Наталья Якобсон - Император-дракон

-- Да, ты попала в замок ценителя искусств, - ответил я на непроизнесенный вопрос. - Я художник и хотел бы нарисовать тебя. Встань в ту нишу!

Ложь давалась мне легко. События шли своим чередом, как по заранее сочиненной пьесе. Первый раз я еще вел себя неуверенно, даже достал листок с уже выученным наизусть заклинанием, прежде чем произнести его. Красавица заняла место в нише, оплетенной вьюнком виноградных лоз. Несмотря на зиму, вечно окружавшую замок, зеленые лозы остались живыми, а стройное тело в нише дернулось и застыло. Я прикоснулся к тонкой кисти руки, чтобы убедиться, что она обратилась в мрамор. В чертах изваяния не было упрека, лишь легкое удивление. Статуя живописно смотрелась возле зеленых листьев, но она была только первой.

Ночь была пуста, если я не слышал нового призыва. Разнообразие привлекало и зачаровывало. Я находил своих жертв в освещенных бальных залах, на ассамблеях, на маскарадах в Ларах и просто на улицах. Какие-то из них, увидев в толпе бледное лицо, освещенное нимбом золотых волос, тут же следовали за мной. В этом случае я разворачивался, шумный взмах плаща напоминал трепет крыльев и призывал идти вслед за мной к саням, или запряженной рысаками карете. Каким-то из девушек везло меньше, они попадали в когти дракона и, только очнувшись в темном, заполненном картинами и гобеленами, замке замечали подле себя присутствие незнакомца. Они хотели спросить, что же случилось с драконом, не прячется ли он все еще вблизи, на крыше среди истуканов или в подвали, но стоило им посмотреть мне в глаза и они не смели задать вопрос. Я замечал их растерянность, страх и под конец восхищение, но старался не сочувствовать им. Князь должен был понять, что я разучился испытывать сострадание. Эти жертвы тоже были всего лишь пешками в игре за власть, поэтому они и застывали каждая на своем месте, как ряд неподвижных белых шахматных фигур.

Каждую девушку я приглашал к уже накрытому столу, где-то звучало трио невидимых музыкантов. Потом мы шли в галерею, и неизменно я делал всем одинаковые предложения "встать вон в ту нишу" или "сядь на ту скамью", а иногда даже "давай я помогу тебе забраться на тот постамент, ты будешь так красиво смотреться среди статуй". И не одной из них не приходило в голову спросить, а почему эта ниша или пьедестал до сих пор пусты? Вскоре галерея была полна не только обычных скульптур, особняком стояли несколько мраморных фей и похищенных из-за заоблачных высот богинь. Все они навечно стали частичками одного необъятного мавзолея.

Кажется, князю даже надоела наша игра. Он попытался найти менее красивых созданий, которые неизменно находили свою смерть в обрыве или разбивались о скалы. К двум первым преступлением добавились и остальные, но убийцу-оборотня так и не смогли найти.

После каждого такого происшествия Винсент сообщал мне последние новости.

-- А вы знаете, что произошло с графиней? - один раз как бы между прочим спросил он.

Я отрицательно покачал головой. Вроде бы, Франческа была последний из тех, кто способен связаться с князем, а значит, злополучное кольцо ни коим образом не могло оказаться на ее руке.

Однажды, когда я привез в замок очередную обреченную, мне казалось, что кто-то из-за ствола дуба долго наблюдал за проезжающими мимо санями, а потом тихо позвал меня по имени. Я тогда не обратил особого внимания, ведь произошло это возле границы моих владений, а если кому-то из подданных нужно было найти меня, они бы смело переступили через черту и добрались до замка. Тогда я всего лишь обернулся, чтобы рассмотреть, кто эта женщина, но так и не увидел ее, кони промчались через черту, а той, что наблюдала за ними, должно быть показалось, что они просто исчезли из виду. Потом еще много раз, пролетая над лесом, я слышал, что кто-то зовет меня, но не разу не ответил на призыв.

-- Она искала вас, - подтвердил Винсент. - Запомнила, наверное, дорогу в замок, но то, что силою колдовства невидимо, не может рассмотреть даже дама, носящая столь высокий титул.

-- Франческа, - я произнес ее имя, как заклинание и от этого звука по коже прокатилась неприятная дрожь. - Она звала меня?

-- Да, - кивнул Винсент. - Удивительно, как близко она подобралась к самой границе, она ходила буквально в нескольких шагах от желаемой цели. Она ждала, что вы снова пришлете за ней свои сани, или еще лучше придете сам.

-- Где она теперь?

-- Она заболела. Мудрено ли, простудиться, если на протяжение многих дней ходишь по зимнему лесу. Там только пни и шершавые стволы деревьев, а графиня привыкла к комфорту. Сейчас к ней приехали родственники. Ее с трудом удалось увести из леса.

-- Зачем ей понадобилась меня искать? - я прислонился лбом к холодному оконному стеклу. Кого же в такую погоду потянет гулять по лесу. Едва успеет подтаять снег и через день снова начинается вьюга. Надо быть сумасшедшей, чтобы отойди далеко от крепости до наступления весны.

-- Разве вам сложно самому догадаться, в чем дело, - Винсент подал тонкий намек и выскользнул из комнаты, а я попробовал сосредоточиться и увидеть, что происходит в непреступной графский крепости. Сложно смотреть сквозь расстояние и снежную пелену, но я собрал все силы и нащупал тонкую связь с Франческой. Она действительно была больна, я чувствовал запах лекарств, благоухала лавандой горячая ванна. Новенькая горничная оставила на кушетке платье из золотистой парчи и вышла за дверь. Может, мне только почудилось, что при взгляде на свою госпожу она зловеще усмехнулась. Франческа уже выбралась из медной ванной, накинула пеньюар и расчесывала волосы, безразличными механическими движениями. Сейчас она так же быстро, как заводная кукла, отложит гребень и протянет руку за платьем.

Нет, только не прикасайся к золотой парче, попытался предупредить я, возьми лучше то вишневое платье, что висит в платяном шкафу. Но Франческа не слышала или не хотела слышать. Она больше не верила, что возможно общение на расстоянии. Зачем внимать голосу, звучащему из необозримой пустоты. Больше я уже не наблюдал, я знал, что произойдет дальше, но не мог этого предотвратить. Едва успев добраться до софы, я уткнулся в подушку и заснул, надеясь, что хотя бы во сне не буду ощущать эти дикие смешения разных запахов лекарств, лаванды и ...яда. Того самого яда, который, как я догадывался, любили употреблять пряхи, делая для кого-то на заказ парчу из своей ценной кудели.

Проснувшись я, к сожалению, увидел не интерьер собственного дома, а всю ту же обстановку спальни графини. Только теперь что-то изменилось. Но что? Своим тайным зрением я начал обшаривать комнату, каждый уголок. Все на прежних местах, только сама Франческа куда-то ушла, и на кушетке больше нет парчового наряда. Белый батистовый платочек на туалетном столике почему-то скомкан и алеет кровью, на полу тоже видны капельки крови. Я проследил кровавый след, он вел прочь из крепости к маленькой, затерянной в лесной глуши часовни. Дверь была закрыта, но я знал, что Франческа внутри. Это ее кровь алеет на снегу, как мелкое рубиновое крошево. Рядом с ней кто-то из ее родни, кажется, брат. Я уловил некоторое сходство. Было непривычно видеть графиню, стоящую на коленях перед какими-то образами.