Юрий Козловский - Код Золотой книги

Там, в Центре, рядом с ней, я не чувствовал в происходившем со мной ничего странного. Теперь, когда нас снова разделяли десятилетия, у меня появились смутные, но с каждой минутой укрепляющиеся догадки. Ни в коем случае не подозревая Катю в обмане или неискренности, я стал задумываться о некоторых странностях в ее поведении. Откуда ей стало известно все то, что она мне открыла в нашу последнюю встречу? Не слишком ли она информирована для простого оперативника? Но, с другой стороны, вполне возможно, что обо всем этом им рассказывали на лекциях в Школе как о делах давно минувших дней?

Уцепившись за эту версию, я начал успокаиваться, но червячок сомнения не унимался. Теперь я стал находить странности в своем собственном поведении. Почему я так легко принял на веру Катины слова? Только лишь потому, что любовь слепа? Я закрыл глаза, вспоминая каждый эпизод нашей последней встречи, каждое произнесенное слово. И пришел к поразившему меня выводу: все это очень напоминало сеанс внушения. Меня охватил неприятный озноб. Неужели Катя действительно гипнотизировала меня? Но зачем? Выполняя чье-то задание? Так, может быть, все наши отношения, начиная с самой первой встречи, тоже были разыграны по чьему-то заданию? При этой мысли ледяные тиски сжали мое сердце, как бывает при близости врага, и я глухо застонал. Нет, не может такого быть! Катя не способна на такое изощренное коварство!

Я вспоминал все наши нечастые свидания, видел их так ярко, будто это было вчера. И постепенно убеждался – нет, такие отношения не сыграла бы даже гениальная актриса. А если бы даже и сыграла, то я обязательно распознал бы неискренность. В Школе нам привили почти стопроцентную способность отличать ложь от правды.

Меня понемногу отпустило, и, вспомнив о том, что поставлено на карту, я поклялся довести дело до конца.

Глубокой ночью вернулся Павел и сообщил, что они с Мишкой познакомились в ночном клубе с двумя скучающими девицами, и в результате тот отправился в гости к одной из них. Звали с собой и Павла, но он, к явному огорчению второй подруги, отказался, так как не был любителем быстротекущих случайных связей.

Мишка появился в квартире только утром. Он старательно изображал явившегося с повинной блудного сына. Но его расплывавшееся в довольной улыбке лицо напоминало морду наевшегося сметаны кота, и он даже отказался от завтрака, что о многом говорило. Профилактический втык от меня он, конечно, огреб, но, зная, что сегодняшней ночью не ожидалось каких-нибудь особенных событий, я не особенно старался. Обормот сразу понял это и шутовски рвал на себе волосы, клянясь, что подобное никогда больше не повторится. Но вскоре в дверь позвонили, Павел впустил Борю и Митю-Мустафу, и Мишка сразу стал серьезен.

Мы обменялись приветствиями, после чего Павел, принявший сегодня обязанности дежурного по кухне, накормил друзей завтраком, и только после этого мы перешли к делу.

– Здесь, – Боря передал мне пластмассовый пенальчик флешки, – все интересное, что нашлось в компе у Назарова. Думаю, что просматривать все это сейчас не стоит, слишком много уйдет времени. Лучше я вкратце изложу то, что мы узнали, и будем думать, что делать дальше.

– Давай! – согласился я.

– Я уже говорил, – начал Боря, – что в лаборатории Назарова, или, как ее называют, тридцать третьей лаборатории, ведутся работы по созданию нанороботов, способных разрушать в человеческом организме раковые клетки. Создание лекарства от рака – благородная цель, ведь так?

– Конечно! – подскочил Мишка. – И что, за это его убили?

– Потерпи, – остановил его Боря. – Все по порядку. Конечно, убили его не за это. Такие работы ведутся не только у нас, но и в Штатах, и в других странах, и нигде их не секретят, разве что принимают меры против промышленного шпионажа. Но когда мы проникли в компьютер покойного, то кое-что там обнаружили. Есть там один интересный документ. Оказывается, тема разработок Назарова гораздо шире, чем определено официальным договором с корпорацией. Существует секретное дополнение к нему. Как часто бывает, производство средства от рака было признано технологией двойного назначения. Политики и военные всегда найдут способ даже чудодейственное лекарство превратить в оружие. Так получилось и в нашем случае. Доктор получил задание на разработку нанороботов с различными заданными параметрами.

– Как это? – снова, не удержавшись, встрял Мишка.

– А вот так! Одни роботы, введенные в человеческий организм, разрушают раковые клетки и, выполнив свою миссию, отмирают и выводятся из организма вместе с отходами жизнедеятельности. Официально именно их разработка была главной задачей тридцать третьей лаборатории. Но Назаров работал над созданием и других роботов, параметры которых определялись секретным дополнением. Они должны разрушать клетки, указанные в заложенной программе. Мало того, программа может корректироваться поступившим извне сигналом. Догадываетесь, что могут натворить в человеческом организме эти чертовы невидимые твари?

– Да уж! – протянул Павел. – Представляю! Тут уже дело зависит от того, кто будет подавать сигнал.

– Но и это еще не все! – продолжал удивлять нас Боря. – Срок жизни этих козявок намного больше, чем у тех, которые должны бороться с раком. И, главное, они способны самовоспроизводиться. Создавать себе подобных, используя в качестве строительного материала остатки разрушенных клеток. И еще одно требование, обусловленное в дополнении к договору: получив соответствующий сигнал, эти создания должны передаваться от человека к человеку.

– Ничего себе! – присвистнул Мишка. – И Назаров спокойно работал над такой людоедской темой? Да я бы сам завалил его за это!

– Опять спешишь! – остановил Боря благородный порыв. – В документах, конечно, ни слова не сказано, что доктору поручается изготовление нового биологического оружия. Но он ведь был не дурак, сам усек – что-то неладно. Тут, – он подбросил на руке футлярчик с флешкой, – есть его переписка с коллегами. Мы поняли далеко не все, слишком много специальной терминологии, но видно – Назаров кое в чем разобрался, сильно встревожился и связался с московским коллегой, сокурсником по институту, работающим в смежной отрасли. Тот предложил встретиться в Москве, но признался, что лучше всего Назарову было бы связаться с Григорием Ивановичем Нечипоренко, ученым из Харькова, потому что никто лучше его не разбирается в интересующей доктора проблеме. Назаров отправил «мыло» в Харьков, Нечипоренко заинтересовался и пригласил его к себе.

– О чем писал ему Назаров? Он упоминал, по какой причине просит о встрече? – спросил я.

– Называл, но чтобы разобраться в этом, надо быть специалистом. Честно говоря, я мало что понял, – ответил Боря. – Похоже, в Москве доктор ничего толком не выяснил и вскоре выехал в Харьков. Но не доехал. Вот, собственно, и все. Остается узнать, кому потребовалось останавливать Назарова таким радикальным способом.