Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

Дойл сел.

— Больно?

Мистраль потирал пальцы, как будто все еще чувствовал вспышку. Шолто отодвинул щупальце и рассматривал лицо Мистраля. Его щупальца ослабили хватку на моем теле.

— Не очень, — сказал Мистраль.

— Однажды, — сказал Шолто, — ночных летунов призвали боги неба. Мы полетели к ним, и оседлали молнии, которые боги вызвали. Некоторые говорят, что ночные летуны были созданы богом неба и богиней мертвых.

Мистраль посмотрел на руку, затем перевел взгляд на Короля Слуа. На лице Мистраля проступила боль, его глаза потемнели, как небо перед грозой.

— Я забыл, — прошептал он. — Я заставил себя забыть.

Дойл сказал,

— Я не знал, что ты был…

Мистраль закрыл ему рот рукой. Кажется, они оба были поражены.

— Прости меня, Мрак, но произноси это имя вслух. Меня так больше не зовут. — Он убрал руку Дойла.

— Твоя сила зовет меня, — сказал Шолто. — Возможно, это имя вернулось к тебе.

Мистраль покачал головой.

— Я тогда творил ужасные вещи. У меня не было никакого милосердия, а у моей королевы, моей любви, было его еще меньше. Мы… Мы убивали. — Он покачал головой. — Все начиналось в магии и любви, но она влюбилась в наши создания в прямом смысле этого слова.

— Тогда ты был им, — сказал Шолто.

Мистраль посмотрел на него с отчаянием.

— Я просил бы тебя никому этого не говорить, Король Шолто.

— Не каждую ночь человек встречает своего создателя, — сказал Шолто. В его взгляде на Мистраля сквозил гнев или, возможно, вызов.

— Нет. То существо творило от высокомерия и было за него наказано. Теперь я не это существо. Независимо от того, кем я был раньше, истинные Боги лишили меня этой силы..

— Наша темная богиня, — сказал Шолто. — Говорили, что боги разорвали ее на части и скормили ее нам.

Мистраль кивнул.

— Она не бросила бы вас. Она не подарила бы вам независимость. Она хотела держать Вас как… домашних животных и любовников.

Возможно я выглядела удивленной, потому что он пояснил:

— Да, принцесса, я хорошо знаю о множестве возможностей использования их щупалец. Она была когда-то моей любовью, и я их создавал для ее удовольствия, так же как и для ужаса.

— Ты хорошо скрывал свою тайну, — сказал Дойл.

— А ты бы, Мрак, не скрылся бы от позора за то, что боги тебя наказали, Мрак?

— Но твоя сила зовет меня, — сказал Шолто.

— Я даже не мечтал, что возвращение магии в волшебную страну разбудит это во мне. — пробормотал испуганно Мистраль.

— Видимо это очень старая легенда, потому что мой отец никогда не рассказывал мне о ней, — заметила я.

— Это — часть наших потерянных мифов о создании, — сказал Дойл, — прежде, чем христиане уничтожили их.

Мистраль сполз с кровати, качая при этом головой.

— Я не могу позволить себе быть рядом, когда Шолто пылает.

— Разве ты не хочешь узнать, что случиться? — спросил Шолто.

— Нет, не хочу.

— Оставь его, — сказал Дойл. — Не стоит рисковать магией рядом с Мередит. Не будем сейчас принуждать Мистраля.

Шолто смотрел на Дойла и на его лицо наползала маска высокомерия, которую я видела у многих сидхе, и никаким количеством щупальцев и дополнительных органов этого не исправить. Я заметила, как любопытство проскользнуло по лицу и через глаза Шолто. Он хотел знать, что произойдет, если они с Мистралем объединят свою магию.

— Нет, — сказала я и коснулась лица Шолто. Он встретил мой пристальный взгляд.

Высокомерный вызов еще на секунду задержался на его лице и, когда он мигнул, осталось просто высокомерен.

— Как желает моя королева.

Я улыбнулась, потому что даже я не верила ему. Он запомнит этот момент и уже никогда не забудет это чувство силы. Шолто был очень хорошим парнем для короля, но в конце концов все короли ищут власть. Это — их природа. И король никогда не забудет, что «бог», который создал дикую охоту, вернулся.

Я сделала единственную вещь, которая пришла мне в голову, чтобы разрядить эту напряженную атмосферу, — посмотрела вниз на Дойла и сказала:

— Все мои усилия уничтожены этим серьезным разговором. Придется начинать заново.

Он улыбнулся мне.

— Как я мог забыть, тебя ничего не отвлечет от твоей цели?

Я жадно смотрела на то богатство, что опять держала в руках.

— Если это моя цель, то почему меня что-то должно отвлечь от нее?

Он приблизился ко мне и Шолто, все еще оборачивающего мое тело. Но когда он дотронулся до нас, то не было никакого проявления магии. Для Дойла, Шолто, и меня здесь были только плоть и магия между сидхе, когда в воздухе разлито удовольствие. Мистраль отошел к краю окружающего нас сада и старался не смотреть на нас. Мне было ненавистно видеть его разочарование или грусть, но сейчас казалось важным для нас заняться любовью в этом месте. мы должны были любить друг друга.

Глубокий голос Мистраля произнес:

— Я умирал в поле. Как я оказался здесь, и где это мы?

— Они забрали меня из больницы, — сказал Дойл и нахмурился. — Вы были коронованы и…

Он поднял мою левую руку, и на мгновение она показалась мне чужой. На ней появилась новая татуировка из переплетающихся веток и цветущих бутонов роз.

Он поднялся на колени, но уже смотрел не на меня. Он потянулся к Шолто.

Тот поколебался, но все же протянул ему свою правую руку. Дойл держал его бледную руку в своей черной и рассматривал такую же татуировку, вившуюся вокруг запястья и Шолто.

Мистраль вернулся к нам и было заметно, что исчезли следы стел, так же, как у Дойла исчезли ожоги. Но ни один из них не выглядел счастливым, они были очень серьезны.

Дойл соединил наши руки, и татуировки соединились.

— Я не мечтал это, тогда. Вы были обручены и коронованы самой волшебной страной.

— Богиней, — поправил довольно Шолто. Все мужчины действовали странно и у меня появилось ощущение, что я что-то пропустила. Это иногда случалось, когда вам только около 30, а остальным в кровати сотни лет. Все когда-то были молодыми, но иногда я жалела, что у меня нет шпаргалки с разъяснениями к таким случаям.

— Что случилось? — Спросила я.

— Ничего, — самодовольно ответил Шолто.

Дойл притянул руку Шолто и я увидела наши руки вместе.

— Ты видишь эту метку?

— Татуировка, — сказал я. — Это рисунок роз, которые связывали наши руки.

— Вы были обручены с Шолто, Мерри, — тщательно выговаривая каждое слово проговорил Дойл. Он вглядывался в мои глаза.

— Обручены. Ты имеешь ввиду… — Я нахмурилась, глядя в его темные глаза. — Ты имеешь ввиду, что мы теперь женаты?