Андрэ Нортон - Тигр, светло горящий

В этой идее был свой притягательный смысл. Да точно, так и надо! Если пройдет слух, что во дворцах полно злобных призраков, то солдаты потребуют, чтобы их перевели куда-нибудь в другое место. Принц лишится своих солдат, да и ей будет куда легче пробираться во дворец. Сначала она хотела всего лишь запугать слуг, заставить их с неохотой служить новым господам и разнести слухи о призраках по городу в надежде, что это взбудоражит людей. Но если ей удастся посеять смятение среди вражеских солдат, это будет куда лучше!

«Теперь никаких знаков, шепотков и шумов в темноте, никаких мелких перестановок, которые только слуги и заметят. Пришла пора призракам появиться в более осязаемом виде».

Несколько часов Шелира посвятила посещению пустых комнат – предпочтительно тех, которые, как она знала, были заперты. В одной из них она перевернула вверх ногами всю мебель. В другой повернула лицом к стене все портреты королей из Дома Тигра. Посередине стола свалила кучей всю утварь, рассыпала в кухне по полу бобы, из комнаты тетки с постели забрала все белье, кроме расшитого покрывала, и спрятала в потайном ходу, вылив на перину ведро воды.

В свои комнаты она сейчас не осмеливалась войти, особенно зная, что в ее вещах уже не раз рылись. Хотя она и не оставила там ничего ценного, кроме парадных украшений и слишком дорогих вещей, которые Гордо не смог бы продать, сама мысль, что какой-нибудь имперский офицеришка копался в ее вещах, вызывала у нее тошноту Это было сродни насилию, и она не хотела видеть это собственными глазами.

Последний акт разбоя окончательно вымотал ее, и она снова исчезла в потайном ходу, думая, что скажет Леопольд и его солдаты по поводу ее пакостей. Она постаралась не шуметь во время своих безобразий, считая, что когда все обнаружится, солдаты еще сильнее перепугаются от того, что все произошло в полнейшей тишине.

Она еще не все закончила, но решила оставить поход в Летний дворец назавтра. Нужно было сделать еще кое-что до возвращения в Цыганский квартал. Нужно было зайти в Храм, причем в сам монастырь.

К счастью, это было самым легким из сегодняшних дел. Адель уже показала ей потайной ход из королевских покоев прямо в Храм. Первосвященница предупредила, что этот ход – только для королевы, которая, в свою очередь, сменит ее в свое время на посту в Храме.

«А станет ли император светским главой Храма, как и всего города, вот что интересно, – думала Шелира, пробираясь по менее знакомому участку тайного лабиринта. – Что он подумает, когда ему скажут, что Храм не может возглавлять мужчина? Конечно, если он не решится на некоторое., самопожертвование.»

Чтобы окончательно добраться до потайного хода, ей пришлось протиснуться в узкое отверстие над шкафом в королевской опочивальне и спрыгнуть в ход сверху. Это мог проделать только молодой и крепкий человек, вроде нее самой – люди по большей части предпочитали пользоваться потайной дверью, не подвергая себя таким мучениям.

В конце хода была толстая дубовая дверь Шелира осторожно отворила ее и оказалась в маленькой комнатке, где имелись только светильник и четыре крюка, на которых висели четыре рясы – серая, ржаво-коричневая, желтая и красная. Принцесса заглянула через глазок в другую комнату. Там находилось изображение Сердца и молитвенная скамеечка, у которой стояла коленопреклоненная фигура в коричневой рясе. Шелира надела коричневый балахон и отворила дверь. Как только задняя стена комнаты отошла в сторону, сестра, молившаяся у скамеечки, встала и быстро протянула руку, чтобы Шелира не бросилась назад.

– Я знаю, кто и что ты, и почему ты пришла, – тихо сказала она. – Меня оставили здесь, чтобы я отвела тебя к твоей бабке. – Она смущенно улыбнулась. Шелира подумала, что ей, наверное, около сорока. Темные седеющие волосы были коротко подстрижены по обычаю Орденов, монахиня носила очки, сквозь которые внимательно рассматривала Шелиру.

– Это часовня для уединенных молитв. Четверо из наших посвящены в тайну, мы посменно дежурим здесь день и ночь, и мы скорее умрем, чем выдадим тайну Шелира вошла внутрь. Дверь бесшумно закрылась за ней. Она мрачно подумала, что не пожелала бы сестре оказаться в такой ситуации, когда придется на деле подтверждать свои слова.

Принцесса натянула капюшон поглубже, чтобы спрятать перемазанное сажей лицо. Мгновением позже обе они смиренно вошли в холодный, пустой коридор храмового монастыря.

Шелира подумала, что она никогда бы не запомнила, кто живет за каждой из этих бесчисленных маленьких дверей, но, похоже, сестра об этом не беспокоилась Она тихонько постучала в одну и что-то прошептала – Шелира не расслышала. Дверь отворилась Сама сестра не стала входить.

– Я буду ждать тебя в часовне, – сказала она – Оставлю дверь открытой, чтобы ты могла ее найти Приходи, когда надумаешь возвращаться. Если захочешь выйти другим путем, я тебе помогу.

Она поспешила прочь, оставив Шелиру у двери в келью.

Если принцесса и сомневалась в целесообразности этого посещения, то все ее сомнения как ветром сдуло, как только она увидела свою бабку. Та выглядела куда лучше, чем в последние несколько месяцев. Все страхи и сомнения, которые она отгоняла от себя, вдруг снова обрушились на нее, и она бросилась в объятия к Адель с тоненьким криком раненого лесного зверька.

Однако все это длилось не более мгновения. Не время было поддаваться слабости, да и у Адель, несомненно, своих забот хватало. После короткого объятия Шелира высвободилась из рук бабушки, беспечно улыбаясь.

– Мы распространяем в городе слухи, что ты умираешь, если уже не умерла, – сказала она, чтобы прикрыть свое смятение. – Хотя Том и говорил с тобой, да и я сама знаю...

– Хотя ты и сама это знаешь, но увидеться со мной для тебя великое облегчение, как и для меня, – ласково ответила Адель. – Ходят слухи, что Аполоновы стервятники настигли тебя во время бегства и ты бросилась в канал и утонула, а Лидана находится в заложницах у императора. Хотя я и знаю, как на самом деле обстоят дела, такие слухи порождают страшные мысли.

Шелира кивнула.

– Я пришла спросить, не нужно ли тебе чего за пределами Храма, и сказать, что я остаюсь. Я в Цыганском квартале, в безопасности, я не могу оставить город на волю этих негодяев, когда есть шанс, что мне удастся что-то сделать. Я свободно могу ходить во дворец, и в Летний дворец тоже, и я намерена использовать это для сбора сведений. – Она подробно описала Адели положение во дворце. Та внимательно слушала. Затем покачала головой.

– Похоже, что Леопольд не может приказывать никому, кроме своих солдат, поскольку черные отчитываются только перед Аполоном. В какое же тяжелое положение он попал! Он же вдвойне бессилен в данном случае.