Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

— А тебе нравится?

— Дело не в этом. Для меня это долг, но тебе-то зачем было ехать? И зачем ты вернулся за мной в Макту?

— Глупый был, — буркнул Убадай и послал коня вперед.

Через два часа они спустились по крутому склону к сосновой поросли. Убадай снял с седла лук, натянул его и подышал на пальцы.

— В чем дело? — спросил, подъехав к нему, Эррин.

— Нюхай, — приказал Убадай, и Эррин уловил в воздухе едва заметный запах дыма. Пахло еще чем-то, напоминающим о скотном дворе.

— Ну и что это, по-твоему?

— Смерть, — прошептал Убадай. — И еще зверь — может быть, волк.

— А почему ты шепчешь?

— Мы с подветренной стороны. Он нас не чует. Лучше вернуться назад.

— Если это стая волков, мы ее разгоним. Быть может, Шире грозит опасность.

— Мне не нравится это чувство, вся кожа в мурашках. У меня хорошая кожа, она знает, где ей лучше… и не хочет идти туда.

— Мы с тобой уже охотились на волков, и на медведей, и даже на льва. Оба мы меткие стрелки. — Из-за сосен донесся вой, какого не мог бы издать ни один волк. — Хотя ты, возможно, и прав. Не надо лезть на рожон. — Эррин уже собрался повернуть коня, но тут до него донесся еще один звук — женский крик.

— У тебя нет лука! — крикнул Убадай и поскакал за ним.

Конь Эррина, выскочив на поляну и увидев огромное существо с когтями, как сабли, и ощеренной волчьей мордой, хотел повернуть назад, но поскользнулся и присел на задние ноги. Эррин вылетел из седла, а зверь вцепился когтями в шею коня. И оба животных, сплетясь, покатились по земле. Конь, лягнув зверя, отбросил его от себя и попытался встать, но хищник снова насел на него и стал терзать. Эррин, поднявшись, обнажил короткий кривой меч, который ему дал Картан — острый, как бритва, клинок сейчас показался ему детской игрушкой. Оглянувшись, он увидел Ширу. Она стояла с белым, как мел, лицом, держа в руке дымящуюся ветку. Эррин бросился к ней. Зверь медленно, неуклюже перелез через убитого коня. Встав на задние лапы, он двинулся к мужчине и женщине. Эррин загородил собой Ширу, приложил руку к пряжке ремня и шепнул:

— Оллатаир.

В тот же миг зверь как будто стал двигаться еще медленнее. Эррин подождал, когда тот приблизится к нему. Нырнул под когтистую лапу и вонзил меч в брюхо зверя.

Шира, возникнув рядом, ткнула горящей веткой в пасть чудовища. Эррин, видя, что когти вот-вот опустятся на нее, бросил меч и отдернул девушку в сторону.

Убадай, спрыгнув с седла, натянул лук, выстрелил и попал зверю в шею. Чудище опустилось на четвереньки, упало на бок и испустило дух.

Эррин обвел глазами поляну. Справа от него валялась человеческая нога, чуть поодаль лежали истерзанные останки еще одной жертвы. Убедившись, что других зверей тут нет, он опять дотронулся до пряжки и спросил Ширу:

— Вы целы?

— Д-да… — Тут она узнала его и попятилась.

— Эррин? Что вы здесь делаете?

— Ищу вас. Картан очень обеспокоен: он думает, что нанятые вами люди, очень возможно, приспешники Окесы.

— Так, видимо, и было. Но почему именно вам вздумалось спасать меня?

— Это приятная задача — если, конечно, тебе удается ее выполнить.

— Думаете, это снимет с вас вину за смерть сестры? — потемнела Шира. — Напрасно надеетесь. Вам нет оправдания.

— Я любил Диану и пошел бы на все ради ее спасения. Я не просил ее остаться и не знал, в какой она опасности. Мне все равно, верите вы этому или нет — для меня это несущественно. — Он вытащил свой меч из туши зверя, вытер его о серый мех и рукоятью вперед подал Шире. — Хотите убить меня, госпожа? Так убейте! Возьмите меч и сделайте это.

Она отвернулась.

— Я была в гневе, когда сказала Картану, что хочу вашей смерти. Я не хочу ее, но и в вашем обществе находиться не желаю.

— Выбирать вам не приходится, Шира. Я должен проводить вас в Пертию, а оттуда в Цитаэрон. Там вы сможете поступать, как вам угодно.

— Я не поеду в Цитаэрон. Я найду Окесу и лишу его жизни. Будь в вас хоть капля чести, вы сделали бы то же самое. Вы говорите, что любили Диану? Хорошо же вы доказываете это, убегая в Цитаэрон.

Эррин глубоко вздохнул, перебарывая гнев.

— В Цитаэроне мы сможем собрать армию. Здесь мы способны лишь блуждать по зимнему лесу, то и дело сбиваясь с дороги. Для избалованных девочек эта забава, вероятно, очень увлекательна, но меня она не устраивает. Соберите свои вещи. — Эррин хотел отойти, но она развернула его к себе и двинула кулаком в челюсть. Убадай сморщился, когда удар попал в цель. Обычно женщины не умеют драться, но этот меткий выпад номад оценил по достоинству. Эррин потерял сознание еще до того, как рухнул на снег.

Убадай стал на колени рядом с ним и поднял глаза на изумленную Ширу.

— Ты хорошая девочка, но сильно глупая.

11

Нуада пришел в бешенство, когда Решето запретил ему идти со спасательным отрядом. Атаман собрал для этой цели тридцать человек, и каждый нес провизию — муку, вяленое мясо и сушеные фрукты.

— Я должен показать вам дорогу, — настаивал Нуада. — Без меня вы их не найдете.

— Чтобы я да не нашел Королевскую дорогу? Погляди на себя — ты же еле стоишь. Ты не выдержишь перехода.

— Я доведу его туда, и обратно тоже, — сказал Лло Гифс. Снег повалил снова, и Лло, как и все остальные, надел на себя теплый тулуп и высокие сапоги на волчьем меху. На голову он нахлобучил капюшон, шею обмотал толстым шарфом.

Решето положил руку на плечо Нуаде.

— Каждый раз, как мы остановимся из-за тебя, будет означать еще чью-то смерть на Королевской дороге. Ты понял меня?

— Я не задержу вас, обещаю.

Лло дал Нуаде глотнуть из своей фляжки. Тот выпил и поперхнулся.

— Боги хаоса! — отплевываясь, просипел он. — Что это такое?

— Водка, которую гонят из зерна. Ну как, теплее стало?

— У меня в животе костер.

— Вот и хорошо. Пошли.

Решето шагал впереди с посохом, щупая снег, остальные молча поспевали за ним. Большинство разбойников явно не понимало, в чем смысл этой вылазки.

— Зачем ты пошел? — спросил Лло, шедший с Нуадой в самом хвосте.

— Я обещал этим людям, что приду — кроме того, они боятся Решета.

— Правильно боятся. Ты ведешь волка в овечью кошару: не удивляйся, если он будет вести себя по-волчьи.

— Меня уже ничто не удивит, Лло. Ну а ты почему пошел с нами?

Лло только хмыкнул, помогая Нуаде преодолеть обледеневший сугроб. Ветер швырял снег им в лицо, и дальнейший разговор стал невозможен. Путь, занявший у Нуады около полутора суток, отряд преодолел меньше чем за четыре часа.

Вскоре они наткнулись на первые трупы, лежащие у погасшего костра. Две женщины, старик и ребенок промерзли насквозь.