Василий Сахаров - Ходок

правиться в гости к повольникам, и Алина вызвалась ехать со мной.

Выдвинулись на двух автомашинах под прикрытием БМП и вскоре прибыли в палаточный лагерь повольников, где я сразу встретил старых знакомых. Вся команда Лиса в сборе. Сам Лис, Чага, Урмас, Кувалда, Стефан и Миша Ковпак. С Мишей в одной группе по лесам бегали, а с остальными я шел в Каменец и успел хорошо познакомиться.

О своих приключениях старался молчать, всему свой срок. А вот про поход за реку, в котором повольники принимали участие, старался узнать побольше. Ну и конечно главным рассказчиком был Миша.

— А чего говорить? — он развел руками. — Как и других повольников, нас нанял каменецкий князь. Заплатил хорошо и аванс выдал. Вот повольники и пошли. Как вначале было, ты сам знаешь. С трудом пробивались к столице демона. Постоянные засады и ловушки, бессонные ночи и ответные рейды в лес. А потом Вадим отправился в Кирту, а мы подошли к болотам. Дикарей сломали, проломили их оборону и заставили отступить. Уже победу праздновать начали и предвкушали какие богатства возьмем в Бархе. Но тут к дикарям подошли подкрепления, и нам стало тоскливо. Удары посыпались со всех сторон. Дикари отвлекали и принимали на себя главный удар, а мутанты и бесы атаковали с тыла.

В итоге, пришлось отступать, и я уже не думал, что выберусь в цивилизованный анклав. Продовольствия мало, а охотиться нельзя, кругом враги. Чистой воды нет, дикари все источники мертвечиной завалили, а вдоль ручьев и речек наставили ловушек. Среди лошадей начался падеж, и артиллерию тянули на себе, словно рабы. До тех пор пока было кому и что тянуть. Затем уже и орудия бросали. Если успевали, взрывали, а чаще просто топили в ближайшем болоте или сбрасывали в овраги. Спать нельзя. Истощение. Болезни. Нервы на пределе. Короче, все очень плохо. А на последнем отрезке пути, когда до реки осталось два перехода, пришлось бежать. Веришь или нет, а я с себя пояс, в котором были зашиты серебряные рубли, сбросил. Чтобы легче было драпать. Только оружие оставил и помчался к реке так, словно за мной не дикари, а сами демоны гнались. Выбрался, слава богам, а половина повольников в лесах осталась. А ведь какие воины были? Профессионалы. Головорезы. Самые лучшие бойцы Перуновых гор. От нашего отряда только мы уцелели. Все, кого Лис набирал, погибли или ушли в другие отряды. Но это ничего. Костяк есть, а мясо нарастет. Верно, Олег?

— Верно, — согласился я. — А что с Еленой?

Краем глаза я заметил, как Алина, услышав женское имя, насторожилась, и едва не рассмеялся. Ревнует что ли? Это было бы неплохо.

— Елена со своим отрядом ушла в Каменец. По слухам, выбралась.

— А Герман?

— Погиб. Он переправу прикрывал. Когда Дорошенко кинул клич, Герман сказал, что достаточно пожил, и вышел из строя. С ним полтора десятка повольников осталось, несколько пластунов и преображенские спецназовцы. Дорошенко дал им два «Утеса» и пару АГС-17. Они сели в узком месте, между двумя оврагами, и три часа держали всю вражескую орду. Если бы не они, хана нам. Слишком велика была паника в войске. Только на берегу Тихой смогли остановиться и огрызнулись.

— А что ведьмаки? Ты так говоришь, словно они ничего не делали.

— Они, конечно, воины великие, Олег. Но их ведь всего двое. Что они могли? Бились, конечно. Каждый целого взвода ветеранов стоит. Однако главную тяжесть на себе тянули простые воины.

Мы замолчали, каждый думал о своем и вспоминал павших товарищей. Но продолжалось это недолго. Миша Ковпак улыбнулся, а затем посмотрел в сторону БМП и автомобилей, вокруг которых ходили повольники.

— Твоя техника?

— Да.

— Поднялся ты…

— Есть немного.

— А красавица чья? — он кивнул в сторону Алины.

— Моя.

Девушка фыркнула, слегка покраснела и, резко развернувшись, отошла в сторону. Мне все же удалось ее смутить, но при этом я почувствовал, что она довольна и мой ответ Алине понравился.

— Сдается мне, Олежка, что эту кобылку ты еще не объездил. — Миша засмеялся, однако вскоре унял смех и сказал: — За жизнь поговорили и вспомнили былое. Пора переходить к делу. Ты ведь не просто так, проведать нас, заехал?

— Верно. Мне нужны бойцы.

— Сколько и какого класса?

— Самые лучшие. Сотня. Можно и меньше, если нет таких, которым можно доверять.

— Группами хочешь набирать или всех подряд?

— Как получится. Здесь, насколько понимаю, осколки различных отрядов. Но лучше, конечно, брать уже слаженные боевые группы.

Где придется тянуть службу, и какие боевые задачи поставишь?

— Об этом разговор после подписания контракта. Первичная задача — охрана объекта и патруль. Но будут и дополнительные боевые задачи.

— В Перуновых горах?

— Нет.

— В темную, значит, воинов набираешь?

— Да.

— А какова оплата?

— Тройная.

— Солидно. А на какой срок?

— Один год.

— Аванс выдашь?

— Без проблем.

— Что с оружием и боеприпасами?

— Оружие будет. В том числе и тяжелое, боеприпасами обеспечу.

Миша задумался и поскреб затылок. Потом он отошел и посовещался с Лисом, а когда повольники вернулись, разговаривать пришлось с командиром отряда.

Лис задавал те же самые вопросы, что и Миша. После чего сказал:

— Есть пара дополнительных условий.

— Каких?

— Командиром сводного отряда повольников стану я, а Миша мой заместитель.

— Принимается. Что еще?

— Воины моей группы получают оплату не по тройному тарифу, а по четверному.

— Тоже принимается. Это все?

— Все.

— В таком случае начинай набор личного состава, командир. За людей отвечаешь ты. Головой отвечаешь. Берешь только самых лучших и надежных. Деньги пришлю через пару часов. После формирования отряда вызовешь меня, я приеду, и подпишем официальную бумагу. Потом передислокация, пять километров на восток от этого места в сторону гор.

— Идет.

Мы ударили по рукам и разошлись. Я сел в машину, и отправился к порталу. Алина находилась рядом, и все время собиралась что‑то спросить, но не решалась. И только невдалеке от портала она заговорила.

— Там… В лагере… Ты сказал своему другу, что я твоя девушка… Почему?

Ответ был готов заранее:

— Мне бы этого очень хотелось.

— Ты серьезно?

— Да.

— Но ведь ты обо мне практически ничего не знаешь.

— Самое главное уже известно. Ты не такая стерва, какой кажешься. И когда я вижу тебя, мое сердце бьется неровно.

— Наверное, ты всем так говоришь? — на ее губах появилась улыбка.

— Это не так. Я не умею красиво говорить и никогда не охмурял девушек при помощи слов.

— А Елена против не будет?