Ник Перумов - Враг неведом

Твердислав слушал — слушал так, что, похоже, у него вообще перестало биться сердце и пресеклось дыхание.

— Ты будешь во всём повиноваться моим слугам здесь, в Звёздном Доме. Внимай словам назвавшегося Александром, он распорядится твоей дальнейшей судьбой. И помни — когда окажешься в мире, что нуждается в твоей защите, пуще всего береги Веру! Ибо без Веры в Меня ты — даже меньше, чем ничто. Ты понял? — Голос Всеотца вновь загремел, проносясь над бесчисленными звёздами. — Ответь мне! Я должен слышать тебя!..

.. Сухой язык с усилием выдавливал слова из окостеневшего рта.

— Я понял тебя, Отец.

— Разрешаю спрашивать, — милостиво кивнул воин.

— Великий… Всеотец… — о чём же спросить? Столько вопросов, столько больных, не дающих покоя вопросов — и все вдруг разом куда-то делись, точно и не было их никогда, и сомнений тоже не было… И вдруг, как молния во тьме, единственное, что осталось, причина всему, камешек, сорвавший лавину: — Всеотец, кто украл Лиззи?

Творцы Сущего не удивляются, это ясно.

— Я отвечу тебе, — прогремел чудовищный голос, нет, не голос даже — а Глас. — Отвечу. В схватке с подземным чудищем Лиззи получила незримую, но смертельную рану. Ей, невинной, предстояли долгие и ужасные мучения. Не Мне, создателю Небес и Тверди, менять собственные же установления. Она должна была умереть, как умирает в свой срок всё живое, как в свой срок умру и я сам, и тогда из волн Хаоса явится новый Творец, дабы священный огонь разума никогда не угас бы в просторах Вселенной. Ради прекращения её мучений она и была перенесена в особое место, где специальные слуги Мои должны были облегчить, насколько возможно, её участь. Ты вырвал её из их рук.

Юноша похолодел, перед глазами всё померкло.

— Я не корю тебя, — продолжал Всеотец. — Долг Крови — великий долг. Не терзайся — я позабочусь о малышке, хотя и не дано мне повернуть время вспять. Тебя же ждёт дорога. Ну а теперь — прощай! И помни — повинуйся моим слугам, среди коих Учителя возвышены наипаче!..

…Всеотец уходил медленно и торжественно, в распахнувшиеся небеса, в льющееся оттуда золотое сияние, сквозь проход в бесчисленных сферах, куда-то за грань мира, к дальнему пределу, к самой Границе… Твердислав следил за Ним, не в силах оторвать взгляд. Сколько длилось… видение? разговор? наставление?.. Он не знал.

Вокруг него медленно собиралась обратно серая скорлупа. Гасли огни чудесных сфер; исчезали звёзды, что куда красивее и величественнее тех, что ему дано было видеть обычным взором через окна Звёздного Дома.

Он застонал от боли. Нет, нет, только не это! Он согласен на всё, лишь бы увидеть это чудо ещё раз!..

…Скорлупа неумолимо сдвигалась. Схлопывались трещины, точно звериные пасти, а потом через серую мглу проступили очертания стен. Твердислав сидел на полу Комнаты Размышлений, а рядом с ним тихонько голубел небольшой, с фалангу указательного пальца, кристалл, на верхней плоской грани поражённый юноша увидел вырезанный прямо в камне портрет — лицо того самого воина, в облике которого оказалось благоугодно явиться Великому Духу. Кристалл мягко светился; парень бросился на него, точно змея к добыче.

Это у него отнимут только после смерти.

Шумело в голове, ломило виски; в горле пересохло, мучительно хотелось пить.

Он выбрался из каморки. Машинально проверил заклятие — мертво. Как наложил его, так и всё. Хотя едва ли простенькое волшебство смогло бы сказать ему — у тебя в гостях был сам Великий Дух!..

С Александром они столкнулись за первым же поворотом. Казалось, этот человек вообще никогда не отходит далеко от Твердислава.

— Хочешь соку? — Александр вполне буднично и спокойно протянул Твердиславу прозрачную кружку с жёлтой жидкостью. — Выпей. Я знаю, каково говорить с Ним…

— Он сказал мне… что ты укажешь мне путь.

— Укажу, укажу, конечно же, укажу! Тем более что шагать вместе со мной тебе осталось совсем немного. А потом ещё один Летучий Корабль… и всё. Там тебя встретят. И что делать, тоже скажут. Погуляй пока, я скоро тебя найду. Сможешь поесть на дорогу…

— Я безумно устал сегодня.

— И вся аппаратура на пределе. Я уж думал — все предохранители пережжём.

— Это твои-то стоамперники?! Да ни в жисть не поверю.

— Верь не верь, дело твоё, а только я правду говорю. Этот парень — твёрже гранита. Чем его убеждать — так легче горы свернуть и вверх ногами поставить, это точно.

— Да, мальчики, сопротивляемость у него…

— Гелла! А ты куда смотрела, пока я его укатывал?

— Куда я смотрела?! Не тебе судить! Да если хочешь знать, не перехвати я его на самом краю — не только твои стоамперные пробки бы сожгло. Весь комплекс бы расплавился… вместе с нами, кстати.

— Алонсо доложили?

— Алекс пошёл в рубку. Его высокопревосходительство только что депешу прислал. Волнуется.

— Ничего. Всё в порядке. Пошёл тёпленьким. Показатели у него отличные.

— А взаимодействие? Взаимодействие, мальчики? Почти как у этой девчонки, Джей! У неё-то эффект вообще не просчитывается! Есть — а не ухватишь.

— Ты, Гелла, вечно всё алгоритмизировать стремишься. С университета, сколько я тебя помню… уже лет шестьдесят, наверное?

— Фи, Мартын, выдавать возраст дамы…

— Ну, Геллочка, мы же однокурсники, и вообще тут все свои. Лучше уж об этом, чем про этих… Умников.

— Погодите. Гелла, говори толком. Что там с твоей цифирью?

— Ничего хорошего, Феликс. Во время контакта он не утратил самоконтроля. Удивление, изумление, любопытство… но не более того. Не знаю, что надо показать ему, чтобы по-настоящему потрясти. Всё, что с ним было, объект воспринял как просто диковинное зрелище… воздействие крайне поверхностно. Боюсь, что скоро он освободится от установок.

— Так… ну что ж, будет работа для психологов и реализаторов. Дальше. Что со сверхвоздействием?

— Взаимодействие с тестовой энергетической сетью — минимально. Собственно говоря, объект не слишком и стремился к взаимодействию. То же, что я засекла, — не поддаётся объяснению и…

— Ага. То есть как у Джейаны?..

—Да.

— То, что нужно, Гелла. То, что нужно. Правда, остаётся проблема перехода. Боюсь, адаптироваться он всё равно не сможет.

— Слушайте, о чём мы вообще говорим, господа? Феликс, Гелла, Мартын! Может, вы объясните мне наконец, что происходит?! Я в Проекте с самого начала. Как формулировалась задача? Вырастить поколение со строгими моральными правилами, нечувствительное к соблазнам Умников. Так?

— Господи. Мортимер опять за своё.

— Не морщись, Гелла. Скольких ребят ты пропустила через свою машину? Сотню, две?

— Какие две, Мортимер? Опомнись. Я, конечно, уже достаточно… гм… зрелая женщина, но из ума пока не выжила и считать не разучилась. Ровно девяносто шесть. Нынешний объект — девяносто седьмой.