Александра Черчень - Три флакона авантюры

Потом раздался шорох одежды и удаляющиеся шаги. Одновременно с этим стал пропадать волшебный целительный запах.

— Ли-и-ис! Верни-и-ись…

Это тоже не я! Это — инстинкты. Подсознательные.

В выборе между водой и кицунэ с разгромным счетом победил последний, а потому я попыталась выползти из воды, чтобы догнать мое энергетическое богатство.

— Малахольная! — «лестно» охарактеризовал меня мужчина, подхватывая в объятия, потому что, переваливаясь через бортик, я почти свалилась на пол. — Нэви, я же не железный!

— Ага!.. — По лицу расплылась улыбка, и я снова забралась в ванну, не отпуская руку лиса. Глубоко вдохнула березовый запах и вынесла вердикт. — Ты — деревянный!

— Хыр-ли шер! — эмоционально выразил свое отношение к ситуации кицунэ. Правда, почему-то на эльфийском… Недаром у этого народа самый богатый лексический запас! В том числе и матерный. — Деревянный… Это бревно, что ли?!

— Почему так сразу? — полусонно пробормотала я. — Бревно — это уже когда того… А вы — вполне живы. Дерево… Ствол?

— Хырмля!

— Неприлично-то как…

— Сейчас станет еще неприличнее! — мрачно пообещали мне и на пол полетел белый камзол.

Я даже глаза открыла.

И едва не заорала! Лис был ушастый… Это значит, что самоконтроль уже все… Того! А еще лис был дико злой. И расстегивал рубашку, многообещающе глядя на меня.

А я… А мне было… Как это? О по хыр-ли шеру! Потому что запах усилился, вообще отключая мозг. Поэтому я свернулась калачиком в замечательной водичке, все глубже погружаясь в радужную дымку энергии. Много… Ням-ням!.. Вкусная…

Я облизнула губы. Казалось, даже привкус березового сока на языке остался.

— О Великий Лис, вот какого Лешего эта зараза именно сейчас вступила в полную силу, а?! Мавка болотная, чтоб ее… — Он обхватил меня за плечи, вынуждая сесть в ванной, и легонько потряс. — Невилика, посмотри на меня!

— А-а-а-а? — я приоткрыла осоловевшие глаза.

— Дорогая моя, ты нарываешься! — нарочито спокойно начал мужчина, присаживаясь на бортик ванной и, ни капли не заботясь о том, что намочит одежду. Одна его рука гладила меня по подбородку, заставляя запрокинуть голову, а вторая выразительно скользнула вниз, по почти голой спине, до талии и краешка трусиков с высокой посадкой.

А я… Я увидела уши вблизи!

— Ушки-ушки!.. — хихикнула я и потянулась ручонками, чтобы пощупать.

Мои руки перехватили и сжали, удерживая.

— Позволь мне попытаться тебе объяснить… Я, как уже говорил, не насильник! Но сейчас у нас такая ситуация: мужчина, покусанный мавкой, находится с ней же наедине, притом у этой самой м-м-мавки, чтоб тебя, заключительный этап взросления наложился на стресс, и потому состояние — никакущее. То есть она неадекватна и пытается восполнить свои потери самым простым для себя способом: вызывая желание, которое и так всегда… На посту, скажем так!

— Та еще ненормальная!.. — согласилась я. — Как хорошо, что вы не насильник, правда? — Доверчиво улыбнувшись ему, я тихо проговорила: — Вы меня не тронете…

— Такое ощущение, что я с представительницей ясельной группы детского сада общаюсь! Хотя о чем это я?! Вы же в период пробуждения как обкуренные…

Меня посадили обратно в ванну, с самым мрачным лицом потрогали воду, потом открыли кран и добавили кипятка.

— Грейся!.. Упыреныш.

Алинро пристально посмотрел на меня и медленно опустился взглядом до груди. Я тоже посмотрела… Что-то из глубины сознания намекнуло, что полупрозрачное в воде белье, через которое отлично видны розовые вершинки, — это нехорошо. Прикрылась ладошками, подтянула коленочки… И с хихиканьем откинулась назад.

Вода соответственно тоже откинулась, то есть выбросилась из ванной. Лис теперь был еще и в мокрых штанах… Ну, очень злобный взор черных глаз! Взял какой-то бутылечек, не глядя, выжал в ванную почти весь. Мигом поднялась густая, обильная пена, которую хвостатый одной ладонью начал отгонять в мою сторону.

— Пузы-ы-ырики! — обрадовалась я и со смехом захлопала в ладоши. После посмотрела на лиса и расстроенно спросила: — А ушки где?

— Я не педофил! — Малопонятно. Но крайне угрюмо! И совсем уж тихо: — Надеюсь…

— Ушек не будет? — загрустила я.

— Будут!.. Но в другой раз! — ультимативно пообещал Нар-Харз. — И хвосты будут, все четыре!.. Никуда не денешься.

А я его опять не слушала. Я с хихиканьем тыкала пальцем в особо крупные пузыри и восторженно ойкала, когда они лопались. Правда тыкала почему-то средним пальцем… А почему?

Подняла руку, осмотрела со всех сторон. Показала лису, который почему-то не обрадовался и не разделил мой исследовательский интерес, а побледнел от гнева.

Я пожала плечами и продолжила развлекаться с пеной. Потом поплескала ладошкой и спросила:

— А утята есть?

— Какие?! — совсем уж обалдел от полета моей мысли лис.

— Желтенькие! У меня в детстве были…

Лис почему-то смотрел на мою прикрытую пенным кружевом грудь.

— Нету… утят.

— Жаль!..

Дальше мы молчали. Я — радостно, так как развлечений и без болтовни хватало, а лис, судя по атмосфере и горьковатому привкусу у его эмоций, молчал трагически.

— Вода холодная стала… — спустя какое-то время вздохнула я и, оглянувшись, добавила: — И пены почти нет.

Алинро поднялся, достал из светлого зеркального шкафа большую махровую простыню, возвратился к ванной, отвернулся в сторону и скомандовал:

— Вылезай!

Меня вынули из воды, закутали в полотенце и неожиданно крепко обняли, плотно прижимая к себе.

— Мавка… Ты — сумасшедшая девчонка! Глупая, впавшая в детство, и, более того, ты — всего лишь мой инструмент для достижения цели. Всего лишь!..

Я захлопала глазами, не зная, как на это реагировать, хотя и подозревая, что стоило бы обидеться. Но он почти неслышно выдохнул:

— Тогда почему я дышать забываю, когда ты рядом?!

Наверное, я бы ляпнула какую-нибудь новую глупость, в стиле тех, что уже были… Или если бы я была в здравом уме и трезвой памяти, то уже оцепенела бы от страха, от того, что он — настолько близко. От того, что я раздета, а глаза лиса — темнее бездны… Но я молчала, растерянно глядя на хвостатого демона севера, пришедшего оттуда, где льды сверкают нестерпимо ярко, а выдох замерзает, едва сорвавшись с губ. Сейчас, рядом с ним, мне почему-то было жарко… И вовсе не от того, что я только вылезла из горячей воды!

Я открыла было рот, но палец лиса прижался к губам, и он лишь медленно покачал головой. Воздух стал тягучим… В нем почти ощутимо повисло напряжение, которое воспринималось почти материальным. Заставляло едва заметно вздрагивать, скользило по коже невидимыми электрическими разрядами, делая ее невероятно чувствительной к еще несбывшимся прикосновениям… Заставляло их желать!