Маргарита Тара - Зерно Ненависти

— Не моих рук это дело, — поморщился Ледар, — но произошедшее в Реттике напрямую связано с моей работой. Во время вылазки в очередные руины Древних я случайно набрел на сгоревший дом, за это время от него остался только пол и сгоревшие брусья. И безобразного вида кукла. Точнее, она не была уродлива, но внушала нешуточный страх, даже не знаю, почему.

Кукла лежала рядом с пепелищем, целая и невредимая. Конечно, она была вся в копоти, да и ее одежда порядком потрепалась, но я все же взял ее с собой, решив продать в столице под видом бывшей игрушки ребенка Древнего. Правда, сам я в этом сомневался — на поверхности куклы не было никакой магии, да и вряд ли бы она пролежала так долго — охотники на артефакты забредали и не в такие дали.

В общем, продать куклу в Дельскаре мне так и не удалось, хотя первоначальную цену в итоге я скинул в несколько раз. Вернулся домой, в Реттику и пожаловался Датрику, одному из друзей, тоже бывшему охотнику. Он взглянул на куклу и загорелся желанием ее купить. Датрик вообще любитель всего странного и уродливого. Я назвал смешную сумму — на тот момент я лишь хотел поскорее от нее избавиться. Жуткая кукла, она никогда мне не нравилась. В общем, игрушка перекочевала в карман Датрика.

— И… что случилось потом? — спросил Джувенел, ожидая услышать самое худшее. — Надеюсь, с вашим другом все в порядке?

— Жив ли Датрик? Да. Но все ли с ним в порядке? Нет, я бы так не сказал, — с тяжелым вздохом произнес Ледар, запустив пальцы в седые волосы. — Когда он принес куклу домой, показал ее своей дочке, Тинаре. Она была в восторге — вымыла куклу, расчесала и зашила ее одежду. Ходила с ней, не расставаясь. Потом Датрик начал замечать странности. Тинара при нем болтала с куклой так, будто та была живым человеком. Причем девочка утверждала, что кукла — это он и зовут его Нихт.

На этом странности не закончились. Через какое-то время Тинара, подойдя к отцу, сказала, что Нихту скучно, и он хочет, чтобы жители Реттики устроили ему день рождения. Датрик посмеялся над словами дочки, предложив ей самой устроить кукле праздник. На следующее утро он увидел Тину с огромным кровоподтеком на лбу. Перепугавшись, спросил, что случилось. Девочка сказала, что ночью нечаянно врезалась в стену.

— Ох и ничего себе! — не сдержавшись, воскликнула Леста. — И он в это поверил?

— На тот момент да, — ответил охотник за артефактами. — Но то, что происходило дальше, привело его к догадке, что с куклой что-то неладно. Каждый раз, когда Тинара высказывала волю Нихта, а Датрик ее не исполнял, с девочкой что-то случалось. Последний раз, когда она в двух местах сломала ногу, Датрик не выдержал. Он во второй раз в жизни взял куклу в руки и спросил, что ей нужно.

— И кукла что, ответила? — опешил Джувенел.

— Разумеется, нет — Датрик ничего не чувствовал и не понимал. Тогда он задал тот же вопрос дочери. Тинара сказала, что кукла хочет поклонения всех жителей Реттики, в противном случае они будут обречены. Нихту было подвластно вбирать в себя души, питаться ими, и через Тину он пригрозил — если селяне откажутся, то они лишатся своих душ, и шанса попасть после смерти в Мертвый мир у них не будет. Думаю, вы понимаете — люди были готовы на многое, лишь бы после смерти остаться рядом с родными.

— Вы пытались как-то его остановить? — тихо спросила дагуэра.

— Пытались. Куклу хотели сжечь, закопать или порезать на лоскуты. Но все, кто прикасался к ней с целью причинить вред, вскоре получали серьезные увечья — их будто вела по жизни чужая рука. К счастью, никто не умирал, но… Люди боятся того, что Нихт просто набирается сил, и смерть всей деревни не за горами.

— Значит, это все-таки кукла Древнего? — уточнил некрис.

— Думаю, да. Судя по всему, в кукле оказалась душа какого-то жестокого отпрыска Первородного. Возможно, кукла проклята и удерживает призрак ребенка насильно, вот он и мстит всем, до кого может дотянуться. Возможно и другое — для погибшего Древнего это был единственный вариант вернуться в Живой мир и влиять на людей, пусть и в виде артефакта. Как бы то ни было, итог один — жителям Реттики пришлось идти на поводу у куклы. Как это ни прискорбно.

— Какой кошмар! — прошептала Леста. — И что же требует Нихт?

— Он хочет стать своеобразным божеством для целой деревни и жаждет слепого поклонения. Люди отдали последние деньги, чтобы воздвигнуть в центре селения храм имени Нихта. Можете себе представить? В Реттике — храм! Пока строится святилище, Датрику пришлось отдать собственный дом под его подобие. Там каждый вечер проводятся службы, люди приносят кукле дары и читают молитвы. Это так глупо… и страшно. Для ополоумевшего ребенка-Древнего — это забавная игра, для нас — непрекращающийся кошмар.

— Я попробую с ним поговорить, — неожиданно для обоих мужчин произнесла Леста, поднимаясь.

— Ты никуда не пойдешь! — твердо заявил некрис, подходя к возлюбленной.

— Джувенел, подумай сам — некоторые дети обладают похожими с дагуэрами умениями, и Тинара одна из них. Но они не могут разговаривать с Нихтом на равных и убедить его освободить людей. Во всей Реттике это могу сделать только я. Точнее, я могу хотя бы попытаться.

— Леста, это слишком опасно! — продолжал упорствовать маг.

— Я не собираюсь причинять кукле вред, я просто хочу поговорить.

— Понимаю, вы против ее вмешательства и переживаете за свою девушку, но она права, — подал голос седовласый охотник, обращаясь к Джувенелу. — Всей деревне угрожает смертельная опасность, и если вы действительно способны помочь… я прошу — сделайте это.

— Не волнуйся, — ободряюще улыбнулась Леста, несмотря на страх, сквозивший в ее глазах. Поднявшись на носочки, девушка легонько поцеловала Джувенела. — Все будет хорошо.

33

Как только девушки выехали из Долины, ясновидица спешилась и начала плести паутину. Эва жутко нервничала, держа в руках флакон с волшебной росой. Когда узор был закончен, Хелея кивнула. Тень плеснула несколько капель росы на паутину, и по довольной улыбке элкари поняла, что это помогло.

— Теперь видишь, где находится магесса? — возбужденно спросила Эва.

— Да, это не так далеко от крепости керенас. Она в одной из башен Древних — вполне возможно, что это ее собственное жилище, — договорив, Хелея отшатнулась и быстро стерла узор. Подняла глаза на подругу. — Надеюсь, она меня не заметила.

— Нам нужно как можно скорее добраться до Ратовайна, — решительно произнесла Тень. — Боюсь, Бреан прав — если она — Древняя, то одной мне никак не справиться.

Их кони мчались во весь опор. Помимо желания снять заклятие с остекленевших керенас, Эву подгоняло еще и то, что ключ к шкатулке по — прежнему не был уничтожен. Когда они, наконец, подъехали к Ратовайну, девушка вздохнула с облегчением.