Виктория Ларина - Узел судьбы

— Боюсь, что я — не самый удачный избранник, — попробовал возразить Сварог, — не праведник, не святой.

— Раз выбор пал на Вас, все эти вещи не имеют значения. Этому миру в данный момент нужен не святой подвижник, а воин. Талар призвал Вас, и Вы пройдете этот путь до конца. Вам, Серый Рыцарь, придется очень нелегко. Боюсь, что все предыдущие испытания и приключения покажутся Вам детской игрой… Берегите себя, ибо не имея реальной возможности отнять у Вас жизнь, силы Зла попытаются завладеть Вашей душой и разумом.

— Ну, мне один раз уже предлагали…

— Князь Тьмы хитер и изобретателен, Серый Рыцарь. Даже я не могу сказать точно, какой способ он изберет, чтобы обезопасить свои планы. Но предположить могу. Он во многом подражает своему оппоненту… Свет избрал себе орудие, и он, возможно, сделает то же самое.

— Я читал о Гремилькаре, о Милостивая, — тихо сказал Сварог.

— Не спешите с выводами. К сожалению или к счастью, но живете вы не на клетчатой доске, а Великий Мастер вряд ли станет играть по каким-то другим правилам, кроме собственных. Гремилькаров может быть несколько, и действовать они могут как по отдельности, так и сообща. Люди для него — ничто, рабочий материал, и он будет ими жертвовать не задумываясь. Если вы действительно его друзья — помогите ему, — обратилась Ли-Ка к Маре и Тигернаху.

— Но как? — спросила Дикая Кошка, — Я, конечно, могу убить любого, покусившегося на жизнь Серого Рыцаря, но, как я поняла, покушений-то как раз и не будет. Кстати, почему?

— Потому, что есть законы, которым подчиняются даже наивысшие иерархии. Вам никогда не рассказывали о законе равновесия Света и Тьмы? Хотя очень многие из равных мне стараются забыть о его существовании… Есть миры, где действие Весов столь сильно, что Великий Мастер даже не решается к ним подступиться. Но там, где люди своими поступками раскачивают Весы, всегда найдется лазейка для Темного. На Таларе до равновесия пока далеко, слишком низко опустилась темная чаша, и по закону Равновесия появился Серый Рыцарь. Если его уничтожить, то Свет получит, возможно, куда более серьезный противовес…

Вот так, подумал про себя Сварог, измерен, оценен и положен на весы. Хотя, о чем нам всю жизнь толкуют сначала родители, потом — близкие и еще монахи с проповедниками, в каком мире не возьми. О чашах весов, на которые ложатся наши поступки и мысли… И все равно обидно чувствовать себя лишь фигурой на чужой шахматной доске. Хорошо. Хоть не пешкой…

— И что же мы должны делать, Милостивая? — спросил Тигернах, — Как на научиться распознавать Тьму в людях? Ведь все мы состоим из света и Тьмы, вопрос только в соотношении…

— Князь Тьмы очень постарался, чтобы подобные Умения стерлись из людской памяти, и теперь их восстановление потребует смелости и очень большого риска. Уверена, что найдутся смельчаки, способные войти в Зеркальный Коридор и прочесть давно исчезнувшие книги. На самом деле ничего не исчезает… Но об этом еще буде время поговорить. Скажу только, что вам, магам, предстоит очень много работы…

— А миледи и ее спутники, они смогут теперь добраться до Города-над-Морем? — спросил Сварог.

— Безусловно. Лоцман полон сил, и все Дороги открыты ему. Более того, их присутствие там, необходимо, как никогда. Вам ведь известно, что не все пророчества сбываются, это лишь возможность события. Если они не поспешат, то не найдут пятого предсказанного человека, и все пойдет не так, а это чревато такими последствиями, сто даже подумать страшно. Этот мир — один из тех, откуда свет черпает свои силы. Это мир-ключ, и Тьма не должна его захватить. В противном случае равновесие будет нарушено невосстановимо… Вторым таким миром является Ирольн, дом Лоцмана. Тьма долго и упорно искала к нему пути, ибо все цивилизации, что когда-либо там обитали, были на редкость преданы Свету, и в том числе Драконы. Но вот пришли люди, и по тому же закону равновесия Тьма пустила ростки в их душах. О третьем мире-ключе не знаю даже я, он особо храним тем, кого на Таларе называют Единым… Но довольно об этом. Думаю, вам пора прощаться.

— Уже? — тяжело вздохнул Сварог, — значит, мы их больше никогда не увидим?

— Не совсем так, граф, — улыбнулась Двуликая, — их судьба не решена еще окончательно. Один раз они смогут вернуться, если Вам будет нужна их помощь. Будет ли открыт для них Талар в последующем, не знаю… Но, я повторяю, все это еще лежит на весах.

— Уже легче, — улыбнулся Серый Рыцарь, — по крайней мере, я буду знать, что смогу рассчитывать на них. Только как их позвать…

— Среди тех вещей, что я оставила в замке у Леверлина, есть древнее серебряное зеркало, милорд. Вот им и воспользуетесь, — сказала леди Виктори, — и еще… Присмотрите за домовыми. Старый Хэмфри прижился у Грелора-старшего, а вот Зилле будет лучше у Вас.

— Пора, дочь моя, — напомнила Ли-Ка, — прощайся со своими друзьями. Впрочем, я разрешаю им проводить вас до самой Двери.

Сварог, молча обнявшись со всеми, кто должен был покинуть Талар, отошел в сторонку и стал наблюдать за Тигернахом и Марой. Дикая Кошка не проявила почти никаких эмоций, разве что посожалела о том, что многому не успела научиться у Даррена, а вот маг не скрывал, что ему совсем не хочется расставаться с Тайри. Что-то за всем этим было личное…

А потом они медленно шли к алтарному чертогу, уже, будто разделенные невидимой чертой: Тайри и ее спутники впереди, серьезные и отрешенные; Сварог, Мара и маг — отстав на несколько шагов, удивленно рассматривая внутреннее убранство храма. После главного зала, красоту которого Сварог даже и не заметил в первый раз, небольшая комната с замечательной статуей и зеркалами показалась им аскетичной.

У самой завесы, закрывающей выход на Тропу, они остановились.

— Я должна сделать еще одну вещь, — сказала герцогиня и отстегнула от пояса ножны с Доран-ан Рагтом, — кинжал я не могу взять с собой. Возьмите его, милорд Серый Рыцарь, и да помогут Вам все силы добра.

Сварог очень осторожно принял кинжал, зная суровый нрав оружия Дорана, но ан-Рагт не сопротивлялся. Похоже, он признал нового хозяина.

— Спасибо, герцогиня, жаль, что мне нечего подарить Вам на память, — грустно ответил Сварог.

— Вы уже подарили, милорд. Лучшего подарка и не придумаешь. — тихо произнесла леди Виктори.

Граф недоуменно поднял бровь, и Даррен объяснил:

— Вы спасли нам жизнь, и не один раз… Не печальтесь, думаю, мы еще встретимся, — сказал Лоцман.

Ли-Ка отдернула тяжелый занавес, и Лоцман, а за ним и остальные, шагнули в иссиня-черное небо, усыпанное частыми звездами. Леди Виктори чуть задержалась, и, обернувшись, сказала: