Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь
Рыцарь вдохнул аромат лилии в шоколаде полной грудью и протянул цветок Оле. Та, хихикнув при виде перемазанного в коричневой пыльце носа Ламара, приняла подношение и тоже вдохнула сладкий аромат, почему-то похожий на коричный. Девушка хотела было сказать 'спасибо' дарителю, но из онемевшего вдруг рта вырвалось только 'спа…'. Язык стал бесполезной тряпочкой. А потом волна онемения прокатилась от макушки до пят. Оля еще успела увидеть растерянную беспомощность в глазах Ламара, так и не поднявшегося с колена, и начала падать.
Подскочивший Коренус успел поймать девушку и уложить на тропку. А потом моргнувшие веки не смогли вновь подняться. Остался только слух.
- Спаси Семеро! Я поседею с этим юношей! Где он ухитрился раздобыть каафилию? - в сердцах, сердито, огорченно, но без паники, пробормотал где-то слева магистр и позвал погромче: - Аш! Нам нужна помощь!
- Что с ними? - голос сейфара прозвучал левее, напоказ в нем было усталое ожидание неприятностей, а глубже, Оля вновь ощутила это явственно, что-то близкое к отчаянию.
- Вдохнули пыльцу каафилии, - поделился сведениями об источнике неприятностей магистр.
- А ты куда смотрел? - рыкнул Аш.
Теперь от него явственно повеяло облегчением, настолько явственно, что сама Оля перестала обмирать от страха. Если сейфар расслабился, значит, все что произошло не смертельно и обратимо. Может, эта самая лилия действует как анестезия четко определенный отрезок времени? Тогда осталось немножко полежать под присмотром друзей и все наладится. Хорошо хоть силы дышать остались. С трудом, но воздух в легкие все-таки поступал.
- Я смотрел на дорогу, - обиженно оправдался маг, тем более обиженно, что мог предотвратить случившееся, если бы повнимательнее присмотрелся к цветочку в руке у рыцаря. - Кто же знал, что в Фодаже они не только на эндарских полянах встречаются?
- Ладно, откуда он ее принес? - метнул вопрос сейфар, оставляя упреки.
- Вот оттуда, - ответил Коренус и, наверное, показал направление рукой. Во всяком случае, на месте топтался. Шелест травинок и похрустывание веточек раздавалось достаточно внятно.
- Молись поусерднее Семерым, чтобы филии уже расцвели, - загадочно буркнул Аш и коварно пригрозил: - Или потащишь обоих на своем горбу!
- Надеюсь, до этого не дойдет, - от всей души, будто уже начал молиться, пробормотал магистр. Еще раз страдальчески вздохнул и риторически укорил недвижимого Ламара: - Учил бы ты получше язык цветов, какой магистр Гашерон вам преподавал, так не каафилию, что благосостояние означает, а вон хоть наргису девушке подарил в знак вечной любви и преклонения!
- Нашел, - провозгласил Аш, возвратившийся неслышно, как призрак.
Потом рот девушки бесцеремонно раскрыли и что-то капнули на язык. Первым ощущением стала невообразимая горечь, второй огненная волна, прокатившаяся по телу, третьим радость от возвращающейся подвижности членов. Оля смогла поднять веки, вдохнуть, наконец, полной грудью и скосить глаза.
Сейфар сидел на корточках возле Ламара, застывшего в нелепой раскорячке с поднятой вверх и согнутой в колене ногой, да еще с воздетой правой рукой. В такой позе рыцарь здорово походил на солдатика, которого маленькая Оленька нашла в любимой песочнице и, несмотря на запрет мамы, ухитрилась-таки притащить в кулачке домой.
Спаситель как раз размыкал челюсти рыцаря и выжимал ему на язык сок из комка миленьких, очень похожих на толстенькие голубые подснежники цветиков. Коренус топтался рядом и с исследовательским интересом заглядывал в глаза жертве растения-парализатора. Рядом с недвижимым рыцарем лежала целая охапка 'подснежников'.
К тому времени, когда Оля поняла, что в силах не только пошевелиться, но даже присесть, Ламар уже вставал. Пусть и пошатывался, как перебравший хмельного. Магистр, убедившийся в том, что дела налаживаются, вернулся к любимому лекционному настрою. Не дожидаясь вопроса, он, попутно разминая ладошки девушки для лучшего разгона крови, поведал:
- Каафилия, милая дева, прекрасный цветок, но не зря ее именуют любовницей забвения. Глубоко вдохнувший аромат и измазавшийся ее пыльцой человек полностью теряет подвижность и, если не снабдить его противоядием, становится добычей растения. Весьма интересен тот факт, что спаситель произрастает из тех же корней, что губитель. В траве рядом с каафалией в изобилии встречается филия. Сок этого растения способен вернуть подвижность членам. Особенно опасен красивый цветок несведущим одиночкам. Ведь если помощь не придет своевременно тело несчастного останется у любовницы забвения и станет его добычей.
- Она ест людей? - ужаснулась Оля и буквально отпрыгнула на попе от валяющейся в траве и такой невинной с виду шоколадной лилии. Рука вырвалась из ладошек мага.
- Не в прямом смысле, но разложившееся тело удобрит землю, - вполне рационально, без всякой мистической чудовищности, оттого почему-то получилось даже более страшно, объяснил Аш и прибавил: - Но гораздо чаще близ нее мушки дохнут. А вам двоим, чтоб мушкам компанию не составить, теперь через каждые час-два до вечера надо филию жевать, чтоб подвижность членам полностью вернулась.
- Она горькая, - пожаловалась девушка, подбирая несколько лекарственных цветочков и засовывая в пакетик, а тот заботливо помещая в кармашек джинсовой курточки.
- А ты бы хотела, кобылица, чтоб медовой была? - усмехнулся сейфар.
- Не отказалась бы, - честно согласилась Оля и задумчиво подытожила: - Почему-то те лекарства, которые хорошо помогают, на вкус редкостная мерзость.
- Судя по вкусу, это эликсир вечной жизни, - буркнул Ламар, засовывая в мешочек на поясе небольшую горстку филий.
Подвижность членам вернулась, и компания снова пустилась в путь-дорогу по лесному бездорожью. Только теперь, Коренус, наученный горьким опытом и многозначительным обещанием Аша при следующей оплошности оставить устранение всех последствий магистру, смотрел в оба. Один раз даже поднял ложную тревогу, когда ему показалось, что из-за деревьев выбирается трясуница. Перепуганный маг едва не спалил ни в чем, кроме своего экзотичного внешнего вида, неповинный куст зигины. Его разноцветные и разноформенные длинные листочки походили на лохмотья поистрепавшейся одежды.
Так же на ходу, чтобы не задерживать движение, Ламар и Оля прожевали дозу мерзкого лекарства и долго еще маялись от отвратительного ощущения на языке. Хорошо еще следующую дозу полагалось употребить как раз ко времени дневного привала. Так что заодно можно будет запить и заесть филии более приятными на вкус продуктами.
Широкий ручей, метров пять поперек, или узкая речушка - сразу-то и не разберешь, - вынырнула перед путешественниками резко. Водица заиграла, красуясь, искристыми бликами на близящемся к полудню солнышке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});