Джеффри Хантингтон - Колдуны Ордена Ночного Крыла

Девон рассмеялся:

— Звучит чудно.

— Я тоже так думал. Но однажды, когда я был мальчишкой, мне довелось увидеть, как мой отец и старый мистер Маер одолели демона, не давая волю рукам, одной только силой мысли. Мерзкую тварь отправили обратно в Бездну, и я тогда осознал, что удостоен большой чести — стать свидетелем удивительного таинства.

— Значит, Маеры — все Маеры — принадлежат к Ордену, — проговорил Девон. — Вся семья. Я читал про них, про Горация. — Мальчик взглянул на Рольфа. — Миссис Крэнделл тоже об этом знает?

— Разумеется, но… — Рольф поморщился, словно вспомнил о чем-то неприятном, — …это было очень давно. Произошли ужасные события, после которых о колдовстве в доме забыли.

— Из-за Джастина, да?

Рольф кивнул.

— Он был известен под именем Маньяк.

Девон вздрогнул:

— Говорят, он уехал из «Скалы воронов» в Европу…

— Да. Он испортил отношения с отцом, используя силу для личной выгоды.

— Поэтому его стали считать рене… Как вы сказали?

— Ренегатом. Отступником.

У Девона закружилась голова. Ему пришлось опереться о стол.

— Но ведь Джастин вернулся в «Скалу воронов», — произнес он. — Вернулся и женился на Эмили…

— Да. Он убедил брата, что изменился. О, Джастин умел быть очень хитрым и расчетливым. Бедняга Рэндольф слишком поздно это осознал.

Девон вспомнил газетную вырезку, в которой сообщалось о гибели Эмили.

— Я видел имя вашего отца в старой заметке об Эмили Маер. Это правда, что она покончила с собой? Из-за Джастина?

Рольф скрестил руки на груди:

— А ты времени зря не терял! Ты провел большую подготовительную работу, мой мальчик. Я был юнцом, когда погибла Эмили Маер. Но я хорошо помню ее: милая, печальная молодая леди. Ей не удавалось подарить супругу наследника, и Джастин начал ей изменять. Она впала в глубокую депрессию…

— …и покончила с собой?

Рольф кивнул.

— Но Джастин скорбел о ней, — сказал Девон. — Мне говорила Сесили. Он соорудил памятник на ее могиле. Значит, в нем все же оставалось что-то человеческое, раз он любил ее.

Рольф рассмеялся.

— Как же романтична молодость! Поверь, Девон, в сердце Джастина Маера не было ничего, кроме зла.

Девон поглядел в окно на бушующее море.

— Почему он так страстно желал иметь ребенка?

— Разве непонятно? Его род унаследовал бы «Скалу воронов», его злая сила продолжала бы жить в его потомках. Ребенок Джастина, появись он на свет, позаботился бы об истреблении рода Рэндольфа. Ни Аманды, ни Эдварда, ни Сесили, ни Александра — никого из них не было бы сейчас здесь.

— А другая женщина не могла родить ему ребенка? Например, та, с которой он ей изменял?

— Нет, Джастин умер бездетным.

— Вы уверены?

— Да, Девон, уверен.

Мальчик подошел к книжному шкафу, коснулся черепа и ощутил легкий электрический разряд.

Потом он снова повернулся к Рольфу:

— Почему Джастину так сильно хотелось стать хозяином «Скалы воронов»?

— Гораций Маер построил дом над одной из самых больших в западном полушарии Дверей в Бездну. Он черпал силу из огромного источника. Джастин мечтал управлять домом и Вратами. Как старший сын, он считал, что имеет на это право.

— Значит, колдуны Ночного Крыла черпают силу из Бездны?

Рольф вымученно улыбнулся:

— Послушай, парень, это слишком сложно, чтобы я сразу все разъяснил. Возможно, в книгах моего отца…

— Но я должен знать. Джастину подвластны демоны? Это он насылает их на меня?

Рольф вздохнул:

— Вероятно, Джастин действует заодно с ними, но точного ответа на твой вопрос я не знаю. Существует множество Дверей в Бездну, Девон. Некоторые из них запечатаны, некоторые контролируются колдунами Ночного Крыла, а некоторые открыты. «Зияющие раны Земли», как называл их Таддеус. За многовековую историю сквозь них в наш мир проникло множество тварей, и теперь они бродят среди людей. У них одна цель: освободить собратьев и беспрепятственно расползтись по земле.

Девон кивнул:

— Тот демон из пиццерии так и сказал.

— Конечно, Джастин стал бы использовать их для собственный выгоды. Думаю, так он сейчас и поступает. Тот факт, что он мертв, не может остановить его. Особенно сейчас, когда в «Скале воронов» появился новый колдун Ночного Крыла.

Девон посмотрел на Рольфа:

— Он подчинил себе Александра.

— Что ты имеешь в виду?

— Сначала мне казалось, что Александр — испорченный, злобный ребенок. И не более. Но сейчас я знаю, что он орудие в руках Джастина. Я видел его в странном телешоу, которое постоянно смотрит Александр…

— Телешоу? — рявкнул Монтейн, подскочил к Девону и схватил его за плечи. — Какое телешоу?

— Оно называется «Мастер Маджи»…

— Бог мой, — выдохнул Рольф. — Опять. Только не это!

— Что значит «опять»?

Рольф сверкнул глазами.

— Когда я был подростком, Маньяк уже проделывал такую штуку. Это было через несколько лет после его смерти. Однажды мы наткнулись на это телевизионное шоу и пристрастились к нему. Много времени спустя мы поняли, что это телеверсия магических шоу, которые Джастин устраивал в гостиной, когда мы были детьми. Ты смотрел эту программу?

— Немного, — признался Девон.

— Не смотри. И не позволяй Александру.

— Слишком поздно. Он уже подпал под власть Джастина.

Рольф покачал головой:

— Если Александр все еще здесь, значит, не все потеряно.

— Что вы хотите сказать?

— Если он физически здесь. Маньяк затащит его туда.

Девон удивился:

— В телевизор? Что за глупые шутки?

— В Бездну, Девон. Экран телевизора в данном случае показывает глубины Бездны. Я расскажу тебе историю, парень. Думаю, Таддеус никогда не говорил, что у него был еще один сын, родной?

— Нет, — ответил Девон.

— Его звали Фрэнсис. Мы называли его Фрэнки. Он был почти моим ровесником. Таддеус привез его в «Скалу воронов». Мы дружили: Эдди Маер, Фрэнки и я. И втроем начали смотреть «Мастер Маджи». Каждый день мы исправно садились перед телевизором, и никто из взрослых не заподозрил неладного. Никто из тех, кто постоянно стоял на страже, опасаясь возвращения Маньяка: ни мистер Маер, ни мой отец, ни Таддеус. Что особенного в том, что трое мальчишек пялятся на клоуна? — Рольф помолчал. — Дьявольская хитрость Джастина Маера.

— А дальше?

— Фрэнки исчез. Мы искали его повсюду, но не нашли. Бедный Таддеус обезумел от горя.

Девон представил своего отца с родным сыном и почувствовал легкий укол ревности, которая пропала, стоило ему подумать о страданиях Теда. Девон помнил, как однажды потерялся в универмаге. Ему было, наверное, лет пять или шесть. Отец испугался тогда гораздо сильнее самого Девона. Когда малыш нашелся, он обнимал его и без конца твердил: «Господи, с ним все в порядке. Благодарю тебя, Господи».