Рубежи (СИ) - Штенье Робин

Бешено стучащее в груди собственное сердце заглушило ее последние слова. Денис широко распахнул глаза, желая избавиться от ненавистного видения, но все равно увидел, как мать уходит прочь от отца, понял, что они больше никогда не будут вместе. Его смерть разрушила не только их брак, но и жизнь тоже. Имеет ли он теперь право на свою собственную? А зваться именем, данным ими при рождении?

Он вновь зажмурился и принялся растирать грудь кулаком, как в ту ночь после кошмара. Словно вместе с болью физической можно было унять боль душевную, вызванную странными видениями. Но ведь Денис никогда не умирал ребенком. Он ведь здесь. Здесь и сейчас. Он настоящий! Нельзя же выдумать себя самого! Но ни одного воспоминания, подтверждающее обратное, как назло, не приходило в голову, хоть бейся ею о стены, хоть дави кулаками.

— Денис! Де-е-енис! — по левой лопатке постучала детская ладошка, а стоило обернуться, как в лицо ткнули вытянутым на руках щенком немецкой овчарки. — Давай себе оставим, а?

В соседнем доме у художника Эмилио за месяц до этого овчарка принесла щенят с браком, но хозяин решил от них не избавляться, а просто раздать в добрые руки. Но отец щенка оставить не разрешил — арендодатель кота-то со скрипом завести разрешил, про собаку и речи не могло быть. Но пятилетний брат не хотел этого понимать и демонстративно плакал, стоя в центре гостиной, специально не давая родителям себя жалеть. Успокоился он лишь, когда Денис пообещал подарить ему любого щенка, как только они обзаведутся собственным жильем. Уставший плакать братишка, конечно же, согласился и еще долго потом, шмыгая носом, рассказывал, какой замечательный пес у него будет.

Точно! Илья! Родители не разойдутся из-за Ильи — семье ничего не грозит! От этой мысли по телу разлилось приятное тепло, вернулась обычная уверенность, и Денис, открыв глаза, произнес:

— Нет, я не позволю вам выбрать мне имя, — в собственном голосе эхом отразилось рычание псов, как еще тихое, но отчетливое предупреждение насылающим странные видения.

Старик некоторое время внимательно рассматривал его сквозь щели сощуренных глаз, потом с уважением кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Имя можешь оставить. Но только имя.

Глава 18. Братья

Сбегать Денис не планировал. После ежедневных испытаний, всякий раз непременно новых, сил не хватало, чтобы просто обдумать происходящее. Храмы, залы, места силы, подземелья, целебные источники. Ритуальные чаши всех цветов и размеров. Люди, маски, почти всегда черные одежды. А еще огонь. Огонь, что ласковым щенком лизал пальцы, довольный его возвращением. Возвращением куда? Этого Денис тоже не знал, только объяснять не торопились.

Торопились кем-то признать, возвеличить и явить миру как наследника Верховного Творца. Потому что Денис, оказывается, умудрился убить того гиганта, собиравшегося обидеть Илью. Векши, так звали синекожий народ из иного мира, требовали выдать им убийцу телохранителя принцессы Шантьяхти-хи, грозя в случае невыполнения этого условия разорвать мирный договор. Как ему поможет признание кем-то там, Денис не понимал, но чем ближе был день встречи, тем чаще его дергали для разных ритуалов, тем сильнее он уставал, и росло желание, позволить векшам себя убить.

За день до встречи после очередного испытания в Храме Огня Денис свалился от усталости рядом с одним из каменных псов Калки, а очнулся, когда назначенный Лин Веем телохранитель осторожно опускал его в исцеляющий источник. Постоянная подпитка магией постепенно теряла эффект, потому время от времени лечение ею заменялось на такие вот водные процедуры. И это было хорошо, потому что так можно хоть немного отдохнуть от дотошных соглядатаев и нянек.

Телохранитель и сейчас просто уложил его на мелководье у берега, после чего исчез по своим делам — никто из назначенцев Лин Вея не пылал желанием возиться со странным ребенком, но преданность Верховному Творцу заставляла их переступать через себя. Денис тоже не испытывал к местным теплых чувств и всегда радовался, когда оставался в одиночестве. Вот и сейчас, напитавшись силой источника, он нырнул в приятную прохладу и, проплыв пару метров, забрался на стоящий в центре гладкий камень. Но посмаковать долгожданный покой ему не дали — на берегу раздался хлопок руны телепортации.

Объявившийся из ниоткуда Мигель Фернандес смерил Дениса сочувствующим взглядом и хмыкнул:

— Выглядишь так себе. И ведь еще к страхолюдине в подземельях не таскали.

— Страхолюдине?

Линговсферу, по умолчанию висевшую над Шамбалой, Денис терпеть не мог именно за то, что она сразу переводила незнакомую речь, не давая вслушаться в чужую речь. Хорошо хоть интонации не перевирала, правда сейчас и это не помогло.

— Сонг Вей, в которую сначала призвали богиню Воды, а потом обеих вместе заточили в местном подземелье. Хех! Какое лицо у тебя глупое. Ты вообще не соображаешь, что происходит?

Денис кивнул. Брови Мигеля поползли вверх, он попытался что-то сказать, но лишь пару раз сглотнул воздух, не проронив ни звука, потом махнул рукой и смачно сплюнул.

— Дурят они тебя. Взрослые всех дурят. Сначала меня, теперь вот тебя. Правда, благодаря папе, встречи со страхолюдиной я тогда избежал. Он показал, как завалить очередное испытание, что я и сделал. Отстали, слава Агни. Но ты его уже прошел, так что отмокай получше — страхолюдина-то с магией воды повязана, может, за своего примет и не сожрет. Хотя ты вроде умным среди обычных людей считался, а зомби мозги любят, — он беззлобно расхохотался.

Наверное, хотел обидеть и подначить на драку, но сил у Дениса даже на это не хватало, потому он просто спросил:

— А твой отец может рассказать, как проходит испытание в подземельях Шамбалы?

Очередная усмешка Мигеля получилась грустной, плечи на мгновение поникли, но мальчишка быстро взял себя в руки и, склонив голову набок, посмотрел Денису в глаза:

— Не, не расскажет. Уже ничего и никому не расскажет. Представляешь, главой Конклава Огня был и сгорел. Зато хоть не от стыда, что сын — Калки. Правда, твой-то вон не в курсе что к чему, а говорят — запил. Да и мать потихоньку с ума сходит. Еще немного и тоже, глядишь, того, — Мигель провел большим пальцем по горлу.

В голове ожили видения, что пытался навязать тогда Лин Вей. Там ведь не было ни намека на смерть родителей! И вообще…

— Илья, — пробормотал Денис.

— Чего? — не понял Мигель.

— Они не могут умереть, у них же есть Илья!

«Думаешь, они помнят о том, что он у них есть?» — спросил молчавший все это время мурлыкающий голос.

Денис вздрогнул. Мысли, на которые не хватало времени днем, тревожили во снах, но оформиться в нечто цельное у них не получалось. Зато теперь пазл наконец-то сложился, показав, чего же на самом деле хотели творцы. Лишить его семьи — последней привязки к этому миру, чтобы он мог без раздумий пожертвовать собой, когда понадобится. Им понадобится.

В груди яростью вскипел огонь, наполняя уставшее тело невероятной силой. Денис нырнул в воду и в пару гребков добрался до берега. Не сразу сообразивший, что происходит, Мигель запоздало отшатнулся, но был пойман за руку, не успевшую дорисовать руну телепортации.

— Мне надо домой! Помоги мне.

— А-а? — первый страх схлынул, и к Мигелю вернулась прежняя наглость. — С чего это мне тебе помогать?

— Илье. Помоги Илье! — не отставал Денис и, опережая новый отказ, выпалил: — Он же тогда тебе помог!

Руку удержать не удалось, и Мигель, вывернувшись, оттолкнул Дениса, нечаянно опрокинув того на землю.

— Ты вообще представляешь, что будет, если мы сбежим?! Если ТЫ сбежишь!

Денис помотал головой, потом поспешно поднялся обратно на ноги.

— Не знаю. Зато в том, что случится, если я не сбегу, уверен на сто процентов.

— Математик хренов, — Мигель сжал кулаки и двинулся было на Дениса, потом передумал и схватил его за руку. — Представь место, куда ты хочешь попасть. Чем детальнее, тем лучше.