Гай Кей - Песнь для Арбонны. Последний свет Солнца

Энергичными гребками, сильно перегнувшись всем телом через борт, Журдайн развернул лодку обратно, пытаясь пересечь реку раньше, чем течение пронесет его мимо второго плота. Он успел, у него еще оставалось мгновение, чтобы привести себя в равновесие, потянуться вверх — вторая гирлянда висела, разумеется, выше первой — и снять гирлянду. Он чуть не поскользнулся, рухнул назад в лодку и едва не упал в воду. Но взметнулся еще один факел, и снова все громко закричали.

Однако едва не состоявшееся падение Журдайна заставило его потерять время, и когда он восстановил равновесие и снова схватил весло, Лиссет, даже на таком расстоянии, увидела, что он принял решение пропустить третий плот у дальнего берега и направиться вниз по течению прямо к четвертому. Засчитывалось количество гирлянд, а не последовательность.

Но решение оказалось неверным. Уносящаяся по течению крохотная лодка Журдайна, которая выглядела не более чем кусочком коры в бурной Арбонне, приближаясь к четвертому плоту, резко ускорила движение.

— Хочешь заплатить нам сейчас? — спросил Алайн у Элиссы.

Несмотря на пари, Лиссет напряженно сморщила лицо, когда Журдайн в стремительно несущейся вниз по течению лодке храбро встал на ноги, навстречу летящему к нему плоту. Потянулся вверх, в сторону ускользающей гирлянды.

Он даже не приблизился к ней. Они услышали его вопль — даже на таком расстоянии вверх по течению, у стартового причала, — его ноги взлетели вверх, лодку вынесло на стремнину, и Журдайн, казалось, преодолев притяжение земли, на какое-то мгновение завис горизонтально над рекой, залитый лунным светом, а потом с плеском рухнул в Арбонну, взметнув фонтан воды, который до нитки вымочил жреца на плоту и тех, кто собрался там посмотреть состязания.

Он чуть не погасил факел, но оказался очень далеко от гирлянды. Двое мужчин быстро прыгнули с плота, чтобы помочь ему в воде — случалось, люди тонули во время игры, — и Лиссет с облегчением вздохнула, увидев, как они тащат Журдайна к одной из стоящих на якоре у берега лодок. Издалека они увидели, как он почти самодовольно поднял руку, показывая, что с ним все в порядке.

— Что до сих пор было лучшим результатом? — спросил Бертран де Талаир таким тоном, что Лиссет быстро вернулась к реальности и вспомнила, зачем они здесь.

— Один человек снял все четыре гирлянды, господин, — ответил ближайший к ним лодочник, присевший на краю причала. — Но он упал в самом начале веревочной переправы, так что пока никто не прошел дистанцию до конца.

— Хорошо, — сказал герцог Талаирский и зашагал к концу причала. — С вашего позволения, сеньор, — обернулся он к Уртэ, — я предоставлю вам цель для стрельбы.

Уртэ де Мираваль ответил небрежным жестом, означавшим согласие. Не потрудившись снять сапоги, Бертран спокойно ждал, пока лодочники подгонят на старт следующее суденышко. Валери и бородатый коран из Гораута спустились вниз вместе с ним, как увидела Лиссет. Вдоль речных берегов пронесся нарастающий шум, это зрители передавали друг другу, что сейчас произойдет.

Лиссет посмотрела вверх, и в тот же момент многие другие на причале сделали то же самое. Скопление облаков, быстро бегущих на восток под напором ветра, закрыло лик белой Видонны и скоро грозило также затмить голубой свет Рианнон.

— Позволь мне пойти первым, — сказал Валери Талаирский, обходя герцога в темноте. — Подожди, пока выйдут луны. Никто не бросал мне вызов, так что мой промах не будет иметь значения. — Он быстро отстегнул свой меч и отдал его одному из лодочников. Потом оглянулся через плечо, и Лиссет, которая стояла близко, услышала, как он сказал:

— Следуй за мной, Блэз. Если проскочишь третий плот, сделай все возможное, чтобы сбросить скорость перед тем, как достигнешь четвертого, если только ты не питаешь пристрастия к вкусу речной воды.

Стоящий рядом с Уртэ аримондец при этих словах расхохотался. «Не слишком приятный смех», — подумала Лиссет, бросив на него быстрый взгляд. Это человек внушал ей страх. Она снова отвернулась к реке, надеясь, что аримондец не заметил, как она уставилась на него.

Валери уже сидел в лодке с плоским веслом в руках и улыбался Бертрану.

— Если я промокну, ты будешь виноват.

— Конечно, — ответил его кузен. — Как всегда.

Потом лодка унеслась, подхваченная бурным, сильным течением реки. Несколько секунд спустя, напрягая зрение в полумраке, Лиссет кое-что поняла насчет мастерства: трубадур Журдайн был атлетом, способным, в расцвете молодости, но Валери Талаирский был профессиональным кораном, тренированным и закаленным и очень опытным.

Он без усилий схватил первый венок и повернул лодку в другую сторону раньше, чем жрица подняла факел, и на берегу раздался ответный крик. Второй венок, который ускорил падение Журдайна в воду, был снят почти так же легко, и Валери, в отличие от трубадура, сохранил равновесие и управление лодкой и начал напряженно грести к противоположному берегу реки, а за его спиной взлетел второй победный факел, и с обоих берегов неслись бурные крики одобрения.

— Они думают, что это герцог, — внезапно сказал невысокий Алайн, и Лиссет поняла, что это правда. Слух о том, что эн Бертран собирается пуститься по реке, разнесся по берегам раньше, чем набежали облака и Валери занял его место. Эти вопли и крики люди Тавернеля приберегали для своих любимцев, а трубадур-герцог Талаирский входил в их число почти всю свою жизнь.

Тем временем Валери, приближающийся к третьему плоту, плавно встал в своей подпрыгивающей лодочке — в его исполнении этот опасный трюк выглядел легким, — вытянулся вверх и в сторону и сорвал третий венок с шеста. Потом снова упал в лодку и начал яростно грести поперек реки, сосредоточившись на своей задаче. Люди, следящие с берегов и из окон над рекой, с переполненных кораблей, стоящих на якоре у берега, топали ногами и ревели, выражая бурное одобрение.

Лодке нужно было пересечь реку под слишком острым углом, чтобы попасть к четвертому и последнему плоту, и Валери работал веслом изо всех сил, чтобы его не пронесло течением мимо венка. Журдайн только что прыгнул здесь за венком и упал в воду. Валери Талаирский подгреб к тому краю плота, который был выше по течению, позволил течению развернуть свою маленькую лодочку, потом плавно встал, без видимой поспешности и суеты, поднял вверх весло и провел им вдоль шеста, висящего высоко над плотом и дальше, над рекой. Он зацепил им оливковый венок и снял его, пока его лодка стремительно проносилась под ним.

Так увидела эту сцену Лиссет, но все это происходило далеко от нее, когда быстрые облака закрывали луны, и вокруг толкались и кричали люди, когда сигнальный факел жреца Риан торжествующе взлетел к небу далеко вниз по течению Арбонны. Почему-то она бросила взгляд на корана из Гораута: неосознанная улыбка и почти мальчишеское выражение удовольствия появилось на его лице, и оно внезапно стало совсем другим, менее суровым и значительным.