Наталия Мазова - Исповедь Зеленого Пламени

— Погоди… Ты задремала, и он унес тебя в спальню. Дэннис в это время куда-то собирался. Вскоре после этого Хэйм спустился вниз и сказал, что пойдет туда же, куда и Дэннис, они вроде о чем-то договорились… Но куда пошел Дэннис, я не в курсе. А что такое? Тебе что-то привиделось? Вещий сон, может быть?

— Пэгги, — я уже не рыдаю, я скулю, как побитый щенок, — эта зараза сейчас в той поганой Башне, из которой я удрала. Сидит в плену и не знает, как выбраться. И кажется, скоро за него возьмутся…

Ответное высказывание Пэгги мне понять не удается — не настолько хорошо я знаю простонародный эсхарский диалект. Но судя по экспрессии, вложенной в эту фразу, она ничем не уступает той, что вылетела из меня перед зеркалом, и характеризует Флетчера и его умственные способности с какой-то новой, неизвестной мне точки зрения…

Остаток ночи я провожу в каком-то болезненном полузабытьи — то снова принимаюсь тихонько плакать на руках у Пэгги, то ненадолго проваливаюсь в полусон-полубред… Машинально отмечаю, что уже совсем рассвело — на старом Пэггином плаще, в который я укутана, без труда можно отличить серую нитку от зеленой.

Зеркало безмолвствует — сама княгиня Эсхарская оказалась бессильна. Пеленг на кристалл Флетчера тоже не берется. В общем, закономерно — после моего бегства только распоследний идиот не усилил бы заслоны и не утроил бдительность…

Внезапно снизу доносятся негромкие голоса:

— Привет, — это Джарвис, младший сын Пэгги. — Ну? Чего-нибудь удалось добиться?

— Глухо, как в турнирном доспехе, — полузнакомый голос, подкрашенный усталым раздражением. — Прохода нет. Полночи бился, но Солтское направление перекрыто наглухо. Тупик, каменная стенка в конце коридора — не лбом же ее прошибать!

— А магия?.. — девчачий голосок, судя по акценту, Авигея. — Тоже никак?

Ответа я уже не слушаю — плотнее заворачиваюсь в плащ и шлепаю босыми ногами вниз по лестнице. Пусть что угодно, но я больше не могу длить это бессильное ожидание, похожее на отчаяние!

У основания лестницы, прислонившись к балюстраде, стоит донельзя усталый Линхи. Рукава его вчерашней рубашки по локоть сереют пылью, через руку перекинут абсолютно мокрый плащ. Вокруг него столпились оба Эсхарских принца и Авигея.

— Боюсь, что там какие-то персональные чары, — расстроено произносит Рысенок. — Что-то вроде кода, пароля. Нужное слово или жест знает только тот сукин сын, который ставил блок, а ты можешь три года под дверью просидеть и все равно не угадать, — здесь он поднимает голову — наши взгляды встречаются, и у Авигеи вырывается жалобное «ой!»…

— Где Флетчер? — с трудом разлепляю я запекшиеся губы.

— Что-о? — выражение лица Линхи тут же меняется.

— Мне сказали, что он ушел с тобой, — отвечаю я, цепляясь за последнюю ускользающую надежду. — Около четырех часов назад он через зеркало говорил со мной из той самой Башни. ГДЕ ОН?

Повисает молчание, подобное смертному приговору.

—…..! — в отличие от меня и Пэгги, для выражения своих эмоций Линхи обошелся одним-единственным словом из пяти букв. При желании я могу отнести его на счет Многой либо на свой собственный. И снова молчание, и страх в глазах Марселла, Джарвиса и Авигеи…

— Так, — наконец выговаривает Линхи. — Это и называется — влипли. Вляпались по самые уши. Говорил же я ему, идиоту…

Раздвинув сочувствующих, он в три прыжка оказывается рядом со мной и успевает подхватить.

— Спокойно, девонька, положение крайне скверное, но еще не безнадежное. Слушай, у тебя случайно не завалялось какой-нибудь вещи этой стервы, которая заманила тебя туда? Совсем хорошо, если бы она была металлической — какая-нибудь булавка, шпилька, что там еще бывает в дамском обиходе…

— У меня остался шнурок от ее накидки, — вспоминаю я. — Я им сумку подвязала, когда сматывалась…

— Не бог весть что, но тащи.

Я пулей кидаюсь в спальню и через пять минут возвращаюсь со шнурком.

— Смотри, тут кончики оправлены в металл, чтобы не лохматились. Это как, пойдет?

Он берет в руки один из наконечников — и вдруг, блеснув улыбкой, быстро чмокает меня в щеку.

— Прости. Признаюсь, я тебя недооценил. Ты здорово облегчаешь мою задачу — это же не просто металл, а медь! И мало того, что медь, так еще и долго ею носимая — видишь, уже прозелень появилась? Именно то, что надо!

Забрав у меня злополучный шнурок, он исчезает где-то в глубине второго этажа. Я сажусь на ступеньку лестницы. Босым ногам холодно на полированном мраморе, но мне сейчас все равно. Все скользит мимо меня, и я не слышу, что там говорят мне, пытаясь утешить, Авигея и Джарвис.

Эмоций нет — только всепоглощающая тоска. Слез тоже нет, то ли передышка, то ли ночью все выплакала.

Флетчер, любимый…

Линхи снова выходит на лестницу, похожий уже не на романдского рыцаря, а на наемника из спецподразделения: куртка и штаны цвета хаки, высокие ботинки, волосы стянуты узлом на затылке, а из-за плеча виднеется рукоять меча в чехле. На поясе тоже висит что-то, чем убивают. Шнурок Многой намотан на его запястье, в глазах суровая решимость.

— Элендис, слушай и запоминай: я сделаю, что смогу, но одним из условий моей успешной работы является отсутствие беспокойства за тебя. Я еще в Романде имел возможность убедиться, что, в отличие от своего менестреля, головой ты думаешь и, не зная броду, в воду не сунешься, но все-таки, пока я не вернусь, сиди здесь и никуда не вылезай.

— Здесь — это в Эсхаре?

— Здесь — это конкретно во дворце княгини Маргариты. Твоя свобода ограничена пределами парка. Это приказ. Марселл, Джарвис, — он оборачивается к принцам, — вы мне головой ответите за эту женщину! А матушке своей скажите, пусть следит за ее безопасностью в магическом плане. Теперь ни за что ручаться нельзя.

Отсалютовав мне, он сбегает вниз по лестнице, внизу останавливается и снова оборачивается ко мне, чего-то ожидая. Я медленно встаю и, не спуская с него взгляда, поднимаю руки в благословляющем жесте — иди и сделай это. Он склоняет голову, принимая мое благословение… и нет его, лишь снизу доносится скрежет тяжелой парадной двери. Через минуту во мне вздрагивает что-то неуловимое, как всегда, когда близ меня происходит размыкание пространства идущим сквозь миры…

— Пойдем, оденешься, — трогает меня за плечо Авигея. — Ноги совсем холодные, так и простудиться недолго.

Интродукция: Линдси

«…Господи, откуда же вас столько… на мою голову? Как вы вообще умудряетесь выжить?

Я-то думал, она вроде Ярри, других я до того не видал — сильная, спокойная, надежная. С такой в любой схватке спина к спине рубиться — одно удовольствие. А тут девчонка с горящими глазами, совершенно беспомощная на вид… Даже удивительно, что это ОНА в Романде столько дел наделала. Ведьма, одно слово! Шинно ее тогда видал, тоже говорит — ведьма, да и только…