Александр Рудазов - Тайна похищенной башни

— Тихо! — резко вскинул палец Небирос, ужасно сморщившись. — Тихо-тихо, ничего не говори! Ничего не говори! Не отвлекай… не… не отвле… ка… ы… а… а… у… у-у… у-ух… а… а-а… а-а-а-а… о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о…

Снизу донесся громкий плеск и чей-то приглушенный вопль. Инспектор Небирос облегченно улыбнулся, положил руки на стол и спросил:

— Вот теперь докладывай. Что там у тебя такое вышло, что ты устроила себе внеочередной отпуск? Да ты поближе, поближе подойди, что ты там жмешься?

Стефания сглотнула, неохотно сделала шаг вперед и начала сбивчиво рассказывать свою историю. Инспектор Небирос внимательно слушал, время от времени спуская воду.

— Все с тобой ясно, — прогрохотал он, дослушав до конца. — Как обычно, рожей в лужу на ровном месте. Охо-хо, грехи ваши тяжкие, за что ж мне, старому черту, столько напастей… Доведешь ты меня своими выкрутасами когда-нибудь… Ты хоть подумала, что там без тебя вся работа встанет?!

— Но я же не могла сама вернуться… — робко пискнула Стефания.

— Оправдываться все горазды! — ударил по столу пачкой бумаг Небирос. — Ты не оправдывайся лучше, а смоги! Смоги! Думаешь, отчего я за тобой курьера погнал?! На тебя тут куча жалоб накопилась, дура! Гляди сама, гляди. Смотри, сколько у меня тут бланков. И все с двадцать девятого. Все с твоего участка, гулена. Работников подводишь, жалуются на тебя. Говорят, мегапантакли теперь с перебоями работают. Раньше все в порядке было, а как ты запропастилась куда-то, так разрывы связи появились! И все чаще, все чаще! А раньше ведь ни единого не было, понимаешь ты это?!

— Да нет, господин инспектор, они и раньше всегда были. Мегапантакли не могут работать совершенно без разрывов, это же часть системы, они…

— Не было ни единого разрыва!!! — бешено проревел Небирос, хватая Стефанию поперек туловища.

— Не ешьте меня!!! — завизжала перепуганная чертовка, истошно дрыгая ногами.

Гигантский черт, уже подтащивший ее к тысячезубой пасти, неохотно разжал ладонь. Стефания шлепнулась с трехметровой высоты и зашипела, как ошпаренная кошка. Сгруппироваться она не успела.

— Беда мне с вами… — вздохнул Небирос, потирая наморщенный лоб. — Работнички золотые, где вас только таких выращивают…

Стефания скромно потупилась, внутренне ликуя. Гроза прошла стороной. Инспектор Небирос выплеснул бешенство, самое худшее осталось позади.

— Ну что, дочка, пиши объяснительную, — еще раз вздохнул старый черт. — Передадим тебя на рассмотрение в пятый отдел. Если найдут уважительные причины — отделаешься строгим без занесения. Если не найдут — тогда с занесением. Я тебя по мере возможности прикрою… но маслице на всякий случай приготовь.

— Есть, есть уважительные причины! — часто закивала Стефания, выталкивая вперед Чертанова. — Вот она, уважительная!

Сергей непонимающе заморгал. Инспектор Небирос посмотрел на него оценивающим взглядом, почесал тройной подбородок и поинтересовался:

— Это что?

— Живая человеческая душа, одна штука, — отрапортовала Стефания. — Моя частная собственность.

— Что?.. — пискнул Чертанов, отшатываясь назад.

Стефания молча толкнула его в спину.

— А, вот оно как… — одобрительно кивнул Небирос. — Живая душа — это, конечно, хорошо… Молодец, дочка, порадовала. Давай сюда контракт, посмотрю, чего ты там наторговала.

— Я ничего не подписывал! — завопил Чертанов, в ужасе вращая глазами.

Ему стало страшно. Так страшно, как не было еще никогда в жизни.

— Без контракта, — сказала Стефания. — Параграф двадцать седьмой.

— Так-так… — проурчал Небирос, пощипывая толстую щеку. — Двадцать седьмой, значит… Так ты что же, стервочка, ему отдалась?

— Ну да, — неохотно призналась Стефания. — Теперь его душа принадлежит мне.

— Люблю, когда сотрудники действуют с такой самоотверженностью, — ухмыльнулся гигантский черт. — Все во благо родной организации, хвалю. В любви он тебе признался?

— Нет, но…

— Я не признавался!

— Ц-ц-ц… — поморщился Небирос, вынимая из воздуха толстую пачку пергамента. — Ты что же тут мое время зря тратишь, дочка? Читай инструкции внимательно. Инструкции — они для того написаны, чтобы их выполнять, согласна со мной?

— Да, но…

— Вот что у нас тут написано… — провел когтем по пергаменту старый черт. — Параграф двадцать седьмой, на который ты мне тут ссылаешься. Здесь он, параграф, читаем. «Если смертный признается в любви дьяволу, зная при этом, что это дьявол, его душа отныне принадлежит дьяволу». Или исполняющему его обязанности.

— Ну вот, я и…

— Однако половой акт еще не означает любви! — хлопнул по столу пачкой Небирос. — Ты зачем мое время зря тратишь, дурындочка?!

— Нет, но-но-но… я думала… — начала заикаться от волнения Стефания, крепко сжимая плечо Чертанова. Тот уже ничего не говорил — только обливался потом, с трудом держась на ногах.

— Ах, она думала… — пророкотал гигантский черт, багровея даже сильнее обычного. — Думала — это хорошо. Но не главное. Главное для нас — инструкции штудировать! От корочки до корочки! И выполнять. По пунктам. От и до. Скрупулезно и педантично. А думать при этом совсем не нужно!

— Да, но ведь есть еще и подпункт третий! — отчаянно выкрикнула Стефания.

Инспектор Небирос наморщил лоб, спустил воду и принялся водить пальцем по пергаменту. Найдя нужный подпункт, он перечитал его дважды и медленно кивнул:

— Да, верно, он у нас есть… А что, описанное имело место быть?

— Да еще как имело! — воскликнула Стефания. — И неоднократно!

— Вы это о чем? — слабо пробормотал Чертанов, кое-как выныривая из болота страха.

— Подпункт третий раздела 44-А, — охотно объяснил Небирос, показывая гигантский лист пергамента.

— А что это за раздел?

— Альтернативные способы заключения договора между демоном и смертным.

— Альтернативные? Какие еще альтернативные? Я ничего не подписывал!

— Ну так на то они и альтернативные, что подписывать как раз ничего и не нужно, — добродушно улыбнулся Небирос.

— А что нужно?

— Как бы вам это объяснить подоступнее, молодой человек… Про итальянскую мафию, думаю, слышали? Так вот у них клятву верности приносят, целуя перстень крестного отца. Видели в кино такое?

— Видел…

— Вот и у нас есть нечто наподобие.

— Наподобие? Что наподобие?

— Тоже поцелуй. Только не в перстень. Еще в средневековых гримуарах было написано, что ведьма отдает душу дьяволу, целуя его гениталии…

— Что?! — ужаснулся Чертанов. — Целуя ге-ге-ге-гениталии?!

— Именно, — мерзко улыбнулась Стефания. — Чем выше любовь, тем ниже поцелуи. Такой закон.