Наталья Столярова - Дмитрий Русский

— Я знал, что у вас получится.

— Ладон, а как у вас?

— Большая радость: дети вернулись. Босорки отдали их. И всё теперь будет хорошо.

Митяй направился к Вилоне. Пришло время прощаться. Вот и этот путь пройден. Что впереди?

Богун Вит стоял рядом с ней. Высокий, статный, одетый в кольчугу и шлем. Его ладонь лежала на рукоятке меча. Вит посмотрел на Митяя:

— Я благодарен тебе, чародей.

— Почему называешь меня так?

— Это право тебе даёт мой Оберег.

— Твой?!

— Да. Он был моим и помог остановить чёрного колдуна, но разбился, его части затерялись в разных мирах.

— Мне дал его Зарком, в городе сновидений.

— Ты смог вернуть его силу, теперь он принадлежит тебе. Ты многое сделал. Вернул нам Вилону. Хочешь ли награду за это?

Митяй провел рукой по лицу…

Вит заговорил снова:

- Я умею угадывать тайные мысли. Тебе нужно сделать выбор.

— Спасибо, Вит. Я уже решил.

— Я знаю. Ты бьешься с мглой в своём сердце. Это путь сильных людей.

Они все стояли вокруг Митяя: Вилона, Вит, Ладон, Вирцана и Анчут, и Сорго. Митяй спросил:

— Кто такой Альвур?

— Он — Великий Маг, создатель замка чародеев, где есть выходы во все миры. И там маги могут встречаться, объединяться для общих целей. Мы вместе выстояли против мглы.

— Но в замке нет Альвура.

— Он путешествует по мирам.

— Почему он не участвовал в битве?

— Он знал, что мы сами справимся и победим.

Митяй ещё раз окинул всех взглядом. Увидит ли их когда-нибудь? Вилона ответила на этот вопрос:

— Я знаю, мы увидимся. А сейчас — иди. Тебе пора.

Она улыбнулась:

— Какое счастье, что мы встретились. Там, в нашей семье. Я буду помнить это всегда. Спасибо тебе, Дмитрий.

И мгновенно Митяй оказался у той двери, что вела в родной мир.

Он уже приготовился открыть её, как кто-то схватил за руку.

Парень, лет восемнадцати на вид… Видно, что он бежал, дыхание сбивалось, когда начал говорить:

— Ну, наконец! Успел… Ты куда идёшь?

— Куда надо, туда и иду.

— Возьми меня с собой! Я не могу отсюда выйти. Одному не получается, а куда попало — боюсь.

— А почему… один не можешь?

— Да я сюда случайно попал. Без пропуска, или как там он у вас называется? Вот, на шее у тебя штука эта висит.

Он протянул руку, но Митяй отвел её в сторону:

— Это Оберег.

— Вот я и говорю. Нет его у меня. Понимаешь, я у бабки в деревне летом отдыхал, к сессии готовился. Бабка ещё зимой померла, а дом остался. Хорошо там… Я в сундуке у неё шарился, думал, иконы, может, найду, их сейчас толкнуть можно выгодно. Много дают. А там одни книги старые.

— Старые или старинные?

— В корень смотришь. Именно, что старинные. Когда дожди зарядили, от нечего делать, решил я их посмотреть. А там… Ну, чёрная магия, короче.

С дури решил один ритуал попробовать. Нервишки пощекотать, потому что на кладбище… Вот и доигрался. Мотаюсь теперь в этом коридоре. И сунуться куда попало боюсь, вдруг навсегда пропаду? А мне вернуться позарез надо. У меня ж экзамены!

— А вдруг — и со мной — не туда?

— Я же вижу! Мне просто повезло с тобой. Ты же русский?

— Ну да. Русский.

— Мало того, мы с тобой из одного времени. Это просто удача.

— Для тебя, может, и удача.

— А тебе какая разница? Выручить не можешь? Мне что тут, ещё сто лет валандаться?

На глазах у парня появились самые настоящие слезы. А Митяй вглядывался в него, и возникла смутная мысль о том, что это лицо ему знакомо… Но не вспомнил. Да и мало ли похожих? Это его, Митяя, ни с кем не спутаешь, а остальные… У многих сходные черты лица.

— Ну, ладно. Сколько можно об одном. Но за результат не ручаюсь. Откуда я знаю, пройдёшь ты или нет?

— Так давай попробуем!

И что-то слишком решительно парень шагнул к двери. И нотки в голосе прозвучали другие. Но дверь уже широко раскрылась, и они вошли вдвоём.

И в самый момент перехода, в долю секунды, Митяй узнал: Костя Урсулов! А тот посмотрел на него с усмешкой:

— Да, я Корсул. И я иду, чтобы взять своё. Ты знаешь, о чём я говорю. А потом вернусь туда, где меня ждут. Сегодня Вит на поединке уничтожит Чёрного Мага. Но на смену ему приду я. Только мне нужна та часть, которая принадлежит мне по праву. Плоть от плоти моей.

И он направился в комнату близнецов. Те стояли на пороге и смотрели на них во все глаза. А когда Корсул схватил их в охапку и потащил, стали орать и упираться.

Митяй знал, что всё напрасно. Но кинулся вперёд:

— Отпусти их, они же дети!

- Дети! Ты что, не видел, кто они? Забыл?!

Но Митяй уже тянул Элю у него из рук, не думая ни о чём. Она цеплялась за него изо всех сил. Толик тоже пытался вырваться. И тут Митяй задел Оберегом Корсула. Тот дёрнулся, как от удара током, а близнецы прилипли к нему намертво, потом они втроём превратились в единое целое, чему и названия не было. Всё это извивалось и ежесекундно меняло форму, открылась огромная пасть, которая надвигалась на Митяя. Он выставил вперед Оберег, прямо у его лица сверкнули зубы. Оберег скользнул по одному из них, тот оторвался с хрустом, притянутый непонятной силой, потом уменьшился, и заполнил ещё один сегмент.

Вокруг Корсула со свистом вращались тонкие нити — щупальца, заключая его в кокон. Точь-в-точь такой, какие во множестве крепились к потолку подземелья, где обитало Это. И кокон исчез. Это полностью поглотило свою жертву…

Митяй сполз по стене и сидел на полу в коридоре. Ну, вот и всё. Остались они с Иваном вдвоём. Да, надо зайти к нему. Но сил не было даже на разговор, он решил всё-таки поспать. А остальное потом, потом.

Только здесь, в этом доме, первой в жизни — своей комнате, Митяй понял, что такое выходной день. Когда не тормошат тебя, как обычно, в семь утра, потому что завтрак — в восемь, и перенести его невозможно, и ждать тебя никто не собирается. И даже если есть желание поменять тарелку утренней постной каши на полчасика сладкого сна, никто тебе этого не позволит. И воскресенье начнётся с очереди к кабинке с унитазом, потом — к раковине. Единственное отличие, что вместо школы в воскресенье можно праздно шататься по зданию или территории, потому что и в город так просто не отпустят — нужна причина.

Митяя в детдоме спасала библиотека. Маленький закуток, где стояло всего три старых обшарпанных стола, пахло пылью и валерьянкой. Потому что старая библиотекарша, которую прозвали Закладкой за её вечную дежурную фразу «прошу тебя, обязательно сделай в книгу закладку», пила валерьянку в немереном количестве. Казалось, все книги впитали этот приторный запах.

Но для Митяя главным было — сесть на любимое место, к окну, забыть о настоящей жизни и нырнуть в ту, выдуманную писателем, чьё имя стояло на обложке.