Валерия Литвинова - Любовь - сила магии. Меньшее из зол

Я согласно кивнула и снова улыбнулась своему жениху.

— Доктор, я вам очень благодарна за помощь. Спасибо.

— Берегите себя.

— Обязательно.

Мы вышли на улицу. Морозно. Я вдохнула на полную грудь холодный воздух и тихонько застонала.

— Крокодильчик, что болит?

— Грудная клетка, но уже все прошло, — нехотя призналась я. Еще не хватало, чтобы он со мной нянчился. Без того опекает как бесценное сокровище. Это несколько обязывает.

— Давай идти медленней.

Варт открыл передо мной дверцу красивой черной машины.

— Это 'мазератти'? — восхищенно прошелестела я.

— Да, садись.

— Очень красивая машина.

— Спасибо, но тебе больше нравится другая, — улыбнулся Лекс.

— Какая? — искренне удивилась я. — Что же может быть лучше этой красавицы?

— Вспоминай.

— Нет, не могу, — сдалась я, после недолгих, но мучительных усилий.

— Она в гараже, приедем домой — увидишь, а пока постарайся вспомнить самостоятельно, — Варт еле сдерживал смех.

— А мы можем немного покружить по городу? — встрепенулась я, озаренная замечательной идеей. Может быть улицы родного города всколыхнут мою память.

— Все, что пожелает прекрасная леди.

Я села в машину и осмотрела салон. Класс! Какая же тогда та, другая машина?

Варт легонько тронулся. Он молчал, позволяя мне внимательно смотреть по сторонам.

Улицы, витрины, вывески — все очень знакомо. Я знала почти все названия улиц и куда можно попасть, если свернуть направо или налево.

— Это мой университет! Я тут учусь! — восторженно воскликнула я, прилипая лбом к холодному стеклу.

— Правильно, а факультет помнишь?

— Не-а.

— Ничего страшного. Поехали дальше?

— А ты не подскажешь? — хитро подмигнув, я в очередной раз намеревалась сжульничать.

— Нет, лисенок, вспоминай сама, — рассмеялся Варт, не поддавшись на мою уловку.

— Тогда поехали, — сложив руки на груди и показательно надув губы, фыркнула я.

Варт свернул в жилые районы. Я их хорошо помню. Кто живет в этом доме? Почему он мне так знаком? Лекс не скажет, это точно.

А в том магазинчике всегда горячие булочки.

Мы снова вернулись в центр. Проехали несколько жилых кварталов. Эти улицы я не помню. Покружили еще не долго и Варт припарковал машину у красивого двухэтажного дома. По два огромных окна с арками от входа на первом этаже, второй углублен и отделан стеклянной террасой.

Кажется я была в этом доме, но точно сказать не могу.

Варт открыл мне дверцу и галантно подал руку.

— Приехали. Пойдем?

Я кивнула.

На входе нас встречал дворецкий. Седовласый мужчина в черном строгом костюме.

— С возвращением, мисс Алекс.

— Рада вас видеть, Юджин, — нашлась я, сопоставив уже известные мне факты из потерянного прошлого.

Мужчина пропустил нас в дом и закрыл дверь. Он собрал верхнюю одежду и сообщил, что ужин подадут через двадцать минут.

— Крокодильчик, пойдем я покажу тебе твою комнату.

Лекс взял меня за руку и повлек к лестнице. Так вот откуда я помню портрет! Он заставил меня остановиться. Это одно из немногого, что я смогла вспомнить.

— Лекс, этот портрет я хорошо помню. Благодаря ему я вспомнила твое имя.

— На нем изображен Ричард Раона, а не Лекс Варт. Думаю ты его помнишь, потому что долго рассматривала и искала между нами отличия.

— А разве они есть?

— Визуальных почти нет. Пойдем.

У Варта почему-то резко испортилось настроение так, что я не стала задавать вопросов относительно портрета и молча последовала за ним.

На втором этаже было три двери, предположительно в три спальни. Варт открыл среднюю.

— Это твоя комната.

Я вошла и осмотрелась. Золотисто-кремовая. На косметическом столике лежали заколки и косметика.

— А где твоя? — неуверенно спросила я.

— Дальше по коридору.

Почему мы живем в одном доме и в разных комнатах? Это что средневековье какое-то?

— Так будет лучше, — ответил Варт на мой невысказанный вопрос.

— У меня, что мысли на лбу печатаются?

— За тебя говорит, твой изумленный взгляд, Крокодильчик, — с ироничной улыбкой пояснил он, нежно погладив меня по щеке и заставив забыть о недовольстве. — Но, если пожелаешь, то всегда можешь переехать ко мне.

Последние слова были сказаны в достаточно шутливой форме, чтобы не воспринимать их в серьез и не расценивать как настойчивое приглашение.

— Где я жила раньше? — отступив на шаг от ласкового жениха, строго потребовала я.

— Постарайся вспомнить сама. Ладно?

— Лекс, я так не могу! Если я спрашиваю, то ответ для меня важен, — вспылила я от резко навалившегося негодования. Он даже не представляет какого мне!

— Понимаю, но ничем не могу помочь.

— Я тебе говорила, что ты просто невыносим?

— Частенько, — рассмеялся он, ничуть не задетый моим сердитым тоном.

— Вот как? Значит это для тебя не новость.

Я подошла к зеркалу. 'Кити' — это мой любимый аромат.

— У меня есть машина?

— Да.

— И ты, конечно же, не скажешь мне какая?

— Нет. Она в гараже. Я могу тебя туда проводить.

Я кивнула и продолжила осмотр комнаты.

В шкафу не очень много одежды, почти нет косметики. Я зашла в ванную: моя зубная щетка, это точно, и паста эта мне нравится, любимый шампунь. Я все это помню, но сама комната кажется чужой.

— Я ведь не жила здесь, ведь так? — уверенно заявила я.

— Нет. Ночевала пару раз, но не жила.

— Я могу увидеть твою комнату?

— Да, — немного растерявшись, согласился Варт и, отступив на шаг, пропустил меня вперед.

Похоже мой Ангел не сильно обрадовался такой просьбе.

Варт открыл дверь в соседнюю комнату и включил свет.

— Проходи.

Я вошла. Комната мне совершенно не знакома. Огромная кровать из резного дерева, зеркальный шкаф-гардероб, утопленный в стену, LCD и стеклянный столик под ним. Темная деревянная дверь в ванную… Ничего не помню.

Я закрыла глаза и попыталась еще раз. Запах. Приятный, мужской аромат. Так пахло кресло в какой-то библиотеке, так пахнет он, я в этом абсолютно уверена.

— Здесь пахнет тобой, — я подошла к Варту и обняла его за шею.

— Рад, что ты помнишь мой запах, — усмехался Лекс, обхватывая меня за талию.

— Помню.

Он медленно склонился к моим губам и осторожно поцеловал.

— Поцелуй меня еще раз, — попросила я.

Он громко засмеялся, чем неслабо удивил меня.

— Я что-то не так сказала? — я была абсолютно растеряна и сильно смущена своей невольной дерзостью.

— Нет, Крокодильчик. Все хорошо. Правда.