Терри Пратчетт - Страта

Она громко, истерически расхохоталась.

– Все в порядке! Мы можем прекратить полет, нужно просто сесть и дождаться ремонтников! Ну, вы знаете, как это обычно бывает с водопроводчиками: когда они срочно нужны, то ждать приходится довольно долго…

– Прекрати молоть ерунду! – рявкнул Марко. – Сильва, присмотри за ней, ладно?

Кунг на большой скорости ухнул мимо Кин в шахту. Ее глаза непроизвольно последовали за ним все ниже и… Но тут огромная лапа ухватила ее за шиворот, крепко встряхнула и развернула в другую сторону. Кин отчаянно зажмурилась, ощутила движение и смутно поняла, что ее вытаскивают из ужасной дыры.

Через некоторое время она услышала голос Марко.

– Здесь труба около тридцати метров в диаметре. Угадайте, что происходит? Вода выливается, падает примерно на две мили и зависает в воздухе! Там какое-то гравитационное устройство, вот почему нас не затянуло в дыру ураганным ветром. Скоро там будет очень солидное висячее озеро…

После паузы Марко сказал:

– Я спущусь еще на сорок метров. Тут все выглядит как последствия взрыва на мощной силовой станции, какие-то обрывки и обломки. Кабели, полагаю, разных цветов… и нечто вроде трубчатых волноводов, а может, что-нибудь еще вроде этакого. Сильва?…

– Я слышу тебя, Марко. Думаю, что корабль столкнулся с диском как раз в том месте, где строители расположили одну из его экологических машин, – сказала шанда. – И машина от удара взорвалась.

– Очень на то похоже… О! Я вижу туннель! Настоящий! Ты меня слышишь, Сильва? Прямо передо мной полукруглый туннель, и там даже есть рельсы! Вся внутренность диска, кажется, одна сплошная машина… Послушай, в этот туннель мог бы спокойно залететь наш корабль! Здесь на полу проложено, гм… да, восемнадцать железнодорожных путей. Я думаю, они обеспечивают доступ к различным частям машинерии на случай починки или наладки. Правда, рельсы сейчас наполовину засыпаны щебнем…

– Наш корабль разбился пять дней назад, – рассудительно заметила шанда. – За пять суток можно было хотя бы попробовать приступить к работе… Но строители диска давно уже умерли, Марко. Это единственное разумное объяснение.

– Никаких признаков текущих ремонтных работ, – сказал голос из глубины.

– Вот именно. Как и следовало ожидать. Куда идет этот туннель? Он продолжается по ту сторону шахты?

– Да, я вижу отверстие в противоположной стене, – после паузы сообщил кунг. – Это радиальный туннель, идет от обода диска прямо к его оси. Я подумал, что мы, в принципе, могли бы им воспользоваться, но…

– Но всегда лучше встретиться с опасностью под открытым небом, не так ли? Ты прав, разумеется.

Кин рискнула открыть глаза. Она висела в воздухе над землей… обожженной, припеченной, страшно деформированной, но при этом восхитительно твердой и благословенной.

– Спасибо, – произнесла она слабеньким голоском. – Это было ужасно глупо с моей стороны… А ведь мои пращуры просто обожали болтаться вниз головой на деревьях.

– Тебе нечего стыдиться, – сказала ей шанда. – Я очень, например, очень-очень не люблю темноту. У всех и каждого есть свои собственные… Кин? Что случилось?

Но та даже не попыталась ответить Сильве. Она смогла только издать полузадушенный звук и указать пальцем в сторону пробитой взрывом дыры в Плоском мире.

Из гигантской сквозной шахты медленно восставало НЕЧТО. И делало это с огромным трудом, поскольку было гигантским. Все, что могло прийти на память Кин при виде подобного зрелища, так это знаменитый Мемориал на горе Трюггвассон.

Это чуть ли не главное место паломничества галактуристов, приезжающих в Вальхаллу. Кто-то давным-давно изваял в высоком рельефе из цельной скалы головы прославленных президентов: Хальфдана, Торнбьерна, Кейтлиля и Горностаевого Мокассина. Каждая президентская голова занимает несколько сотен футов в высоту на горе Трюггвассон.

Что– то подобное и возникало из бездны.

Гора Трюггвассон, но только без четвертой головы.

Трехголовое чудище.

Лишь одно лицо, с холодной надменностью взирающее на них, несомненно принадлежало человеку. Остальные могли представлять чудовищную лупоглазую жабу и странное безымянное существо, напоминающее насекомое. Гигантские лица тошнотворно перетекали друг в друга, формируя единую колоссальную голову, увенчанную тремя вычурными коронами размером с двухэтажный дом. Внизу под тройственной головой болтался пучок паучьих ножек, каждая длиною в сотню метров.

Чрезвычайно эффектное явление было слегка подпорчено тем фактом, что сквозь него просвечивал дальний край мировой дыры.

– Марко? – позвала Сильва.

– Я, – откликнулся кунг. – Не думаю, что смогу найти здесь внизу еще что-нибудь…

– Скажи мне, Марко, мимо тебя случайно ничего наверх не поднималось?

– Не понял, – помедлив, сказал кунг.

– Тогда взгляни наверх, – предложила шанда.

– Святые негодники!!!

Кин поперхнулась истерическим смешком.

– Не бойся, – утешающе проворковала басом Сильва, – я с тобой.

– Чего мне бояться? – резко сказала Кин. – Этого паршивца? О нет, я злюсь, Сильва, я зла, как тысяча здешних демонов! Ты знаешь, что это за штука? Да просто карикатурное огородное пугало! Созданное для того, чтобы отпугивать всех, кто мог бы заглянуть в эту дыру и догадаться, как устроен Плоский мир…

И мне все равно, кто сконструировал этот диск и кто его соорудил. Если мы вернемся назад… Я их всех уничтожу! Обанкрочу! Размажу по стенке! Они сотворили ужасный мир, где люди срываются с края в вакуум, где их преследует нечистая сила, где все поголовно погрязли в суеверии, потому что иначе им просто не выжить… Я ненавижу все это! Ненавижу!

Марко вылетел, словно ракета, из центра колоссального изображения. Побывав блеском в зрачке Сайтана, светлой искоркой в мозгу бога.

– Неосязаемо и нематериально, – отрапортовал он. – Обычная световая картинка.

Гигантское человеческое лицо, выражающее лишь царственный холод, внезапно исказилось. Огромный рот приоткрылся, в шахте зарезонировал глубокий печальный вздох. Из дымного неба над шахтой вырвалась ослепительная молния и в мгновение ока расплавила автобуфетчик. Так кардинально, что осталось лишь облачко капелек раскаленного металла, которое пролилось дождем в опрокинутое небо внизу.

ГЛАВА 28

Теперь они летели наперегонки со смертью. Часов через пятьдесят или даже раньше Сильва почувствует, что начинает сходить с ума, и постарается покончить жизнь самоубийством. Кунги и люди способны долго обходиться без еды, но шанды устроены иначе. Марко вел своих спутниц все выше и выше, и наконец они вырвались из темных туч в закатные лучи солнца.