Андрей Смирнов - Безумная роща

– Ты глуп, – сказал ему Леонардо. – И женщина эта околдовала тебя. Пройдет немного времени, и она выпьет тебя до дна, как выпила уже многих.

– Никогда этого не будет, – отвечал Баалхэаверд, – потому что в моем сердце нет любви к ней, но я лишь ценю ее, как совершеннейшее из своих орудий.

– Бывает, что и воин становится рабом своего меча, а сильный – рабом своей силы. Одно то, что ты не хочешь даже и думать о том, что можешь и сам когда-нибудь оказаться у нее в подчинении, указывает на то, что не так уж и далеко это время. Она – не орудие, но сама – Обладающая Силой, и Сила ее такова, что может, минуя все волшебные оболочки, касаться душ и людей, и ангелов, и могущественных волшебников, и в этом – единственное свойство этой Силы, но оно стоит многих.

Задумался тогда Повелитель Рабов, потому что сомнение вошло в его сердце, но чем больше он думал, тем меньше ему хотелось расставаться с женщиной.

– Как ты предлагаешь поступить с ней? – Спросил он Мастера Леонардо.

И тот ответил:

– Необходимо уничтожить ее как можно скорее, пока ты еще в состоянии сколько-нибудь владеть собой. Но следует уничтожить ее так, чтобы невозможно было никакое воскрешение, и для того я предлагаю обратиться за советом к Повелителю Гибели, чтобы в точности быть уверенными в том, что она никогда больше не возродится в мире сущем.

И тогда отправились они к Повелителю Гибели, обитавшему по соседству, хотя и сильно не нравился Баалхэаверду этот замысел.

Войдя во дворец, увидели они пустое кресло посреди тронного зала, и обратившись к креслу, спросили, существует ли способ уничтожить врага так, чтобы невозможно было его воскрешение и не нашлось бы никакой магии, способной вернуть его к жизни.

Сказал Повелитель Гибели, не имевший никакого видимого облика:

– Страна Мертвых – превосходная тюрьма, и редко покидают ее.

– Не так уж и редко, – возразил Леонардо. – Искусному волшебнику по силам вызволить кого-нибудь оттуда, не говоря уже об Обладающих Силой – известно множество случаев, когда они похищали из Страны Мертвых своих ближних. Особенно легко это теперь, когда сгинул Бог Мертвых и в государстве его началась война между его вассалами.

Сказал Повелитель Гибели:

– Старый Колодец, где умирают ветра времени, а от всего, что попадает в него, остаются лишь пепел и угли – ловушка еще более лучшая.

Снова покачал головой Леонардо.

– Пепел и угли – это уже что-то. Нам же нужно, чтобы не осталось ничего.

Сказал Повелитель Гибели:

– Некогда искусный волшебник открыл Дверь в Ничто. Он заглянул в нее и исчез, потому что и одного взгляда достаточно для того, чтобы соприкоснуться с Ничем, таящимся за той дверью и, соприкоснувшись – перестать быть. Но когда волшебник смотрел, тень его оставалась за порогом, и ничего не видела, подобно всем прочим теням. Однако, когда он исчез, она обрела самостоятельность и перестала быть просто тенью. Такова история моего происхождения. Вот, на полу лежит ключ для Двери в Ничто, и я даю вам его на время. Откройте им любую дверь – она станет Дверью в Ничто. Бросьте в нее того, кого вы так ненавидите – и никогда больше он не вернется в мир сущий, потому что некому будет возвращаться: тот, кто проходит этой дверью – не умирает, но перестает быть совершенно.

Взяв Ключ, родичи покинули владения Повелителя Гибели и вернулись во дворец Баалхэаверда. Последнего, меж тем, снова одолели сомнения.

– А если, – говорил он, – Это Ничто найдет какой-нибудь способ выбраться из Двери, которую мы откроем? Что тогда станется с моим дворцом и рабами, которых столь долго я собирал по всем Землям? К тому же, ты не можешь доподлинно знать, что женщина повлияет на меня так же, как влияла на всех, кто прежде смотрел на нее. Кроме того, из ее слов следует, что Каэрдин, Повелитель Затмений, сумел каким-то образом ослабить действие ее силы и не подчинился ей полностью. Неужели я слабее его? Я во сто крат сильнее! Я – сильнейший в числе Владык Преисподней и первый в числе Обладающих Силой, потому что даже Кадмон, истребитель ангелов, был повержен моей рукой, и женщина его признала меня своим господином!

Как не уговаривал его Мастер Леонардо, как не убеждал, ни за что не хотел Баалхэаверд расставаться с ней. Тогда Мастер Леонардо покинул его дворец и саму Преисподнюю, и устремился в области более высокие, которые обитатели Преисподней называют Наружными Землями – области эти населены людьми, альвами и многими еще другими народами. Спустя короткое время Повелитель Зла добрался до высокого замка, стоявшего посреди пустыни. В том мире всегда царила темнота, потому что солнце его было закрыто луной, и срок этого затмения был – вечность. В замке же, как было известно Мастеру Леонардо, обитал Повелитель Затмений.

Леонардо постучал в ворота замка и был принят хозяином. Однако за ужином Леонардо заметил тень печали, лежащей на лице Каэрдина, и ощутил, что некий червь постоянно подтачивает его душу, а одна и та же мысль словно снова и снова посещает его разум, как он не пытается отогнать ее. И порадовался втайне Леонардо этому обстоятельству, уверившись в успехе своего предприятия и убедившись, что чары женщины овладели Каэрдином, хотя и иначе, чем всеми прочими, кто встречался с ней – но, впрочем, в этом нет ничего удивительного, ибо каждый любит по-своему. Также и он сам, Повелитель Зла, любил эту женщину, и от того желал ее уничтожить: такова была его природа, что он неизменно стремился извратить все, что его привлекало, и истребить то, чего желал и жаждал больше всего на свете. Оттого и называют его Повелителем Зла.

Так сказал он Каэрдину:

– Слышал ли ты новость? Умерщвлен Дарующий Имена, которого боялись столь многие. А женщина его, о красоте которой ходило так много легенд, взята Повелителем Рабов в свой дворец как пленница и служанка. Он желает использовать ее чары против Обладающих Силой, чтобы покорять их, и уже похваляется тем, что скоро станет править всеми мирами. Однако я полагаю, что он переоценивает свои силы. Рано или поздно кто-нибудь догадается, что для того, чтобы уничтожить ее, совершенно не обязательно смотреть на нее или находится с ней рядом, и издалека низведет на нее пламя или обрушит какую-нибудь большую гору, и так избавит нас всех от этой напасти.

– До этого не дойдет, – сказал Каэрдин.

Затем он встал и снял со стены меч, украшенный символами, значения которых Повелитель Зла не мог понять – а ведь ему были известны все языки, мертвые и ныне существующие, и даже языки выдуманные и те, которые только еще будут изобретены. Опоясавшись мечом, Каэрдин вышел из залы, а Леонардо последовал за ним. Так покинули они замок, и спросил Леонардо Повелителя Затмений: