Превозмоганец-прогрессор. Дилогия (СИ) - Серг Усов

— Понимаю, — согласился Егоров, — С гранатой под танк, значит, меня бросаешь? Скажи хоть, примерно, как мне не продешевить.

Тания, немного склонив голову набок, оценила внешний вид двухэтажного здания, затем внимательней посмотрела на обширный внутренний двор с конюшней, сараями, жилым бараком, видимо, для обслуги, колодцем и дровяным складом.

— Два с половиной ритала с человека, — прикинула она примерную стоимость проживания, — Если начнут требовать дороже, то пусть ещё и завтрак включают.

— А ужинать не будем? — разочаровался Игорь, не столько из-за голода — напарница кормила их компанию вкусно, как не во всяком ресторане накормят — сколько из желания оценить прямо сейчас качество местного общепита, — Я спать не хочу.

— Ужин везде только за отдельную плату. Да, и за постой лошадей по два тала, наверняка истребуют. Игорь, да иди же уже, наконец, — подруга подтолкнула попаданца к двери, всунув ему в руку один из кошелей, в котором было пять риталов медными монетами разного номинала.

Произведя несложные подсчёты, два с половиной ритала — это сорок талов, да ещё восемь талов за четырёх лошадей, Егоров направился в трактир, откуда доносился шум множества голосов.

Если у ворот и перед дверями никаких охранников и вышибал не было, то внутри самого заведения в небольшом тамбуре их стояло сразу два — здоровые кабаны, но весьма вежливые.

— Ты к нам в гости? — спросил тот, что был чуть пониже.

— Как примете, — ответил Игорь и, подумав, откинул на спину капюшон.

Ответ попаданца почему-то амбалов развеселил.

— Примем очень хорошо, — отсмеявшись похлопал Егорова по плечу тот же охранник, который и спрашивал, — Главное, чтобы было чем расплатиться. Кормят у нас так, как на всём побережье не поешь, номера чистые, банька, то, сё, а рабыньки… ну, сам увидишь. Проходи, чего здесь-то топтаться? Хозяин за стойкой, зовут Даун. Ого, ты, смотрю, уже в весёлом настроении.

— Да уж, — не сумевший сдержать ухмылку попаданец, нашёл объяснение своему веселью, — Ты так здорово умеешь нахваливать, что сразу возникает желание поселиться в "Голубом ветре" надолго.

— Чужеземец? — вступил в разговор второй, — Слова говоришь как-то… впрочем, прости, — он отдёрнул плотную шерстяную ширму, — Прошу.

Поведение качков немного не вязалось с Егоровскими представлениями о средневековом гостинично-ресторанном бизнесе, однако, отличие это было в лучшую сторону, чего не скажешь обо всём остальном, что Игорь увидел, войдя в зал.

Запах из осветительных плошек, который на улице едва ощущался, внутри помещения буквально шибал в нос. Крысиным жиром что ли они их наполняют? — морщиться Игорь не стал, он же свой, буржуинский, ко всему такому привычный. У него даже желание попробовать местную стряпню не пропало — бывший спецназовец ко многому был приучен.

Внутри зала, кроме стойки, где за спиной троих человек — один из них наверняка сам хозяин заведения, тот самый Даун, а слева от него разливали по кружкам какое-то пойло суетливый молодой раб и очень полная, в обхват, рабыня лет за сорок — располагались рядами большие бочки, также имелись полтора десятка столов с лавками, каждый из которых был рассчитан на шесть-восемь человек.

Столы были заняты все, но за ними сидело максимум пять человек, а за тем, что находился возле лестницы на второй этаж, так и вовсе один.

Свет подвешенных на верёвках к потолку и расставленных на подоконники примитивных вонючих светильников давал причудливую игру теней, словно в фильме ужасов.

Большинство из полусотни гостей трактира, как показалось попаданцу, составляли те самые добопорядочные подданные короля Вернига Второго Ливорского, которые выходя в море становились пиратами. И вид у них был характетрно-бандитский, и походка, когда кто-нибудь переходил от стола к столу или к стойке, моряцки-качающейся.

Имелись в зале и женщины, причём, довольно много — восемь, а, нет, девять — из посетителей, одетых в такие же кожаные штаны и несвежие рубашки или куртки разного пошива, как и их коллеги-мужчины, и десяток снующих по залу или сидящих на лавках рабынь разных возрастов, комплекции и потасканности.

О том, что трактиры в этом мире служат не только ресторанами и гостиницами, но и, заодно, домами терпимости, Игорь давно знал от своей подруги. По последнему обстоятельству, он даже предлагал ей, когда они приедут в обжитые места, снимать для отдыха частные дома — существовали здесь и такие услуги — но Тания тогда лишь равнодушно пожала плечами, дескать, лишние хлопоты и траты. То ли она была уверена в том, что её друг на трактирных потасканных грязнушек не позарится, то ли ей было всё равно, будет ли напарник спать с кем попало. Скорее всего, и то, и другое было верно.

Егоров заметил, что иск-магиня, в отличие от всех ранее известных ему девушек и молодых женщин, удерживающих возле себя даже тех парней, к которым очевидно были равнодушными, лютой собственницей не являлась. Или это у неё ещё таится тоска по погибшему Дану, и оттого столь спокойное отношение к возможным амурам Игоря?

— Ты посидеть у меня решил или хочешь поселиться? — отвлёк Егорова от разглядывания и размышлений трактирщик.

— Вариант того и другого рассматриваешь, Даун?

— Конечно! — обрадовался трактирщик и отвесил увесистый подзатыльник суетившемуся рядом и случайно его толкнувшему парню-рабу, — Смотри по сторонам, остолоп! Откуда ты, иноземец? — вновь повернулся он к попаданцу.

Не было ничего удивительного в том, что ушлый трактирщик, как и его охранники, моментально по говору вычислил чужака. А вот Игорь был потрясён скоростью смены эмоций на лице хозяина трактира — улыбка сменилась злостью и обратно вернулась на лицо, как говорится, на счёт раз-два, или, как говорил первый Егоровский ротный, упал-отжался.

— Из Торвальна, — ответил попаданец.

— Ого, — неподдельно удивился Даун, — Далековато от родных мест тебя занесло.

— Это да, — согласился Игорь, — Жить захочешь, не так раскорячишься. Но со мной ещё торговая компаньонка из ваших ливорских и двоюродный брат, оставшийся на моём попечении. Места на всех троих у тебя будут?

Новое псевдо-отечество Егоров себе выбрал по совету Тании. Королевство Торвальн находилось на самом севере материка, и поэтому встретить здесь кого-нибудь из тех мест было практически невозможно. Торвальнцев почти никто здесь ни разу не видел, и уличить попаданца в том, что он северянин не настоящий, просто некому.

Получив достаточно правдоподобное объяснение, трактирщик больше себе над личностями гостей голову не ломал, сразу же приступив к попытке их облапошить, заломив цену в два с лишним раза выше, чем озвучила иск-магиня. Игорю предоставилось очередное доказательство того, что жадность, стяжательство и желание обмануть своего ближнего присуще людям, независимо от того, в каком мире они живут.

Торговаться Егоров страшно не любил, однако, при необходимости, делать это умел на совесть.

— Ну, хорошо, — после десяти минут препирательств до трактирщика всё же дошло, что стоящий перед ним парень не лох, — Бери двухкомнатный номер на четверых за десять риталов.

— Нас трое, — вздохнув, ещё раз напомнил Егоров, понимая уже, что придётся с последним вариантом соглашаться, — Мы же договорились на два с половиной с человека.

— Там мест четыре, я же говорю, — трактирщик улыбнулся, тоже почувствовав, что сделка состоится, — Можете на всех четырёх кроватях располагаться. И… ладно, постой лошадей за мой счёт.

— И завтрак на троих.

Попаданец отсчитал десять риталов, и сам пошёл позвать друзей.

Оставлять какие-то свои вещи в одном из складов, как предложила им усталая пожилая рабыня, беглецы не стали — мало ли кто в них из любопытства мог порыться? А содержимое их тюков не слишком-то соответствовало легенде о путешествующих торговцах-компаньонах. Так что, нагрузив как ишаков тех самых двоих слуг, которые первыми встретили гостей, друзья направились в номер.

На удивление Игоря, их временное пристанище оказалось вполне приличным. Или попаданец просто одичал за время пребывания в лесу и рабском бараке настолько, что даже этот средневековый уют показался ему подходящим? Наверное, подумал Егоров, так и есть. Впрочем, им ведь здесь только ночь переночевать.