Наталия Андреева - Седьмая Стихия

— Тебе лучше не ходить к нему. — Наконец, раздался ответ, когда я готова была уже скатиться в банальную истерику.

Да что же это такое?!

— Если ты мне не скажешь, где Аденэль, то впоследствии сильно об этом пожалеешь, — заледеневшим голосом сказала я.

— Мне уже нечего терять, — отозвался брюнет.

— Азанэль, ответь. Мне необходимо…

— Следующая каюта. — Вздохнул эльф.

Ну, хоть направление указал, и то спасибо.

Я осторожно приподнялась на левой руке. Затем аккуратно спустила ноги. Так, теперь встать…

— Ты что, с ума сошла?! Стрела была отравлена, тебе нельзя шевелиться!

— Ты же встал! — возразила я, морщась от боли.

— Я неделю валялся, между прочим. К тому же я — эльф! — Обозлился друг.

Неделю?! Нифига себе…

— А я человек. Приятно познакомиться. — Огрызнулась я. — Отойди с дороги.

С третьей попытки мне, наконец, удалось встать. Медленно, держась за стену, я поплелась к двери. Ноги норовили заплестись в косичку. Да, так хреново мне еще не было. Я вышла на палубу. Ветер приятно обдувал лицо, морской воздух приятно щекотал ноздри, но впереди было еще расстояние в несколько метров до нужной каюты… Медленно, шаг за шагом, я продвигалась к намеченной цели.

Пока я шла, мимо меня проплывали удивленные лица матросов, но у меня не было сил отвлекаться на них. Еще немного… Есть! Я надавила на дверь, и та с еле слышным скрипом отворилась.

Мой взгляд приковала кровать. На ней лежал Аден.

Черт! Ведь он без сознания!

Я обессилено упала на стул, около кровати.

— Аден… — Позвала я. — Аденэль…

Что же там произошло?! Последнее, что запомнила я — это взгляд, полный боли и ненависти. Я мысленно попыталась связаться со Стихией друга. Первое мгновение я ничего не чувствовала, но потом… Потом я ощутила. Стихия Адена умирала. Ее вечный огонек сейчас колыхался, как пламя затухающей свечи…

Сможем ли мы простить друг друга? Сможем ли снова доверять? Да, я сомневалась. Хотелось бы верить, что он очнется, посмотрит на меня "полным нежности взглядом" и скажет, что я прощена, но… несмотря на мое везение прежде, вряд ли так будет.

Черная прядь волос выбилась из хвоста, в который были собраны волосы, и я заправила ее за ухо.

Весь мой маленький наивный детский мирок разбился вдребезги. Мне хотелось кричать. Но я боялась даже неосторожным словом нарушить тишину и безмолвие, что окутывали кровать эльфа, прикрученную к полу. Никогда я мне не было еще так плохо. Хотелось что-то делать, кого-то звать, куда-то бежать… Лишь бы не видеть больше этого белого лица, похожего больше на восковую маску. Лишь бы не испытывать снова эту боль.

Я положила руку к нему на плечо. Заклинания передачи Силы я не знала, но попытка не пытка. В конце концов, мне тоже уже нечего терять. Я представила, как Сила перетекает в мою руку. Приятное тепло достигло пальцев. Сейчас, я постараюсь помочь…

— Что ты творишь?! — Услышала я разъяренное шипение Азанэля, отрывающего мою руку от друга.

— Пытаюсь сохранить жизнь другу, а что не видно?! — Хрипло огрызнулась я.

— При такой передаче огромный расход Силы! Как ты не понимаешь! Треть ее уходит в никуда! — Чуть ли не кричал Азанэль. — Он спас тебя… И это твоя благодарность?! Теперь ты обязана жить! Жить, понимаешь?!

Я смотрела застеклекневшими глазами на Азанэля. Жить? Жить и чувствовать вину за смерть друга… Пусть и уже друга-под-знаком-вопроса. Зачем?..

— Неужели? — Съязвила я. — Поверь, Азанэль. Обо мне он думал в последнюю очередь. А вот о Межмировой войне, которая могла случиться из-за моей смерти…

Это было последней каплей. Брюнет замахнулся, чтобы ударить меня. Я послушно подставила щеку.

— Давай, бей! Раз больше ничего не делаешь, ты, целитель! Тьфу!

Эльф остановил свою руку за сантиметр до моей щеки.

— Что, стыдно? — Наверное, не стоило так. Но меня уже понесло. — Не можешь? Не можешь ударить даже над постелью умирающего друга?! Да ты трус!

— Ни я, ни ты, не можем ему сейчас помочь. Первородная Сила только убьет его. — Тихо и печально произнес эльф. Я наступила на больное место… прости, прости меня, Азанэль…

— Я хоть что-то пытаюсь сделать, — досадливо бросила я и резко поднялась со стула. В глазах потемнело. Плохо. Я на ощупь дошла до двери… и провалилась в темноту.

— Звезды, звезды, звезды!!! — Крикнул кто-то, и я оказалась на поляне, покрытой свежей зеленью. На темном небе один за другим зажигались яркие огоньки.

Послышался шорох. Я здесь была не одна. Я оглянулась и обнаружила юношу, почти мальчика, лет шестнадцати, и взрослого эльфа, чей голос я сейчас и слышала.

— Но, отец, они же прекрасны…

— Тебе надо думать не о звездах — это дело придворных астрономов — а о том, как будешь спасать свой народ!

— Я и так не пропускаю ни одной тренировки, отец… Только посмотри на них! Вон, видишь, это созвездие называется созвездием Русалки, а вон то — Незабудка…

Старший эльф даже не посмотрел в ту сторону, куда ему указывала детская рука.

— С этого дня я запрещаю тебе появляться здесь. Если ослушаешься, будешь на месяц лишен магии.

— Но, отец…

— Все, Аденэль. Разговор окончен.

А юноша проводил взглядом, полным грусти, отца и тихо бросил в пустоту:

— Почему же ты не хочешь понять, отец?..

Видение исчезло, и вместо него возникло следующее.

Туман. Бесконечный, затягивающий, всепоглощающий туман. Я плыла сквозь него, не обращая внимание на звуки, раздававшиеся спереди, сзади, по бокам… Ржание коней, крики, чьи-то нежные голоса проплывали мимо меня, не задевая и не замечая.

— Kon" itern dfeu jol" h. — Еле слышно начал один голос.

— Dest raeol ni limv siare. — Вторил ему другой.

— Onf Deater kon" lity Neff na senn" Caes liare. — Вмешался третий.

— Ventrs yretim o rintem, senth le dfeurt. Bell sten, er" Qwenien, na rest lendels, kon" fert intre — nanth er" Drennen. Na fels ihale tori, sene ana" h er olintu juntaire lon Innen. Ost zerss me knot. Fall" eresst ni" no! — Все три голоса сплелись в один и закончили фразу, почти что сорвавшись на крик.

Я ничего не понимала. Или не хотела понять. Но почему-то после этих слов на душе стало так грустно, и пришло понимание того, что случилось что-то непоправимое и непредотвратимое…

Я резко открыла глаза и вытерла влажные щеки. Я, что, еще и плакала во сне? Все-таки какой-то он странный, этот сон, странный и страшный, прямо в дрожь бросает

В комнате было светло и уютно. Мягкий свет проникал сквозь темно-зеленые занавески и ложился неровными бликами на стены.

Я лежала на кровати и пустым взглядом обшаривала узорчатый потолок. На душе было грустно… Нет, не так. На душе было мерзко. Хотелось плакать, но слез не было. Зато была пустота. Она заполняла собой все мое существо.