Константин Асмолов - ФЭНТЕЗИ-2003

Отряд миновал обветшавший мост через речушку.

— Хотелось бы видеть здесь хотя бы подобие дозора или стражи… — проворчал Табарин.

— Эту реку в дюжине мест курица перейдет, не замочив перьев, — откликнулся Данно Акайн.

— Ты знаешь эти места?

— Я родился тут, неподалеку.

Сразу за рекой дорога разделялась на три. Основной тракт с глубокими колеями, правда сильно попорченный паводками и размытый дождями, уходил на северо-восток, прямо к старинной твердыне Ангмара, Карн-Думу. Старая крепость была разрушена еще в давние времена, когда гондорские и эльфийские дружины очищали северный край от полчищ Короля-Чародея. Но сейчас там, по слухам, одно за другим появлялись новые селения, а в пределах древнего Карн-Дума, на высокой скале, невесть кто выстроил сторожевую башню. Налево уходила от основного тракта совсем захолодевшая, едва различимая дорога, скорее даже тропа. Когда-то, как написано в дорожных трактатах, она огибала Северное нагорье и устремлялась к морю. А теперь, наверное, пропадала в болотах и чащобах на полдороге. Направо вела хорошо наезженная колея, и ее в Братстве знали как нельзя лучше, поскольку заканчивалась она точнехонько перед воротами маленькой крепости Амонбарад в Эттенблатских горах. Это был самый северный остров Ожерелья, и отправляли туда лучших из лучших. Сейчас там должен был стоять гарнизоном отряд эльфа Тураниэля из двадцати бойцов.

У самого моста, слева, из земли торчал четырехгранный столб черного камня. На нем красовалась надпись на всеобщем языке: «Дети королевства Ангмар ждут возрождения. Это наша земля». В специально вытесанный паз вставлен был лисий череп, выкрашенный в черный цвет.

Хаддар приказал:

— Повозкам остановиться. Агдалон, это твоя работа. — Капитан указал на столб. — Акайн и Торн, подойдите ко мне.

Маг подошел поближе к ангмарской меже, направил на нее посох и прошептал заветные слова. Бледная звездочка сорвалась с кончика посоха и заплясала вокруг столба сумасшедшим светляком.

Тем временем Хаддар совещался с дунаданом и арнорцем.

— Левое… ответвление… Акайн, как долго оно еще продолжает быть дорогой, а не просто частью пустоши?

— Миль на двадцать-тридцать, капитан.

— Торн?

— Двадцать шесть гондорских миль по равнине и еще семь по горам. Дальше не осталось даже козьей тропы.

— Дальше эти дороги как-нибудь соединяются?

— Да есть тут одна просека…

— Торн?

— С Эттенблатского тракта можно свернуть где угодно, а с основного… с основного — точно, в одном месте.

— И там не больно-то пройдешь, капитан.

— Хорошо. Агдалон, что?

— У всякой магии есть свои цвета, оттенки, масти, школы…

— Да? — по голосу Хаддара чувствовалось, как хотел бы он утопить разом все масти и оттенки в каком-нибудь гнилом море Рун. На худой конец, в реке Андуин.

— Здесь нет цветов, благоприятных для нас. Ничего благожелательного…

— Вот новость-то, — пробормотал арнорец.

— Но и значительной силы, столкнувшись с которой нам неизбежно пришлось бы отступить, я не чувствую, — продолжил маг, не удостоив его ответом. — Здешняя магия темна и слаба. Правда, боюсь, теперь некто знает о нас.

— Некто?

— Маг, или магическое существо, или группа магических существ…

— Или группа магов… — добавил арнорец. — Или группа магов и магических существ.

— Иными словами, ты не знаешь?

— Нет магических приемов, способных дать прямой и ясный ответ на этот вопрос, капитан. Главное же состоит в том, что я не вижу угрозы подавляющего свойства.

— Что ж, отлично. Акайн, Торн, Табарин, Беатор, — столб срыть и отправить в реку.

…Фонтан брызг.

— Повозкам: как договаривались, по основному тракту!

Они тронулись с места, и сейчас же снежные мухи вновь закружились в воздухе.

На ночлег встали в лесистой низине, так, чтобы холмы прикрывали от ветра. Беатор мысленно возблагодарил Предвечного Властителя за доброе здравомыслие капитана Хаддара. Почти все отряды Братства были конными, в то время как Хаддаровы люди передвигались на трех крытых повозках и тащили за собой маленький табун запасных лошадей. При этом двое-трое бойцов, сменяя друг друга, ездили верхом. Они составляли маленькую разведку отряда. В такую погоду ночевать у костра в поле, до утра подтягивая одеяло и одежду то так, то эдак, чтобы змейка холода не ужалила лишний раз, — развлечение для сумасшедших. А в повозке, рядышком с жаровней, за стенами из плотной ткани, все-таки жить можно…

Лошадей привязали к деревьям, покормили и напоили. Развели костер. Кэбидж, поколдовав положенное время, выдал королевский ужин: по миске горячей просяной каши с кусками солонины.

Хаддар велел до утра дежурить посменно. Первым сторожить прочих выпало Беатору и дунадану. Агдалон громко, стараясь привлечь к себе всеобщее внимание, предложил:

— Доверьтесь моей силе. Полагаю, не столь уж трудно поставить вокруг нас и лошадей наших такого рода охранные заклинания, чтобы ни одна тварь не посмела сунуться. Есть приемы магической защиты, годные для любого случая, поверьте, нет ни малейшей надобности отрывать ото сна…

— Отлично, — угрюмо ответил Хаддар. — Пусть будут еще и заклинания. Торна и Беатора сменят Дэлагунд и Табарин. А теперь давайте-ка, расходитесь по лежанкам.

Агдалон очертил концом посоха непрерывную линию вокруг их маленького лагеря, а потом принялся высоким голосом, чуть завывая, речитативить на абсолютно незнакомом Беатору языке. В тех местах, где проходил маг, взрытая посохом линия начинала малиново поблескивать, совершенно как угольки в костре, когда все способное пылать уже прогорело. Замкнув кольцо, Агдалон наконец влез в повозку и угомонился.

…Беатор вертелся у костра, стараясь отогреть все тело сразу и притом не влезть в самое пламя. Тело отогревалось местами: один бок зарумянился, чуть-чуть, и корочкой покроется, а другой подло мерзнет. Хорошо ногам — плохо спине. Хорошо рукам — плохо тому, что пониже спины.

Дунадан сидел, не шевелясь, словно холод и тепло были ему безразличны. Гондорец завистливо бросил:

— Дунадану мороз не в новинку…

— Мороз? — непонимающе откликнулся Торн. И Беатор махнул рукой.

Так сидели они довольно долго в молчании, поглядывая в черноту леса. Потом дунадан усмехнулся и сказал:

— Видишь ли, друг Беатор, нам всем помогает король-Следопыт, лучший изо всех следопытов, вечный, как лес. Мой народ уходит в прошлое. Дунаданы — вроде эльфов, нам нет на этой земле достойного пристанища. Когда мы все… сойдем на нет, друг, останется одинокий король, последний дунадан. Лесной скиталец. Да и сейчас он оберегает каждого из нас в дальнем походе. От холода, от голода, от нелепой случайной смерти.