Ольга Золотухина - Повелительница Духов

- В каком смысле? - невинно захлопала ресницами Маргаритка. От дверей она отошла, однако взгляд её приобрёл некоторую рассеянность. Второй превласте необходимо было хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию, и Эттор, и без фейрских штучек чувствовавший настроение собеседника, засобирался покинуть девушку. Маргаритка вежливо кивнула ему: - Поразмысли над этим как следует, пожалуйста, и непременно доложи отцу о соображениях, иначе он мне все уши обтреплет твоим именем... Вольский! - окрикнула превласта Эттора. - Терпеть не могу быть кому-то должной.

- А кто любит, - усмехнулся Вольский и осторожно прикрыл за собой дверь. - Только ты, похоже, собралась отдавать ему долг на протяжении всей его жизни... Ха, Подсолнух! Дали же имечко...

* * *

И зачем Чертополох удержал меня? Не понимаю: ну, отправилась бы я во дворец, ну, снесла бы пару ворот вместе с охраной. Так ведь моё дело! Я снесла - я и обратно поставлю! Как будто мне не доводилось переводить произведений по кузнечному искусству! Да полно, между прочим, разобралась бы... Так нет ведь, надо было тащить меня в трапезную, усаживать за стол, заказывать поздний завтрак... Правда, против последнего я ничего не имела: крошки с утра во рту не было из-за некоторых несознательных личностей.

Чертополох, вопреки всем подозрениям, оказался весьма неоригинален, приведя меня в то же самое заведение, где мы только вчера сидели с Ёжиком ("Ой, а я вас где-то видела... - захлопала длиннющими ресницами наша разносчица-фея и, робко прикусив кончик ноготка зубками, перевела взгляд на моего спутника: - Ой, вот чудо: были вы здесь или не были, а молодой человек с вами опять красивый!.."). Я с энтузиазмом, неистребимым ни единой посторонней мелочью, заказала себе ещё пяток разных блюд - как раз тех, что не успела опробовать в предыдущие дни своего пребывания в Альдане. Чертополох не отставал, и нагруженная нашим заказом фея отправилась на кухню, бормоча про себя что-то вроде: "Нет, в прошлый раз красивый столько не кушал..." Я порадовалась за разносчицу: хоть к кому-то просветление явилось раньше второго пришествия человеческих Богов на Цветну. Относительно себя я не была столь же уверена в удачном и скором исходе мучений...

- А я ифё фумал, фто эфоф фень пфопаёт фря, - уплетал за обе щеки Чертополох спустя несколько минут. Я повела кончиком уха, выражая заинтересованность, ибо оторваться от ужина не нашла в себе сил. Акробат милостиво проглотил не пережёвывая и, довольно фыркнув, пояснил: - С тобой занимательно гулять по Альдану: так много нового и доселе невиданного для себя открываешь в, казалось бы, обычном курорте.

- Фаф-ыыы... кхэм! - говорить с набитым ртом, видимо, тоже было целым искусством, что косвенно доказывало многогранность таланта Чертополоха. - Как будто ты что-то понял из услышанного сегодня.

- Ну, не так много... - уклончиво откликнулся собеседник, лукаво улыбаясь и с чисто актёрским мастерством утаскивая из моей тарелки один из особенно аппетитных кусочков сыра, сознательно оставленных мной на потом. Очень близкое потом, надо сказать... - Но если ты мне объяснишь...

- Вот за это, - я выразительно опустила глаза в свою тарелку, - ты ещё меня до особняка проводить будешь обязан, что там говорить о каких бы то ни было разъяснениях. Нет - мне не жалко! - поспешно заверила я. - Тем более что платишь ты - я, извини, мешочек с золотом оставила в других штанах (спросишь потом мой долг с Ёжика), - Чертополох заметно погрустнел, что сказало ещё и о его разумности: спрашивать что-то с Ёжика... Однако, тут же воспрянул духом, наверное, вообразив, что, раз он платит за этот банкет, то может таскать сыр из моей тарелки и дальше, причём не прибегая к ловкости рук. - А потом... мне и самой сначала надо разобраться в том, что только что произошло. Мне бы сначала поговорить с папаней...

- Может, Эттор с ним лучше поговорит, а то я отчётливо представляю себе, как ты набросилась на отца, представив на его месте Маиса, и пытаешься вытрусить из родителя правду!

- За него не переживай: он у меня врачеватель - справится. А не справится, придётся ему всё-таки вступить в Гильдию: а-Джастан, поговаривают, при вступлении туда обычно бесплатно выполняет одно заветное желание новичка. Правда, тогда останется надеяться, что папаня пожелает именно жизни себе, а не немедленно смерти своей горячо любимой дочурке...

Какое-то время мы молчали, уже без прежнего пыла уплетая ужин. Слова Чертополоха навели на не очень весёлые размышления: у меня всё ещё путались мыли, и перед глазами вставали картинки куда отчётливее, чем у собеседника. Странная она была, эта Бэлия... Да и я, в принципе, не самое понятное существо в мире.

В трапезной было довольно шумно. Гости столицы Альданского государства, местные и просто любопытные, ободрённые отсутствием хранов, вовсю за столиками обсуждали последние новости: вчера погиб представитель одного из самых именитых фейрских магических родов, а сегодня по городу поползли слухи о таинственных происшествиях во дворце. Что-то там такое "загадочно-любопытственное" приключилось у всенародно обожаемого властителя, и мнения по этому поводу расходились: то ли напали на кого-то из его семьи, то ли напал кто-то из его семьи на кого-то другого... Не даром присутствовавшая здесь же ближайшая подруга сестры тётки супруги дворцового повара во всеуслышание заявляла, как тётка супруги повара говорила, что супруга повара слышала... Короче, сегодня днём её пресветлие наследница престола изволили свеситься наполовину из окна своих покоев и неприличными словами накричать на половину двора.

- Наконец-то проявила свою суть, кормилица наша будущая, - прокряхтел содержатель трапезной, толстый энергичный фей. Его крылышки, довольно тонкие, для того чтобы поднимать такое счастье в воздух, трепыхались за спиной, помогая ему держать равновесие: он вылезал из погреба с подносом, доверху груженым головками изумительного сыра, который тут же был отправлен на кухню с двумя разносчицами. Феи обладали крыльями, подобно сильному полу, но они были скорее изящным дополнением к их невесомой прелести, чем подспорьем в делах. Девушки явственно пошатывались под тяжестью ноши, но сдаваться не желали, выполняя ежедневную, казалось, для себя работу.

- Точно, эсс Эфей, - хмыкнул муж той самой ближайшей подруги (наверное, охранял свой "ларец с бесценными сведениями"), провожая фей взглядом одобрения. - Проплакала о нас своё Лагрима, а вдруг и вправду открыла властителю глаза на собственное чадо, которое он собирается вместо себя на троне оставить?

- Хранов на тебя нет, - булькнул какой-то хмурый фейр из кружки душистого жолуха - местного искристого напитка, довольно легкопереносимого для душевного самочувствия, но сильно бьющего по двигательной возможности конечностей. Так, пошатываясь, суровый дядька выглядывал из-под кустистых бровей вполне осмысленно.