Мария Виноградова - Тёмные времена

Смотреть на то, как Хес впихивает зелье в щелкающего клыками оборотня, норовившего откусить обидчику пальцы по самую шею, было выше его сил, и мальчишка отвернулся. По привычке вознес молитву Семерым, потом сплюнул и досадливо поморщился — надеяться на помощь тех, кто хочет уничтожения Мира, глупо и смешно.

За спиной тем временем воцарилась тишина, прерываемая только жалобным поскуливанием, и послушник рискнул обернуться. Ролло почти уже принял человеческий облик, но вид у него был совершенно безжизненным. Тусклые глаза равнодушно пялились в потолок, и на мгновение Исэйасу показалось, что жизнь покидает могучее тело.

Хес вытащил из-за голенища сапога охотничий нож и полоснул по запястью. Густая с серебристым отливом кровь будто нехотя выступила из открывшегося пореза, а потом тонкими ручейками заструилась по руке. Терпкий запах ударил в ноздри, и послушник едва сдержал себя, чтобы не отшатнуться — он никогда не любил вида крови.

Зато глаза Ролло ожили, и в них вспыхнул голод. Яростный, пожирающий внутренности, словно пламя пожарищ. И не успел Исэйас ахнуть, как оборотень вскинул голову и впился клыками в доверчиво подставленное запястье.

Хес даже не изменился в лице, не попытался отдернуть руку, словно так и должно быть, — лишь пристально наблюдал за другом. Вместо него испугался Исэйас.

— Хес, — придушенно прошептал он, — что происходит?

— Эта сущность заставила Ролло завершить процесс обращения, — спокойно пояснил охотник. — До тех пор, пока он не попробовал человеческой крови, зверь внутри него не может одержать верх над человеком, и Ролло мог контролировать свою жажду. Но, учитывая силу Иного, с которым нам пришлось столкнуться, преждевременное пробуждение вполне обоснованно.

Исэйас непонимающе уставился на охотника. Тот поймал изумленный взгляд и вздохнул.

— Я не человек, Исэйас, ты забыл? — он как-то невесело усмехнулся. — Кровь фейри обладает многими свойствами, в том числе она может обуздать безумие оборотня, дать ему возможность обрести контроль над звериной сущностью.

Послушник передернул плечами — по позвоночнику словно пробежал холодок. Он покосился на безжизненное тело архиепископа, прислушался к царящей тишине.

— Ты спятил? — раздался тихий голос Ролло.

Баггейн наконец-то пришел в себя. Он совершенно не помнил, что произошло. Последнее, что стояло перед его глазами — это темная сущность, ударившая его в грудь. Сознание вспыхнуло серебряными осколками и погасло. А теперь он очнулся, ощутил под своей головой колени Хеса, а во рту — металлический привкус чужой крови.

— С полным обращением тебя, дружище, — ехидно оскалился Хес. Получилось не хуже, чем у Ролло. — С окончательной принадлежностью к фейри тебя.

— Засранец, — простонал Ролло, пытаясь подняться.

Руки и ноги не желали его слушаться, и он сам себе сейчас напоминал раздавленного паука: вроде и хочется под себя конечности подобрать, да только сделать это никак не представляется возможным.

— Поднимайся, — с сочувствием произнес Хес и рывком поставил друга на ноги.

Баггейн болезненно охнул и покачнулся, пытаясь удержать равновесие. Исэйас вздохнул и подпер его с другой стороны, помогая передвигаться.

Спуск по крутой лестнице показался еще сложнее, чем подъем. Ролло оказался очень тяжелым и все время норовил утянуть их вниз, радостно пересчитывая чувствительными носами ступеньки. Но Хес и Исэйас пока еще держались.

Двор потихоньку начал оживать. Чары фейри развеивались, и братья возились на полу, поднимались, растерянно хлопали глазами, пытаясь осознать и объяснить произошедшее. Поэтому три фигуры, выписывающие зигзаги по двору в направлении выхода, не удостоились должного внимания, что несказанно обрадовало Исэйаса.

Зато когда они наконец-то покинули негостеприимную цитадель Святого Ордена и пересекли подъемный мост, возле которого еще дремали, обнявшись с алебардами, уже знакомые стражи, их внимание привлекло облако пыли, появившееся вдалеке. Чуткое ухо охотника безошибочно уловило дробный перестук копыт и бряцание оружия — похоже, посетили они место назначения исключительно вовремя.

Его опасения подтвердились. Стоило им только сойти с дороги и укрыться в редком леске совсем рядом с путями, как мимо пронесся вооруженный отряд королевской гвардии. Решение о ликвидации Святого Ордена как угрозы для стабильности Мира, было принято.

Уже несколько дней в лагере царила полная неразбериха. Королевская гвардия пыталась помыкать охотниками, последние же упирались и весьма невежливо отсылали к Темному в путешествие особо назойливых командиров. Король недоумевал, но официально Гильдия охотников напрямую не подчинялась высшей власти, поэтому Его Величеству ничего не удавалось сделать.

Твари вылазили даже оттуда, откуда их не ждали. Потери в первые дни привели короля в священный ужас — одна Тварь могла выкосить целый отряд, прежде чем ее удавалось хотя бы подстрелить или ранить. По прибытии связок охотников дело пошло легче — они начали обучать солдат самым азам ведения боя с Тварями, которые знали даже их ученики. Самим охотникам приходилось очень туго: на момент прибытия частей регулярной армии они уже отчаялись сдержать натиск врагов. Пять городов уже лежали в руинах, потому что сладить с той волной чудовищ, которая ринулась на запах человеческих жизней, просто не представлялось возможным. Связки выводили всех жителей, перекрывали все пути, входы и выходы, а когда Твари появлялись в городе — поджигали со всех сторон, используя особенную горючую жидкость, созданную их алхимиками. Все те существа, которым удавалось вырваться из огненного ада, устроенного коварными людьми, немедленно уничтожались бдительными охотниками. Только так удавалась избежать огромных потерь среди мирного населения.

Сами же охотники гибли один за другим. Десебел не успевал принимать перстни погибших и заносить в списки потерь: не возвращались целыми связками, вместе с учениками и порученными группами людей, которых должны были эвакуировать.

Слухи ползли с ужасающей быстротой — утверждения, что у границы с фейри неспокойно, не подтвердились, но волна ужаса и паники захлестнула все приграничные деревеньки и городки, и оттуда хлынули беженцы. Принимающие города не успевали обеспечивать все прибывающих людей всем необходимым, и на улицах царили разбой и мародерство. Впрочем, по указу Его Величества уличенных в подобном стали казнить без суда и следствия, просто вздергивая на наспех сколоченных виселицах, и уровень преступности вновь резко упал.