Пирс Энтони - Совмещение

Когда группа Граждан рассосалась, подошел Меллон.

— Господин, вы должны на этом остановиться.

— Я и сам бы рад. А в чем дело? Я думал, что ты еще раньше запретишь мне повышать ставки.

— Нужна была приманка, господин, теперь встречи с вами будут искать более серьезные противники.

Серьезные противники. Конечно. Стайл еще только в начале пути, ему нужно было заявить о себе, чтобы сделать шаг к настоящим сделкам, где лимиты по ставкам будут гораздо выше. Очевидно, что прирост в 219 граммов был статистически ничтожным, в сравнении с 2000 килограммов, к которым он стремился. Он выиграл всего лишь одну десятитысячную часть от нужной суммы. Может статься, что продвигаться вперед будет не легче, чем принимать участие в Турнире.

Но Меллона не заботили результаты отдельных пари, он имел определенный план задач. Установленный роботом лимит на первые ставки нужен был для предотвращения проигрыша денег, чтобы Стайл успел заинтересовать ключевых клиентов.

— Я не ослышался? — спросил Стайл Райфлмена. — Один из зрителей поставил целый килограмм протонита на исход моей с Мэл игры?

— Так и есть, — подтвердил Райфлмен. — Граждане заключают пари и делают ставки по любому поводу.

— В десять раз больше того, что поставил я. А он даже не играл!

Райфлмен улыбнулся.

— Обычное дело. Твой советник оградил тебя от слишком быстрого перехода на этот уровень ставок. Оглянись вокруг — чтобы выйти на такой уровень нужно нечто большее, чем игра на деньги.

Стайл посмотрел вокруг вслед за Райфлменом. В невидимом полу угадывались разные уровни, склоны и изгибы: на одном ярусе были напитки и закуски, на другом — танцевали, на третьем — вели обсуждение.

Вкупе с вездесущей голографической астрономией эффект был внушительным — то была страна чудес, впечатляющая своей стоимостью и размахом. Однако Граждане, уже привыкшие к такого рода вещам, не обращали внимание на обстановку, а просто общались друг с другом.

— Ты скоро тоже привыкнешь к этому, — сказал Райфлмен, угадав мысли Стайла, — это обычное публичное мероприятие, что-то вроде собрания Граждан, где они могут развлечься или пообщаться в дружеской обстановке. Аналогичный отдых и веселье каждый Гражданин может устроить себе в своем поместье, но это быстро наскучивает. Конечно, можно вести голографическое общение, но к голограмме нельзя прикоснуться, ее нельзя пихнуть или заняться с ней любовью.

— Ты сказал «они», — заметил Стайл.

— В глубине души я все еще раб, с тобой будет также. Граждане не ущемляют таких, как мы: сделать так значило бы нанести удар по их собственному укладу жизни; но мы сами внутренне дискриминируем себя, мы реагируем так, будто мы не достойны их внимания. К примеру, взгляни вон туда, — он указал куда-то наверх. Стайл посмотрел: над ними располагался прозрачный космический корабль, в котором танцевали Граждане. На мужчинах были черные старинные фраки, на женщинах — белые блузки, туфельки и объемные юбки. Из нижнего яруса Стайл прекрасно видел их красиво двигающиеся ноги — и на ногах под юбками были белые шаровары. Стайл уже привык к наготе на Протоне и к одежде на Фазе, однако сейчас увиденное подействовало на него возбуждающе. Ему понадобится еще какое-то время, чтобы перестать смущаться из-за этого.

И снова Райфлмен «прочитал» его мысли.

— Хотя мы можем видеть вокруг ничем не прикрытые превосходные женские тела, — он показал на Шину, которая почтительно держалась позади. Стайл посмотрел назад: Шина в самом деле была великолепно сложенной молодой девушкой, с красивыми чертами лица, с красивой высокой грудью, с идеальными ногами и торсом. Если говорить о внешности, то Шина была потрясающей, гораздо красивее гиперболизированной Гражданки Фулки. Однако сексуально Шина его не возбуждала. И не потому, что она была машиной, — этот робот был более человечным и заботливым, чем большинство живых женщин, которых он знал, — все дело в том, что она была голой рабыней, в Шине не было никакой загадки, с ней не было ощущения новизны. Напротив, взгляд на юбки одетых женщин давал пищу фантазии и заставлял сердце биться чаще.

— Но обычный Гражданин просто посмотрит и зевнет, — продолжил Райфлмен, опять посмотрев на юбки над собой. — Одежда Гражданам не в новинку. У Граждан почти нет ощущений новизны, за исключением уверенной победы в честной азартной игре. Ты только что порадовал Мэл, ты был темной лошадкой и подарил ей ощущение возбуждающей неопределенности.

Это напомнило Стайлу кое о чем.

— А сколько ей лет? И насколько ощутим для нее проигрыш в сто граммов протонита, если о таком прилично спрашивать?

— Информация о размере состояния каждого Гражданина находится в открытом доступе. Мэл владеет примерно десятью килограммами. Если хочешь, я могу запросить более точные цифры. Регистрационный Компьютер…

— Нет, не нужно. Значит, моя ставка не нанесла ей значительного урона?

— Ничуть. А что касается возраста, то эта информация тоже открыта. Мэл шестьдесят один год. Она прошла процедуру омоложения, и теперь ее лицо и тело выглядят не хуже, чем у какой-нибудь тридцатилетней рабыни, зато жизненный опыт у нее колоссальный. Смею заметить, что о сексе она знает больше, чем ты и я вместе взятые.

Стайл давно подметил, что среди Граждан большинство женщин выглядели внешне привлекательно, в отличие от мужчин. Причина тому — омоложение. Оно не дает значительного продления жизни, зато позволяет человеку выглядеть молодо даже в день смерти от старости. Тщеславие заставляет женщин прибегать к этой процедуре.

Стайл повернулся к Райфлмену.

— Благодарю тебя за то, что любезно уделил мне время. Ты помог мне узнать много нового. Думаю, теперь я пойду домой осмысливать увиденное, если, конечно, мой уход не станет оскорблением для остальных Граждан.

— Да какие могут быть обиды? Ты пришел, показал себя окружающим. Кто хотел, испытал тебя. Можешь спокойно идти отдыхать, Стайл.

— На самом деле я познакомился всего с несколькими Гражданами. Полагаю, я произвел не очень-то сильное впечатление.

Райфлмен улыбнулся.

— Давай-ка я тебе кое-что покажу.

Он отвел Стайла к необычайно густому пылевому облаку — внутри него располагалась панель управления. Одно прикосновение — и над ней появилось изображение: Стайл, играющий в покер с Мэл. Картинка меняла ракурс так, будто камера скользила вокруг них, показывая Стайла со всех сторон. Отдельными картинками шли изображения комбинаций карт каждого игрока, меняясь в процессе игры.

— Меня записали! — воскликнул Стайл.

— Точно, — подтвердил Райфлмен. — Все интересующиеся Граждане могут настроиться на тебя или на любого другого в этом зале. Это открытая территория, публичная. Он снова прикоснулся к панели управления, и с нижнего ракурса показались танцующие Граждане.