Владимир Мясоедов - И имя мне - легион

Вихрем помчался к креслу с Сардасом, чтобы вправить этому идиоту мозги и, если получиться, попробовать вытащить парня…Но меня не пропустили. Анна Павловна грудью встала на защиту своего коллеги по триумвирату и его подчиненных. Я бы смел ее одним ударом, но….на крик подтянулось штук десять душ, окружив кресло кольцом.

— Ты че творишь, в натуре? — вышел вперед уголовник, поигрывая энергетической финкой. — Ты седня свое уже отдышал, так что нишкни, наша очередь.

— Да ты видел, чего эти придурки натворили? — попробовал я воззвать к его совести. «Здание» телецентра стен не имело, и экран был виден издалека.

— Ну, видал и че? Кто ж знал, что эта баба бесноватой окажется.

— Да пропусти меня, я же целитель, мне вылечить этого парня на пять секунд работы.

— А он те че, брат? Или, может, сват? К тому ж энергию то будешь тратить общаковскую а не свою. Позовет полковник, пропущу, не позовет, в свое время будешь благотворительностью заниматься.

Вот это я маху дал, действительно, откуда у таких совесть? Интересно, а здравый смысл то хоть есть?

— А что на месте того трупа мог оказаться наш тебе по барабану? Если бы орка заметила, как на парня колдуют, то люлей бы навешала знатых. При горячей поддержке окружающих.

— Если бы у бабушки было кое-что, она была бы дедушкой. Все, базар окончен, но если тя судьба этого фраера так волнует, потом с полковником перетрешь.

Понятно все. Одна извилина, да и та прямая и ниже пояса.

С десантником, после того как он вернулся в реальность амулета, я попробовал поговорить, но примерно с тем же результатом, только слова были более литературными. «Досадный инцидент», вот как он выразился. Не бессмысленное убийство. И не преступная халатность. Инцидент. Досадный. И с решением бывшего вора и энерговампирши, которые не дали мне попробовать спасти парня, он был согласен. Мол, незачем привлекать к себе излишнее внимание.

Сплюнул энергетическим сгустком, но смолчал. В конце-концов, мне с этими типами еще работать…а работы в связи с активизацией деятельности триумвирата было много. Помимо лечения больных, на которое теперь тратилось только два часа в день, тело Сардаса начало бегать по книжным лавкам, забегаловкам, храмам, везде ища информацию о магии, связанной с заключением душ. Из храма выгнали. В забегаловке подпаивая разный люд, так или иначе связанный с волшебством только просадили все деньги и пару раз нарвались на неприятности. Кстати, я лишний раз убедился, что во время боя управлять телом должен кто-то один. Когда «водителей» было трое, то какой-то пьянчуга почти сумел пырнуть Сардаса ножом из-за несогласованности действий. В общедоступных книгах нашлись только ссылки на различные трактаты по черной магии, которых, естественно, в продаже и для свободного чтения не было.

Наконец, спустя полмесяца метаний, триумвират убедился в полном своем бессилии при использовании имеющихся в Волнорезе средств и начал усиленно тренировать Ахмеда и Петра, чтобы поступить в столичный корпус боевых магов и получить, таким образом, доступ к закрытым источникам. Никакие мои возражения и панические вопли о том, что нам нельзя привлекать внимания в расчет не привлекались.

Так вот, эксперименты этих двух паранормов и головоломные по сложности тренировки полковника, после которых тело полуэльфа часто приходилось подлечивать, сжирали львиную долю энергии из выделенного мне бюджета в пять процентов от общего благосостояния. Причем два их них вроде как считались моей платой, но все равно почти целиком тратились на клиентов, заработки от приема которых, к слову, сильно сократились. Желающих идти к припадочному магу с нервным тиком, который регулярно долбит скалы недалеко от города боевыми заклинаниями, почему-то почти не было.

— Клоповник, просто клоповник! — возмущалась, в очередной раз, дородная энерговампирша Анна Павловна, которая вылезла из амулета «подышать», разглядывая бедную обстановку гостиничного номера. Как я позднее сожалел, что не засунул ее обратно в клетку после первой стычки….Да и многие другие тоже. Но, увы, ясновидящих, в смысле предсказателей будущего, на тот момент среди нас не было.

— Ну уж что есть, — хмыкнул я и постарался передать женщине свои ощущения.

— Вы могли бы лучше обеспечить свой быт, — не унималась женщина, — в конце-концов, вам тоже с нами жить.

— По-моему, это вы прибились ко мне, а не я к вам, — начал закипать я, придирки этой скандалистки, с которой даже из-за выделяемой доли энергии приходилось едва ли не драться, меня уже порядочно достали. — Наши финансовые возможности вы знаете, прошлым днем вы каждую монетку так внимательно рассматривали, будто на них есть что-то интереснее морд пары поколений здешних королей и царапин. Час сидели на деньги, из драгметаллов любуясь, не меньше. А за то время я бы вполне мог успеть смотаться на рынок, может меня там уже клиентура дожидалась со своими болячками и средствами оплаты.

— Ты и так почти все время торчишь снаружи, — влез в разговор журналист, также присутствующий в теле….забыл его имя, все в амулете называли его по кличке, которую он сдуру озвучил: «Лист». Вот уж действительно лист. Банный.

Его согласно поддержала одобрительным гулом группка душ, которая состояла из тех, кого было решено выпустить «подышать», да плюс еще кадровые специалисты по реальности. Последние состояли из тех самых химиков-неудачников, всех вояк, включая офицера и еще пары человек.

— А что я могу сделать, если ни ты, ни другие лоботрясы, которые, между прочим, погружены в языковую среду по уши, так и не выучили ни бельмеса.

— А что можно выучить среди этих бородатых коротышек? — выкрикнул кто-то из группы поддержки. — Десять способов послать по матери при помощи якоря?

Единственными, кто с пониманием относился к Сардасу, была команда гномов-каперов. Даже триумвират согласился с тем, чтобы регулярно их навешать, в конце-концов, они, бывало, бесплатно подкармливали, что было совсем не лишним, учитывая пошатнувшееся финансовое положение.

— Да ты кроме слова якорь произнести ничего не можешь, — опознал я говоруна, которым оказался адьютант-переводчик, — согласные в этом языке надо произносить мягче, а гласные сильно не растягивать. Гномы два дня назад чуть не передрались, когда пытались понять, что ты им сказать хочешь.

— Но ведь поняли же? — обиделся «толмач».

— Поняли, — кивнул я. — Решили, что обострение началось и у Сардаса башка болит так, словно по ней якорем стукнули, после чего притащили в качестве обезболивающего кувшинчик жуткого денатурата. И вы все, все, настояли на том, чтобы его выпить. Напомнить вам, сколько энергии я потратил на лечение похмелья, а?