Александра Черчень - Дипломная работа по обитателям болота

— Ладно, — после секундных раздумий отбросила этот довод я. — А как же мелкие подарки, сладости, серенады под окном и прочее?

— Я мелкие и бесполезные подарки дарить не умею и не собираюсь учиться, так как считаю это весьма неуважительным жестом. — Ла-Шавоир даже соизволил от меня немного отодвинуться и сложил руки на груди. — Что еще… сладостей у тебя благодаря Лелю завались. Он постоянно что-нибудь эксклюзивное таскает, и если учитывать его источники, то мне его не переплюнуть, поэтому даже пытаться не планировал. Серенады… Ну, милая, во-первых, если ты спишь, тебя никакими силами не добудишься. А во-вторых, я плохо пою и, стало быть, позориться не собираюсь!

Я сидела… слушала… смотрела на моего дорогого кикимора, который сейчас явно пытался начать обижаться на меня, непонимающую, и чувствовала, как душу затапливает очень теплое, нежное и сладкое чувство. Наверное, именно оно и толкнуло меня вперед, заставляя обнять Кика, прижаться, поцеловать подбородок и шепнуть:

— Я тебя обожаю.

Меня обняли крепкие руки, он уткнулся носом в волосы, блаженно вдыхая их запах, и пробормотал:

— Моя.

— Да кто отбирает-то? — хмыкнула я, удобнее устраиваясь на его груди.

— Сама же и шарахаешься, — спокойно отозвался Кик. — Юль, вот какие тебе еще доказательства нужны? Не понимаю… Я сегодня даже примерил еще один образ, но он у тебя едва ли не отторжение вызвал.

— Ну почему отторжение… Это было весело, интересно и забавно.

— Давай открывать новые земли, — согласился Феликс, осторожно стаскивая с моих волос ленту и запуская пальцы в густые локоны.

Я вздрогнула, когда он дотронулся до кожи головы, и подавила желание прикрыть глаза и расслабиться, наслаждаясь прикосновениями.

— Для начала — наши отношения, — начала я. — Как ты их видишь? Чего хочешь сейчас и в будущем?

— Сейчас? — хрипловато выдохнул Кик. — Думаю, для твоего же спокойствия это пока стоит опустить. А то щечки совсем красными станут… или еще сильнее порозовеют, и мне станет интересно, что надо сделать, чтобы ты… зажглась.

— Откинь неприличное и изложи, что останется, — посоветовала, не поднимая головы, всеми силами контролируя голос, чтобы он не прерывался от эмоций.

— Бессердечная и безжалостная девушка, — скорбно отозвался Феликс. — И тебя не мучает раскаяние от того, что я, как только тебя увидел, стал верен душой и телом, а ты — ни гугу?

— Ты вынужденно верен! — напомнила я Ла-Шавоиру наши непростые обстоятельства. — И вообще, не уходи от темы.

— Давай сначала ты мне расскажешь, почему так решительно отталкиваешь? — вынес встречное предложение риалан. — Ведь тебя ко мне тянет, и не только на физическом уровне. И я тоже хочу… — Голос Кика опять понизился на тон, обрел волнующую хрипотцу, но в сторону от темы не вильнул. — Хочу серьезных отношений, о чем уже не раз говорил.

— Вот именно потому, что ты мне очень нравишься, и отталкиваю, — со вздохом начала я радовать болотника парадоксальным содержимым своей головушки. — Более того, Кик, я в тебя, скорее всего, влюблена, что заставляет осторожничать еще больше.

— С каких это пор девушек останавливали их чувства? — хмыкнул кикимор, медленно поглаживая меня по спине.

— Потому что у нас слишком много… сложностей.

Повторять в десятый раз, о чем я, не пришлось: риалан и сам все понял.

— Так… — Феликс решительно приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть в невероятно серьезные светлые глаза. — Юля, эта женщина — мое прошлое. Неприятное и некрасивое, которое я не жажду вспоминать и тем более возвращать.

— Феликс, ведь все не так просто. — Я грустно вздохнула и мотнула головой, выдирая подбородок из цепких пальцев. — Ты сегодня нас едва не угробил, стоило только услышать, что Мина приезжает! Да и, как верно сказал Лель, заклятие должно за что-то цепляться, а значит, ты… — и меня почему-то перехватило дыхание, я отвела глаза и скомкано закончила: — Ты к ней неравнодушен, вот.

— Лель-Лель-Лель, — неожиданно зло передразнил Феликс. — Истина в последней инстанции?! У тебя постоянно он в голове! Сколько можно?! То, что я говорю, ты не слышишь, шарахаешься от моих прикосновений, а Хинсару веришь, более того, смотришь на него как…

Феликс осекся и сжал губы, обрывая монолог, а я с безмерным удивлением взглянула на риалана и почувствовала, что мне от этой вспышки ревности почему-то становится очень тепло и хорошо.

— Кик, — ласково позвала я мужчину и, приподнявшись, коснулась его щеки нежным поцелуем.

— Да? — тихо произнес кикимор, медленно склоняясь.

Первым порывом было отшатнуться, но… я вспомнила про то, что он недавно говорил. Если сейчас оттолкну, то это будет большой ошибкой. Поэтому, когда он меня осторожно поцеловал, только вздохнула, вскидывая руки, обнимая его за шею, и ответила. Опять меня затопила нежность, патокой разливающаяся по венам, воспламеняющая тело, рождающая пока еще робкие и несмелые искры удовольствия. Феликс целовал медленно, томительно, и, наверное, поэтому я плавилась в его руках, как лед на солнце.

Он сам отстранился, скользнул губами по щеке и тихо хмыкнул:

— Вот, кстати, и еще одна разгадка. Ты у меня, оказывается, очень нежная девочка, которая любит ласку, потому и реагировала так на… слишком страстные порывы. — Меня чмокнули в нос, подмигнули и заговорщически шепнули на ухо: — Прости, иногда теряю контроль. А во дворце ты меня вообще врасплох застала своим поцелуем, и поэтому я… немного увлекся… в реализации своих фантазий.

— Феликс, ты вообще с девственницами дело когда-либо имел?

— Нет, — спокойно отозвался риалан.

— Ну, так вот, невинные девушки вообще ласку любят. Конечно, страсть — это тоже замечательно, но если ты переходишь определенную границу, то я начинаю пугаться.

— Солнце, давно хотел задать один вопрос. — Кикимор потер переносицу, с любопытством глядя на меня. — Как ты вообще до своих лет умудрилась дожить нетронутой? Красивая, интересная, умная и добрая девушка. Ни за что не поверю, что у тебя не было поклонников.

— А я их не замечала, — честно ответила, прижимаясь к плечу Кика, рисуя какой-то незамысловатый узорчик на его груди. — Папа умер, когда мне было около семнадцати, до этого он гонял кавалеров, а потом мне самой стало не до них. Да еще и институт, в учебу с головой ушла. Конечно, летело время, и постепенно все начало выправляться, даже молодой человек появился. Но ни до чего особого мы не дошли. Затем пропала мама… И мне даже на себя плевать было, не то что на парней. Да, я выкарабкалась, снова ушла в учебу, нашла подработку, повоевала с родственниками, которые уже точили зубы на квартиру… — Я вздохнула, невольно окунаясь в прошлое.