Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

— Бабушка? — выдохнула я с ужасом, представив себе затянутую в старомодное — непременно черного бархата — платье леди слегка за сотню лет в парике с буклями, вооруженную тяжелой тростью, с помощью которой можно с равным успехом как передвигаться по дому, так и избавляться от неприглянувшихся девушек внука.

Скользкие сапоги? Какая ерунда! В конце концов, скорость будет больше!

Ринн, словно прочитав мои мысли, покрепче перехватил мою руку и хотел было еще раз постучать, но тут дверь распахнулась, и спасаться бегством стало поздно… и глупо.

В гостиной, отделанной деревом медовых оттенков и светлыми тканями, было невероятно уютно, а еще пахло свежей выпечкой и ароматными травами. Чай действительно оказался выше всяческих похвал, печенье — восхитительным и тающим во рту, а леди Моленна Шариден — очень приятной в общении и совершенно не похожей на нарисованный моим воображением образ.

Темно-голубое платье, худощавое лицо, белоснежные волосы, собранные в аккуратный пучок, теплые карие — совсем как у Риннара — глаза и разбегающиеся от них при каждой улыбке лучики-морщинки. Леди Моленна весьма соответствовала обстановке дома и тоже была невероятно уютной. Она встретила меня с искренней, подкупающей доброжелательностью, благодаря которой постепенно исчезли смущение и неловкость, а заодно и желание стукнуть Ринна посильнее, чтобы неповадно было впредь устраивать такие сюрпризы. Помилованный и даже не подозревающий об этом боевик лучился радостью и с готовностью отвечал на вопросы своей бабушки, причем нередко и за меня, что выглядело на удивление естественно и не вызывало раздражения. Впрочем, неудобных вопросов леди Моленна не задавала. Чувствовалось, что она видит внука не так часто, как ей того бы хотелось, и эта встреча для нее — настоящий праздник. Я даже на мгновение ощутила себя лишней, отнимающей не предназначенные мне время и внимание, но один только взгляд леди Моленны и ее улыбка прогнали неприятные мысли.

Где-то через час худенькая улыбчивая девушка, скользнув в приоткрытую дверь, сообщила леди Моленне, что ее ожидает лорд Гарлесс.

— Если бы я заранее знала, что вы придете, то освободила бы весь день, — сокрушенно покачала головой она. — Ринн, тебе не стыдно?

— Ничуть, — мальчишески улыбнулся он. — Я не мог лишить лорда Гарлесса твоего общества, он бы мне этого не простил, а мне не хочется иметь во врагах некроманта!

— Шалопай, — усмехнулась леди Моленна, легко потрепав сидящего рядом внука по макушке. Я прикусила губу, пряча улыбку. Еще какой! — Сандера, мне действительно очень жаль, что придется покинуть вас, но вряд ли вам будут интересны разговоры пожилых людей… Но ведь у меня еще будет возможность пообщаться с вами?

Отказать, глядя в сияющие глаза, казалось невозможным.

— Обязательно, леди Моленна, — кивнула я, поднимаясь.

— Нет-нет, сидите, — легко, словно юная девица, вспорхнула с диванчика бабушка Риннара. — Мы с лордом некромантом пройдем в библиотеку, там нам будет намного удобнее, да и вас мы не побеспокоим. Прощаюсь я лишь на случай, если визит лорда Гарлесса затянется… Риннар, не дай нашей гостье заскучать, — сказала леди Моленна внуку, потом повернулась ко мне и улыбнулась: — Буду рада видеть вас в любое время, милая!

— Прости, — едва сдерживая улыбку, проговорил Ринн, когда леди Моленна вышла за дверь, не забыв плотно ее прикрыть. — Бабушка весьма эмоциональна… И ненавидит правила. Но она старается, честно. Уверяю, она просто мечтала тебя обнять и отринуть всякие условности, так что это была наиболее приличная версия леди Моленны Шариден.

— Она потрясающая, — призналась я. — Такая… живая и теплая…

— Многие сказали бы — несдержанная и вызывающая, — хмыкнул Риннар, не сводя с меня глаз.

— Я не многие, — пожала я плечами.

— Знаю, — улыбнулся он. — Потому и привел тебя к ней.

— А разве не потому, что леди Моленна просила тебя об этом? — приподняла я брови.

— Леди Моленна просит меня о многом, даже не задумываясь, что это может ее ранить. И потому право отклонять такие просьбы я оставляю за собой.

Неловкую паузу нарушил скрип двери и мягкие шаги, и на диван рядом со мной запрыгнул огромный пушистый кот, отчаянно рыжий и зеленоглазый.

— Какая прелесть! — выдохнула я, протягивая руку.

Прелесть зашипела и щелкнула зубами, едва не оттяпав мне пальцы.

— А не надо тянуть руки туда, где им не место, — насмешливо процитировал мои же собственные слова Ринн. — Он может принять это за нападение. И поверь, царапается эта зар… этот достойнейший кошак так, что две недели заживать будет.

Я обиженно засопела и сцепила ладони на коленях — подальше от пушистого искушения.

У Риннара даже кот ему под стать! Впрочем, не зря считается, что животные похожи на хозяев…

— Это Массимо, — представил питомца Ринн. — Мась. Боевой кошак, отводит чары, защищает, невосприимчив к магии.

— Правда? — восхитилась я.

— Нет, но выражение твоего лица того стоило, — засмеялся Риннар. — Санни, ты такая доверчивая… когда не надо.

— А ты слишком вредный, но я уже даже жаловаться не пытаюсь, — пробормотала я.

«Боевой кошак» с достоинством потоптался на месте и растянулся во всю свою немалую длину, прикрыв глаза, но меня все равно не оставляло ощущение, что он следит за каждым моим движением.

— Не надо на меня жаловаться, меня надо любить, — улыбнулся Риннар.

— Бабушка тебя любит, — уверила его я. — И твой зверь — тоже. Наверное. По крайней мере, тебя он с ходу съесть не попытался.

— Зверь, строго говоря, не мой, — хмыкнул Риннар. — Его Мелисса с улицы притащила. Крошечный такой комочек рыжего пуха… За три года комочек слегка подрос.

— Мелисса? — переспросила я.

— Сестра, — пояснил Риннар, и я впервые осознала, что ничего о нем и не знаю. — Она с родителями в столице. Там же и мой младший брат, в военном училище. Ему тринадцать, и он тоже пока что всего лишь комочек пуха… Надеюсь, из него вырастет что-то вроде Массимо.

— Рыжее и хвостатое? — не удержавшись, рассмеялась я.

— Боевое и способное постоять за себя, — уточнил Риннар с улыбкой.

— Он чародей, как и ты?

— У Ресса слишком слабый дар, настолько, что смысла развивать его нет. А вот Мелл… Мелл у нас потомственная некромантка. Но быть ею не желает — слишком боится мертвых. Будь дедушка жив, он бы, конечно, справился с этим страхом, а так… Дар приручать, безусловно, надо, а использовать ли по назначению — ей решать. Ну не будет Мелисса некромантом, ну что ж, никто не расстроится.