Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

Но сладкую пытку нужно было остановить.

— Боюсь, придётся подождать, — выдохнул он в губы девушки, когда смог оторваться от них.

— Чего подождать или кого? — растерянно спросила у него Фима, с тревогой вглядываясь в глаза.

— Дай мне три часа, и мы полетим домой. Ты пока собирай вещи, хорошо? Я постараюсь побыстрее управиться.

— С чем? — девушка села, глядя, как Дантэн отходит к двери.

— Передача власти не обходится без Хранителя.

— А можно… — Фима не хотела расставаться с атландийцем. Понимала, что он не сбежит, но иррациональный страх зародился в душе. Она больше не могла находиться от него далеко, не видеть его, не слышать.

Дантэн протянул руку, и девушка подбежала, чтобы, уткнувшись ему в грудь, обвить руками за талию.

— Это пройдёт, — успокаивающе погладил Дантэн Симу.

Он и сам еле сдерживался, недовольный, что не мог спокойно уйти и оставить любимую одну. И дело не в доверии, а в том, что слишком сильно соскучился, очень долго ждал, чтобы так быстро расстаться, даже на краткий миг.

— Пройдёт, — повторил Ход, а Фима хмыкнула.

Разве могут такие чувства пройти? Ей казалось, что нет им ни конца ни края, и она всегда будет любить Дантэна, каким бы вредным он ни был. Но он её любимый Красивый Хам, само совершенство, мудрый, умный, сильный и единственный.

— А может и не пройдёт, — сдался атландиец под натиском ласковых волн эмоций ларны, перекрывающих его собственные мысли. Сильнейший готов был объять весь мир от счастья, смеяться часами и радоваться жизни. Ведь теперь он не один, уже никогда не будет скучать в своём доме на берегу вечно волнующегося океана. Теперь у него есть смысл жизни, который он не хотел выпускать из своих объятий, но дела не терпели промедлений. Дела, вершить которые имеет права лишь Сильнейший.

Глава 10

Стоило ли ей идти, Серафима засомневалась, когда Дантэн уверенно ввёл её в огромный зал, где сам император принимал поздравления от высокопоставленных чинов других государств. Здесь был президент Земной Федерации, в свите которого девушка заметила знакомую рыжую шевелюру Елизара Платоновича. Он тоже увидел Заречину и кивнул в знак приветствия, она ответила тем же. Ахметова среди землян не было. Ни его, ни его команды, только Саша и Пирс маячили на задворках в тени широких колонн, сливаясь с телохранителями в чёрных деловых костюмах.

Дантэн не стал останавливаться, потянул ларну дальше, хотя и чувствовал, что девушке любопытно осмотреться. Фима и вправду загляделась на императора в ярких золотых одеяниях, развивающихся от каждого движения, на плечах которого лежали тяжёлые от нашитых на них рубинов и изумрудов золотые бармы, такие же, как у царей, некогда правящих в Москве в древние времена. Лысую голову венчала массивная корона из золота с драгоценными камнями, переливающимися на свету. Он был истинным хозяином дворца и соответствовал помпезности данного места, дополняя его и привнося особенную нотку торжественности.

Девушка слушала приветственную речь императора. Голос у него сильный, зычный и не сказать, что рептилоиду уже за сотню лет перевалило.

Тут слово взял сион Тманг, и Фима чуть притормозила, рассматривая других Сильнейших, которые как по команде обернулись на них с Дантэном. От внимания девушки не укрылось удивление в карих глазах атландийцев в зелёных плащах Совета Сильнейших. Даже сион Тманг умолк на полуслове, воззрившись на Серафиму. Все остальные тоже стали оборачиваться, но Ход, как буксир, утащил девушку в один из коридоров, и Фима так и не успела рассмотреть лицо императора в живую.

Принцев среди присутствующих не было, и девушка забеспокоилась о здоровье Шширанши.

— Он жив, — тут же отозвался Ход, читая её мысли.

— А ничего, что мы не поприветствовали никого? Ни императора, ни сиона Тманга?

Это обстоятельство очень напрягало Заречину, так как она была воспитанной и не могла себе позволить не поздороваться с теми, кто старше.

— С Иорликом ещё наговоришься, — легко отмахнулся от её слов Дантэн, затем, обернувшись, бросил через плечо: — Вот он, кстати, любитель поговорить. А с императором я уже виделся.

— А остальные?

Ход остановился, с улыбкой обернулся и склонил голову набок, с любопытством рассматривая смущённую ларну.

— Хорошая моя, поверь, никто из них не желает меня видеть, и уж тем более разговаривать.

— Почему? — удивилась Сима, доверчиво глядя на Дантэна, а он просто не знал, как объяснить такие простые для него и такие сложные для понимания землянки вещи.

— Я подавляю своей силой. Рядом со мной сложно просто стоять рядом, а уже тем более вести беседы.

— Но я же…

— Ты, моя хорошая, вообще отдельный случай. Ты особенная во всех отношениях.

Фима улыбнулась, довольная комплиментами Хода. Приятно, когда он не подкалывал, а говорил от чистого сердца.

— Пойдём, принц ждёт, — позвал Дантэн и опять потянул девушку за руку.

В кармане пиджака у Серафимы звякнул комфон. Она на ходу достала его, с удивлением читая сообщение. Давненько от Аниты ничего не было. Но то, что она спрашивала у Серафимы, заставило её сердце сжаться.

— Дантэн! — воскликнула она, включая видеозапись. В сообщении Анита спросила, не Фимина ли это бабуля.

А на видео была запечатлена именно бабуля, в красном платье, меховом манто и на скейтборде, спускающаяся под свой собственный громкий визг вниз. Хоть на улице и было темно, но света от уличных фонарей хватало, чтобы не обознаться. Голос тёти Дуси тоже был слышен, она пыталась контролировать процесс снизу, давала подсказки бабе Маре, которая, вереща, раскинув руки с зажатыми в них туфлями, пыталась не потерять равновесие.

— Ход! — обвиняюще выкрикнула Фима, боясь за свою непутёвую родственницу, послушавшуюся глупых советов атландийца.

— Что Ход? Смотри, как красиво планирует. Молодец, — сказал Дантэн вместо раскаяния и оправданий, склоняясь к экрану.

Свидетель, снимающий на камеру, был просто в восторге от разыгравшегося спектакля. Бабуля спланировала аккурат на крышу такси, водитель которого заругался, но Мара Захаровна ловко прыгнула на него, требуя её немедленно ловить. Мужчина не растерялся, но под весом обрушившегося на него женского тела покачнулся, а находчивая баба Мара скомандовала тетё Дусе немедленно сесть в аэрокар. Спектакль не закончился отлётом такси, на улицу из подъезда выбежали бравые ребята, озираясь по сторонам и с кем-то переговариваясь по рации.

— Ну вот, ещё и погоня, — сокрушённо покачала головой Фима. А Дантэн потрепал её по волосам.

— Твоя бабуля умеет развлекаться. Думаю, генерал не просто поседеет от неё, но и рвать волосы на голове будет. Всё же Мара Захаровна права, нельзя оставлять любимую одну, на какие только глупости она готова решиться, лишь бы привлечь к себе внимание.

Фима стушевалась, так как упрёк был в её адрес.

Поэтому и молчала, пока Дантэн вёл её по коридорам дворца, пытаясь понять, как попросить прощение за свою выходку перед ним. Теперь, кажется, он собирался каждый раз напоминать ей об этой поездке.

Перед дверью в личные покои наследного принца стояла охрана, и Фима притормозила, понимая, что так просто их не пустят. Но к её немому удивлению охранники не стали препятствовать Дантэну, просто отошли в сторону. А тот, не церемонясь, даже не постучал, просто вошёл в распахнувшиеся перед ним двери.

Шшангар стоял возле зеркала, примеряя с помощью слуг парадные одежды. Золотая парча, расшитая драгоценными камнями, скрывала тело принца. Янтарные глаза с вертикальным зрачком внимательно следили за приближением гостей.

— Я готов, — тихо прошелестел младший принц, разворачиваясь лицом к Дантэну, а тот, отпустив руку Симы, попросил её пока посидеть и подождать. Ждать пришлось около часа.

Атландиец приказал слугам покинуть апартаменты принца, Шшангару велел сесть, а сам достал из внутреннего кармана небольшую коробку, в которой лежал браслет, автоматические шприцы и зеленоватая жидкость.