Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

— Ребята, вы сами-то помните, каково вам было в первый раз заходить под эти своды? Страшно ведь до жути. Я вот свой первый день в колдовской школе до сих пор с ужасом вспоминаю. А уж если приснится такой кошмар, так потом до самого утра заснуть не могу.

По залу прокатился дробный недоверчивый смешок, но он тут же смолк, когда Этерник приложил указательный палец к губам, хитро подмигнув ученикам.

— Первокурсники уже стоят за дверью. И многие из них сейчас в сильном страхе за свою дальнейшую судьбу. На какой факультет попадут учиться, как жизнь сложится дальше, найдут ли здесь друзей? Одни сплошные загадки, неразрешимые, пугающие, манящие… Но у нас ведь дружная семья, я надеюсь? Давайте примем малышей так, чтобы все их сомнения мгновенно улетучились раз и навсегда. А сегодняшний день пускай останется в памяти первоклашек одним из самых счастливейших в жизни.

Массивные двери зала легко и плавно раскрылись. Возглавляемые гордо вышагивающей Меридой, первокурсники, построенные парами, робко втянулись за ней под своды зала. Но встреченные громкими аплодисментами, дружелюбными улыбками и даже легким озорным свистом (опять Санчо нарушил дисциплину), они быстро расслабились и заулыбались в ответ, не забывая крутить головами во все стороны, поражаясь ослепительно красивому убранству. Поглядеть здесь было на что.

Вот только Каджи, озабоченный новым резким приступом боли, пропустил мимо глаз и ушей почти всю церемонию распределения. В его памяти лишь отдельными смутными обрывками без начала и конца запечатлелись некоторые моменты. Он, почему-то, хорошо запомнил, что в этот раз Мерида была одета в строгое длинное платье цвета спелой вишни с большим кружевным воротником, раскинувшимся причудливыми белоснежными хитросплетениями у нее по плечам. Да прическа сестры: крупные пепельные кудряшки до плеч, перевязанные на лбу тоненькой розовой ленточкой с алой розой в навершии, — отчетливо отложилась в закрома памяти.

И то, что церемонией распределения в этом году командовала строгая как всегда Бласта Мардер, Гошин декан и учительница заклинаний, тоже осталось. Еще парнишка удивленно приметил, как сильно огорчилась староста Блэзкора Таня Сантас, когда ее младший брат Алексей попал в объятья «каменных медведей», угодив в Стонбир. А уж сам мальчик и вовсе расстроился до слез, которые не смог сдержать.

Не остался без внимания, не смотря на весь туман и муть, плавающие перед глазами, взгляд Своча Батлера, которым он одарил Каджи, специально отыскав его среди блэзкорцев. В серых глазах преподавателя защиты от темных сил сперва проскользнуло ехидное злорадство, сулящее «тесное и дружеское» общение на протяжении всего учебного года. И даже кривая презрительная ухмылка окрасила тонкие губы декана Даркхола. Парнишка ничего другого от учителя и не ждал, а потому не особо и напрягся.

Удивительным было совсем другое. Проткнув Гошу жгучим, полным злобы взглядом едва ли не насквозь, поведение у профессора Батлера тут же резко сменилось. Вместо злобы в глазах еле заметно промелькнула неясной тенью жалость, правда, следом за этим его зрачки в страхе расширились, а рука неловко дернулась, чуть-чуть не расплескав бокал с вином. И Своч поторопился отвести взгляд в сторону, повернувшись к Хитер Джакетс с каким-то вопросом, на который женщина красноречиво ответила, высокомерно пожав плечами. Да еще и небрежно рукой отмахнулась, отстань, дескать, от меня с такими пустяками любезнейший Своч. Твои проблемы — ты и крутись, как хочешь.

В этом году место заезжего факультативного преподавателя досталось Мусе аль Фазону Ревелату, пообещавшему ознакомить всех желающих с азиатскими особенностями колдовства и магии. Особняком этот дряхлый и ветхий старичок с редкими прядями непонятного цвета волос на макушке, завернутый в красивый атласный халат, упомянул о том, что о джиннах он знает почти все, так как сам им является с рождения. Затем он сложил домиком руки около груди, чинно поклонился ученикам и вновь опустился за учительский стол.

Янку, неугомонную любительницу всевозможных факультативов, словно нагрузки от основной учебы не хватает, чтоб тронуться умишком в дальние дали, аж заколбасило от возбуждения. Девчонка попыталась дернуть Каджи за рукав мантии и поделиться своими желаниями. Но парнишка хмуро оборвал ее восторг, даже не дав ему разгореться, как следует:

— И не думай даже, размечталась! Хочешь — одна ходи. Можешь Роба с Анькой попытаться заинтересовать. Они любознательные, возможно в этот раз и согласятся тебе компанию составить. А я уже сыт по горло прошлым факультативом. А особо — Дримой Ловью. Где гарантия, что этот заплесневелый старикан не засланный Вомшулдом казачок?

— У тебя мания преследования, Гоша Каджи! Лечись на досуге между уроками. Три сильных удара лбом о стену замка на стакан воды перед едой — прекрасное средство, стопроцентно помогает. Ты опять о других не подумал? Может быть мне именно с тобой хочется на занятия ходить, а вовсе не с Анькой или Робом? Олух ты, Каджи, после всего этого! И эгоист!

— Спасибо за новые эпитеты, а то к простому дураку я уже начинаю постепенно привыкать, — парнишке было настолько плохо, что даже спорить не хотелось.

Близняшка обиженно поджала губы, испепелила Гошу пронзительным серо-голубым взглядом, в котором молнии сверкали одна за другой, не переставая, но отстала со своими бредовыми идеями, отвернувшись к Баретто.

В еде парнишка поковырялся крайне вяло, хотя на столе по мановению директорской руки появилось все, что только пожелали его воспитанники. А Каджи захотел получить себе десятилитровое ведро холодного-прехолодного мороженого, чтобы хоть чуточку затушить полыхающий внутри неистовый пожар. Но в результате он сжимал в ладони всего лишь небольшой рожок со сливочным наполнением, слегка присыпанный сверху молотыми орешками. Быстренько его заглотив, но не ощутив облегчения, Гоша окончательно приуныл.

Из- за того, что второе сентября в этот год выпало на воскресенье, день свободный от учебы, директор вовсе не спешил заканчивать празднество так рано. После того как все, ученики и учителя, насытились, он вновь легко взмахнул рукой, и остатки пиршества исчезли. Вместе со столами, что несколько удивило и позабавило студентов. Бесчисленные острословы тут же принялись отпускать шуточки по поводу неуклонно слабеющей памяти многоуважаемого директора. Вновь видать заклинания перепутал.

Склероз, на который постоянно жаловался Этерник, заведомо прибедняясь и подтрунивая сам над собой, оказался вовсе ни при чем. Просто Верд-Бизар решил устроить после торжественного ужина совсем уж не торжественную, а скорее разнузданную дискотеку как минимум до полуночи. А пущай детки порезвятся, будет, что потом вспомнить, когда начнутся суровые будни напряженной учебы. Да и сам Этерник совсем не прочь тряхнуть седой бородой под чарующие звуки музыки. А почему бы, в самом деле, не пригласить на лихой выпляс Мериду, например? Или Электру? Ведь не откажут. Это к Бласте или Хитер он не рискнул бы подойти с подобным предложением. Первая одарит таким строгим взглядом, что почувствуешь себя не директором, а слишком обнаглевшим старшекурсником. А вторая вообще никогда ему не нравилась: за улыбчивой внешностью умело пряталась холодная и жесткая расчетливость, что Этернику претило.