Марина Милованова - Воровка

Я присела на ступени и обратилась к статуе:

– Доброе утро, дорогая! Давай поговорим?

Черное ухо повернулось в мою сторону.

– Для меня очень большой и радостный сюрприз то, что ты живая! – внутренне возликовав, искренне заверила я лису.

– Не сомневаюсь, – послышался в моей голове приятный, слегка насмешливый голос. – Ты лучше мысленно общайся, если не хочешь, чтобы тебя посчитали умалишенной!

– Как тебя зовут? – продолжила я мысленный диалог.

– Как нравится, так и зови! – фыркнула моя собеседница. – Хоть горшком, только в печку не сажай!

– Отлично! – обрадовалась я. – С юмором у тебя все в порядке.

– А то! – согласилась зверушка.

– Ты детей впустила? – задала я главный вопрос.

– Я.

– Как? Ведь на двери были заклинания и замок!

Лиса повернула голову в мою сторону:

– Во-первых, я была абсолютно уверена, что ты не выгонишь их на улицу. И, кстати, не ошиблась. Ведь так?

– Так.

– А во-вторых, я же являюсь частью этого дома. Поэтому замков и заклинаний для меня просто не существует. И если я хочу кого-нибудь впустить, то открываю двери для гостей одним только желанием и еще вот этим. – Лиса вытянула лапу, и на солнце блеснули черные стальные когти, рядом с которыми коготки обычных зверушек смотрелись просто игрушечными. – Чем не отмычка?

Я уважительно присвистнула.

– Но это, разумеется, не значит, – продолжала лиса, – что я впущу сюда всех и каждого. Просто дети… – Тут лиса выдержала паузу. – Это исключительный случай!

«Дети – это исключительный случай!» – скороговоркой повторяла я про себя слова лисы, взбегая по лестнице на второй этаж, чтобы проверить спящих ребят. Каменная зверушка оказалась полностью права – я не выгоню детей. И очень хорошо, что они пришли именно в мой дом! Попади они еще к кому-то, неизвестно, что с ними случилось бы.

Стук в дверь прервал мой подъем на середине лестницы. Звяканье бронзового молоточка о бронзовую пластину вынудило меня повернуть в обратную сторону.

«Надо бы нанять человека в помощь», – подумала я, открывая входную дверь.

За дверью оказались Робин и Сейлена.

– Проходите! – улыбнулась я, пропуская гостей в дом.

– Как ты здесь? – поинтересовался Робин, радостно обнимая меня. – Справляешься?

– Только что раздумывала над тем, чтобы нанять прислугу в помощь, – ответила я. – Одного или двух человек.

– Зачем тебе один или два человека? У тебя же есть я! – воскликнул Робин. – Или ты уже совсем обо мне забыла? Или, может, тебе не нравилось, как я готовил в твоем доме в Лиоде?

– Нравилось, – заверила я друга. – Очень нравилось! Но, может…

Мои слова прервал громкий возглас Сейлены:

– Так ты прислуга?!

Мы обернулись. Увиденная картина мне очень не понравилась. Перекошенное лицо Сейлены выражало крайнюю степень негодования.

– Робин не прислуга! – гневно возразила я. – Он мой друг!

– Называй его как хочешь, – еще больше скривилась дамочка. – Но он все равно прислуга. Чернь! Боже, как я могла так низко пасть! Я отдалась ему, думая, что он благородный, а он всего лишь прислуга!

– Не думаю, что ты могла отдать ему что-либо ценное. – Мой голос холодным металлом влился в уши Сейлены. – Поскольку ничего ценного ты собой не представляешь. Даже в своих роскошных тряпках ты смотришься дешевой потаскушкой. Убирайся из моего дома!

– Но… – начала заикаться дамочка.

– Советую закрыть рот! – отрезала я. – И так как нам обеим неприятно твое присутствие, предлагаю убраться немедленно. Пошла вон!

Сейлена раскрыла в немом изумлении глаза и попятилась к порогу.

Дождавшись, когда за Сейленой закрылась дверь, я повернулась к Робину:

– Прости за эту ужасную сцену! Мне очень жаль! Получается, я только что разрушила твое счастье.

Робин молча покачал головой, затем вздохнул и ответил:

– Наоборот, только что ты помогла мне открыть глаза. Спасибо! Хорошо, что это закончилось быстро. Мне очень неприятно ее поведение. И еще более неприятно то, что я позволил себе обмануться.

– Не переживай! – обняла я друга. – На тебя еще дамочки гроздьями вешаться будут. В сто крат лучше этой Сейлены. А она еще себе локти покусает, вот увидишь!

– Разумеется! – улыбнулся Робин, изо всех сил стараясь казаться веселым. Только я все равно чувствовала его печаль.

Вдруг послышался топот босых ног по мраморной лестнице, и секунду спустя меня обняли две пары детских рук. Два человечка в цветных пижамах с визгом повисли на мне. Улыбаясь, я балансировала, стараясь удержать равновесие, и озорно смотрела на Робина, застывшего в крайнем изумлении.

– Лайса, что происходит? Кто это?

– Это дети! – рассмеялась я. – Неужели не видно?

– Я вижу, конечно! Но… откуда у тебя дети?

– Видишь, Робин, не успел ты оставить меня одну, как у меня уже появились двое детей! – сострила я. – Ребята, познакомьтесь, это Робин. Думаю, вы с ним быстро подружитесь. Теперь, Робин, – подмигнула я ему, – тебе есть кому готовить твои умопомрачительные блюда! Кстати, мы только совсем недавно встали и еще не завтракали. Составишь нам компанию?

– С удовольствием! – пришел в себя Робин. – Сейчас я исследую запас ваших продуктов и приготовлю нам всем что-нибудь очень вкусное.

– Робин, но я и сама сейчас с помощью магии что-нибудь приготовлю, – запротестовала я, не желая утруждать друга.

– Не годится! – заупрямился он. – Ты извини, но по-настоящему вкусно приготовить еду никакая магия не сможет.

– Правильно ты говоришь, правильно! – вмешался подошедший Тимошка.

Дружной толпой мы отправились в столовую. Там я сотворила иллюзорного попугая и дала детям по горсти иллюзорных семечек, попросив их накормить птичку, а сама смылась в кухню к Робину. За мной последовал Тимошка.

Пока Робин готовил завтрак, я быстро рассказала историю появления детей, а также сообщила обо всех вытекающих из этого факта последствиях. В смысле о том, что дети останутся в доме и будут жить с нами.

Робина обрисованная мною перспектива очень обрадовала. Он поддержал меня, сказав, что я приняла единственно верное решение и он с удовольствием поможет мне присматривать за детьми. Затем, подхватив приготовленное к завтраку блюдо, Робин вышел в столовую с широкой улыбкой на сияющем лице. Мы с котом последовали за ним.

Иллюзорный попугай, накормленный детьми до отвала (ребята честно запихнули в птичку все до последнего зернышка), спал прямо на столе кверху пузом, широко раскинув иллюзорные цветные крылья. Передвинув птичку в центр, подальше от тарелок, мы принялись завтракать.

Сидя за столом в компании Робина и детей, я вдруг поймала себя на том, что какое-то до этого неведомое чувство поселилось в моей душе. Что-то очень теплое и безмерно нежное, вызывающее непроизвольную улыбку и чувство огромного счастья, если, конечно, счастье можно измерить.