Маргарет Уэйс - Судьба Темного Меча

— Симкин может провести вас через Врата, — сказал Гаральд однажды вечером, незадолго до расставания. Мосия и Джорам сидели в роскошном шатре принца, где был накрыт изысканный обед. Но идиллия подходила к концу. Оба юноши с тоской думали о том, что завтра им придется снова сражаться с лианами Киджа, а то и с чем-нибудь похуже — с ужасными чудовищами, которые водятся в этой дикой местности. Прекрасный Мерилон вдруг показался им очень далеким, почти нереальным, похожим на сон. Трудно было относиться всерьез к опасностям, которые могут угрожать кому-то в таком отдаленном месте.

Эти мысли, конечно же, отражались на лицах юношей. Гаральд заметил это и заговорил более серьезным тоном:

— Симкин знает в Мерилоне всех и каждого, и они его тоже знают — из-за этого вы можете попадать в весьма любопытные ситуации.

— Вы хотите сказать, что все эти истории, которые он постоянно рассказывает, — все это правда? Вы в самом деле однажды привели живого медведя на костюмированный бал? — вырвалось у Мосии прежде, чем он успел как следует подумать. — О, простите, ваша светлость... — Юноша сразу же порозовел от смущения.

Но принц только покачал головой.

— Значит, он и об этом вам рассказал? Бедный папа... — Гаральд улыбнулся. — Он до сих пор отказывается надевать шарфы в присутствии офицеров флота или кого угодно в костюме медведя. Но давайте все-таки вернемся к более важным вопросам... Сарьон совершенно прав предостерегая вас от путешествия в Мерилон. Это действительно очень опасно, — продолжил принц. — Вы должны все время держаться настороже. Опасность угрожает не только Джораму, которого, как любого Мертвого, могут осудить на смертную казнь. Тебе, Мосия, тоже грозит опасность. Ты считаешься мятежником. Ты сбежал из дома, ты жил среди чародеев Темных искусств. Ты собираешься проникнуть в Мерилон под фальшивым прикрытием. Если тебя схватят, ты попадешь в темницу Дуук-тсарит. Очень немногие выходили из этого места неизмененными. Сарьону тоже грозит опасность — он много лет прожил в Мерилоне, и его легко могут узнать... Нет, Джорам, я не пытаюсь уговорить тебя не идти в Мерилон, — сказал Гаральд, заметив, что Джорам мрачно сдвинул брови. — Я говорю только, что вы должны соблюдать осторожность. Все время будьте настороже. Никогда не теряйте бдительности. Особенно в присутствии одного человека.

— Вы имеете в виду каталиста? — перебил его Джорам. — Я знаю, что Сарьона послал епископ Ванье...

— Я имею в виду Симкина, — мрачно, без тени улыбки сказал Гаральд.

— Вот, я же говорил! — пробормотал Мосия, повернувшись к Джораму.

Как будто догадавшись, что о нем говорят, Симкин повысил голос, и все, сидевшие в шатре, повернулись посмотреть на него. Симкин и Сарьон стояли возле костра. Симкин вызвался придумать маскировку для каталиста, в которой его не узнают в Мерилоне. И теперь он творил волшебство над отцом Сарьоном, доставляя бедному каталисту существенные неудобства.

— Придумал! — пронзительно воскликнул Симкин. — В таком виде никто во всем Мерилоне тебя не узнает. Плюс ко всему, ты сможешь тащить на себе наш багаж. — Он взмахнул рукой и произнес несколько слов. Воздух вокруг каталиста подернулся мерцающей дымкой. Тело Сарьона начало изменяться... И вот возле костра, на месте, где только что стоял несчастный каталист, появился крупный серый осел с унылой мордой.

— Что за дурак! — воскликнул Мосия и вскочил на ноги. — Почему он никак не оставит бедного человека в покое? Я пойду...

Гаральд положил ладонь на плечо юноши и покачал головой.

— Я сам с этим разберусь, — сказал принц.

Мосия неохотно сел на свое место. Он заметил, что принц подал какой-то знак кардиналу Радисовику, который стоял здесь же, неподалеку, и прислушивался.

— Что ты говоришь, отец? — спросил Симкин.

Осел заревел.

— Ты что, чем-то недоволен? После всех трудов, которые я на тебя потратил! Ей-богу, отче! — Симкин потрепал длинные ослиные уши. — У тебя теперь великолепный слух! Готов поспорить, ты услышишь, как пучок сена упадет на землю в пятидесяти шагах от тебя. А что уж говорить о другой замечательной возможности — ты теперь можешь скосить глаза так, чтобы один смотрел вперед, а другой — назад. И будешь одновременно видеть то место, где только что был, и то, где будешь потом.

Осел снова взревел, выставив вперед зубы.

— Тебя будут любить детишки, — уговаривал его Симкин. — Ты сможешь катать их на спине. Ну, если ты такой старый зануда, тогда, конечно... Вот, пожалуйста.

Осел исчез, и на его месте снова появился Сарьон. Только в странной позе — каталист стоял на четвереньках, опираясь на руки и колени.

— Я как раз придумал еще кое-что, получше, — снова оживился Симкин. — Да, именно! — Он прищелкнул пальцами. — Коза! У нас всегда будет свежее молоко...

В это мгновение вмешался кардинал Радисовик. Пробормотав, что поговорит с Симкином об обращении со священнослужителями, кардинал помог Сарьону подняться на ноги и увел каталиста в свой шатер. К сожалению, Симкин последовал за ними.

— К тому же ты никогда не будешь голодать, каталист — донесся оттуда его пронзительный голос. — Ты сможешь есть буквально все что угодно...

— Вы что-то знаете про Симкина, ваша светлость, да? — спросил Мосия, повернувшись к принцу. — Вы знаете, почему он такой. В какую игру он играет?

— Его игра... — задумчиво повторил принц, озадаченный таким вопросом. — Да, наверное, я знаю, что это за игра.

— Тогда скажите нам! — попросил Мосия.

— Нет, наверное, не стоит, — сказал Гаральд и посмотрел на Джорама. — Вы не поймете, но, может быть, это ослабит вашу бдительность.

— Но вы должны нам сказать! Я... Я имею в виду... ваша светлость... — Мосия растерялся и смутился, осознав, что пытается отдавать приказы принцу. — Если Симкин опасен...

Джорам пренебрежительно фыркнул.

— Да, это так — он опасен, — спокойно сказал принц и встал. — Просто запомните это. А теперь, если позволите, я пойду спасать бедного Сарьона, прежде чем наш друг Симкин вырастит ему рога и заставит щипать траву прямо в шатре у кардинала.

Вопрос с маскировкой для каталиста вскоре уладился, и для этого не пришлось превращать его в козу. Принц предложил отцу Сарьону превратиться в отца Данстабля, каталиста одного из мелких домов, который, согласно сведениям Симкина, уехал из столицы более десяти лет назад.

— Серая мышка, а не человек, — сказал Симкин, вспоминая. — Его никто не мог вспомнить через пять минут после знакомства, а не то что десять лет спустя.

— А если кто-то все-таки помнит его после десятилетнего отсутствия, никого не удивит, что он немного изменился, — добавил Гаральд, видя, что каталисту не нравится эта идея. — Вам не придется изображать кого-то другого, отец. Ваше лицо и тело изменятся, но внутри вы останетесь прежним. Самим собой.