Андрэ Нортон - Аромат магии. Ветер в камне

— Я давно и с удовольствием пользуюсь всем тем, что готовит твоя госпожа, — продолжала Махарт. — Леди Фамина, леди Джеверир, — обратилась она к двум девушкам; полная уже успела отложить в сторону свою арфу, — мы пообещали Обители новый покров на алтарь до того, как прибудет принц Лориэн. Несомненно, он направится к Сестрам, дабы вознести благодарность Звезде за свою победу. Поскольку все знают, как вы искусны во владении иглой, можете заняться покровом.

Она указала туда, где на деревянной раме было натянуто тонкое серебристое полотно. Две упомянутых леди присели в подчеркнуто почтительных и изысканных реверансах; судя по всему, между ними и высокородной госпожой не было ни любви, ни особой приязни. Тем временем Махарт уже подозвала черноволосую девушку, жестом предложив ей пододвинуться поближе. Уилладен видела, что дочь герцога полна того радостного нетерпения, которое испытывает ребенок, оказавшийся перед множеством игрушек, среди которых ему предстоит выбрать для себя подарок.

— Что нового предложит нам прославленное мастерство Халвайс?

Уилладен открыла сумку. Теперь она чувствовала себя увереннее и спокойнее: она хорошо знала те составы, что принесла с собой, и умела ими пользоваться.

Из первого кармашка девушка достала небольшую коробочку из полупрозрачного стекла в форме колокольчика: коробочка как раз умещалась в ее ладони. Одно движение — и она распалась на две половинки, в одной из которых была розовая мазь изысканно-бледного оттенка, а во второй — нежнейший крем, белый, как лепестки лилий.

— Здесь еще не наступил сезон цветов, ваша милость, однако моей госпоже доставляют ароматические вещества из других земель. Вот этот, — она продемонстрировала розовый состав, — родом из дальних южных земель: аромат этому крему придают высушенные цветочные лепестки, но пользоваться им нужно, когда солнце стоит высоко — для того, чтобы его лучи не сожгли кожу. Тот крем, который ему сопутствует, предназначен для того, чтобы накладывать его на ночь: тогда кожа лица и рук становится чистой и гладкой…

Она показывала дочери герцога и ее фрейлине результаты труда госпожи Травницы, объясняя состав того или иного средства и как им следует пользоваться. Последним из сумки взорам восхищенных девушек предстал небольшой флакон в форме раскрытого веера (один из тех, которым, по счастью, удалось уцелеть после нападения на лавку).

— Вот, — Уилладен подняла флакон. — Смотрите!

Она нажала украшенную жемчужиной крышечку, и из-под нее вырвалось маленькое облачко духов. Аромат оказался очень легким, в отличие от более густых запахов, источаемых содержимым других бутылочек и баночек. Даже Уилладен не могла определить все составляющие духов, хотя различала каждый из них по отдельности.

Высокородная госпожа Махарт глубоко вдохнула:

— Это… Что это может быть? Цветы… — ее глаза были полузакрыты, — свежий ветер…

Казалось, она видит что-то вдалеке, сквозь стены комнаты, унесясь мыслями в непостижимую даль.

— Это «Бархатная лоза», ваша милость. Ее привозят из-за моря, и очень редко; Халвайс говорила, что получила последнюю порцию пять лет назад. Лоза цветет раз в три года; цветы нужно собрать в утренние часы, прежде чем ночная роса успеет высохнуть на их лепестках. И, ваша милость, для того чтобы получить несколько капель масла, требуется целая телега цветов.

Махарт нетерпеливо схватила флакон, который протягивала ей Уилладен. Все прочее, несомненно, доставило дочери герцога огромное удовольствие, но «Бархатная лоза» вызвала у нее подлинный восторг. Однако вторая леди, до того рассматривавшая новые товары госпожи Травницы с явным интересом, пристально изучая каждый флакончик и каждую коробочку, сейчас глядела на флакон-веер в руках своей госпожи с легким удивлением.

— Этот аромат — очень слабый, его быстро заглушат другие запахи, — заметила она непринужденным тоном. Уилладен отметила про себя: фрейлина пользуется благоволением дочери герцога — по крайней мере, отчасти.

— Ты так думаешь? — Махарт не скрывала своего удивления. — Но…

Она держала маленький флакон в своих руках так, словно тепло ее ладоней могло усилить такой желанный для нее аромат.

— Но мне… — она решительно тряхнула головой. — Я не могу согласиться с тобой, Зута. Девочка… тебя ведь зовут Уилладен, верно? Не могла бы ты рассказать мне побольше об этих духах?

— Не больше того, что рассказала мне самой моя госпожа: что цветы «Бархатной лозы» могут сочетаться с разными маслами и ароматами. Другого такого в лавке моей госпожи нет…

Махарт смотрела на флакон молча, почти мечтательно; Зута пододвинулась поближе.

— Но есть ведь еще один аромат, еще более редкий, — в ее голосе звучали нетерпеливые нотки. — Что ты слышала о Сердцецвете?

В комнате наступило странное молчание, словно слова Зуты прозвучали достаточно громко для того, чтобы привлечь внимание двоих девиц, занятых вышиванием, — хотя черноволосая и говорила, не повышая тона.

— Сердцецвет? — Махарт рассмеялась. — Легенда…

Внезапно она остановилась, бросив быстрый внимательный взгляд на Уилладен.

— Ведь это легенда, — повторила она, видимо, ожидая, что с ней согласятся.

Уилладен заколебалась:

— Ваша милость, то, что известно мне о ремесле, так хорошо изученном моей госпожой, я узнала, усердно занимаясь и учась. И одно мне совершенно ясно: в основе каждой часто рассказываемой легенды есть зерно истины. Но… — она вспомнила о древней книге, лежавшей на дне сумки. Незачем показывать высокородной госпоже рассказ, который повторял все ту же старинную легенду. — Любой, кто занимается травами, в глубине сердца хранит мечту найти сокровище, создать благодаря своему искусству новое чудо и явить его миру. История Сердцецвета вполне могла родиться из такой мечты.

Леди Зута решила вставить свое слово:

— Говорят, в древние времена цветок стоял на алтаре в Обители Ибаркуан. Для северных варваров — они тогда перешли границу — цветок не имел никакого значения; они могли только уничтожить его.

— Так утверждает легенда, — согласилась Уилладен. — И теперь Сердцецвет — недостижимая мечта, к которой всегда будут стремиться.

Высокородная госпожа Махарт поднесла похожий на веер флакон к лицу. Сейчас, подумалось Уилладен, дочь герцога напоминала человека, который спит и видит чудесный сон — или погружен в свои мечты; однако когда прозвучала первая фраза, произнесенная тихим, мягким голосом, стало ясно, что она прекрасно знает, о чем говорит.

— Кто сможет удержать сердце, — казалось, Махарт размышляет вслух, — столь непрочным средством, как аромат? Сердце можно удержать только тем, что в нем самом. Но, — она взглянула на Уилладен, словно только сейчас внезапно поняла, что девушка находится рядом с ней, — то, что прислала нам госпожа Травница, воистину сокровище, и это — более всего остального, — она не выпускала из рук флакон-веер. — Зута, если ты позовешь Джулту, я бы хотела, чтобы все было перенесено в мою спальню; а ты, — тут она улыбнулась Уилладен, — покажешь нам, когда и как их нужно использовать наилучшим образом.