Александр Купреев - Маг. Школа жизни

После этого мы с удовольствием позавтракали, собрались, и наверно уже ближе к обеду отправились в путь. Дорога проходила намного веселее. Мы никуда не спешили, я обнимал её, ей это было приятно. Она изредка прерывалась, смущалась, но рассказала про свою жизнь.

Я ведь не просто так скрывала. Когда-то давно, мне пришлось дать клятву Ёмину, что никому не откроюсь о своем происхождении, без его одобрения.

Тогда это казалось разумным, и даже наверно спасло пару раз. Но последнее время сильно угнетало. Но клятва продолжала действовать, пока не слетела защита… Теперь скрывать нечего, любой видит.

Для начала представилась. По настоящему её звали Мариэль. У них имена давались вполне осознанно. Попыталась перевести это имя — похожего термина нет, но близкие — это домашняя, семейная. Я чуть сильнее обнял её и заметил, что ей очень идет.

И мне очень нравится так её называть. Так даже красивее получается… Маариеээль протянул я… Тут же спросил:

— если случайно назову прошлым именем, не обидишься?

— конечно нет. Да и если честно, за прошедшее время от своего настоящего даже немного отвыкла. И оно сейчас вызывает грустные воспоминания.

Тут она надолго замолчала. Я не торопил.

Она полуобернулась ко мне, и спросила. Хочешь, я расскажу очень личное?

— о гибели твоего семейства? Высказал я предположение?

— нет. Об этом, скорее всего, теперь никто не знает. О том, что случилось со мной.

И продолжила.

Она была любимая внучка первого лорда леса. Никогда не рассчитывала на какую-то власть, да и не стремилась. Жила тихо и мирно.

Было много друзей и подруг. Почти всю жизнь прожила в своем лесу и никуда не выезжая. Но вначале войны, как представитель лорда и аристократии леса, была послана главой эльфийской дипломатической миссии в столицу.

В моем отряде находилось с десяток эльфов охранения, наш маг и несколько человек. Мы должны были останавливаться в разных местах, люди были нужны для обслуги и чтобы не напрягать моих сородичей разговорами с… людьми.

И вот в одном мест стоянки на нас напали. Под утро, когда все спали. Охрана схватила оружие, и выбежала из номеров. Их там ждали и тут — же уничтожили. Потом стали стрелять в нас из арбалетов. Сквозь стены, которые оказались очень тонкими. Я была серьезно ранена, и маг, находящийся в соседней комнате приполз, наверно уже умирая, поставил барьер, пытался лечить меня.

Тут появился начальник охраны, и практически приказал тому как-то скрыть меня. Тот сделал из моих украшений амулеты, но видно потратил все свои силы. Щит исчез и он тут — же умер. Дальнейшее я не помню. Пришла в себя уже в дороге. Меня везли в крестьянской телеге. На мне было надето дрянное тряпье. Все мои вещи исчезли. От тряски опять потеряла сознание.

Потом, когда снова очнулась, Ёмин оказался рядом и отдал мой клинок. Это единственное, что осталось у меня из той жизни. Потом до нас дошли новости об уничтожении всех светлых. Сначала Ёмин отнял оружие и просто запер у себя. Я все время вырывалась, стремилась идти убивать, мстить…. а тот каждый день пытался успокоить, как-то вселить надежду… мне тяжело вспоминать это время. И наверно полгода я прожила взаперти.

Он всем говорил, что, возвращаясь с войны, встретил девушку, при смерти, и выхаживает её теперь. До этого, он в Константине был начальником гвардии, но после смены руководства тихо ушел из власти и открыл лавку оружия. В городе считался героем.

На его странности смотрели сквозь пальцы. Сначала хотел сделать меня своей женой. Но не сложилось. Я пыталась убежать, но бежать мне было некуда, а он поклялся, что больше даже не дотронется до меня. Поверила. Действительно так и вел себя. Вот только после этого, отгонял всех, кто даже просто знакомиться подходил. Почему для тебя сделал исключение, для меня загадка.

Сначала ты на меня не произвел никакого впечатления, высокий, худой. Одет просто и даже бедно. Но сразу нацелился на самый дорогой предмет во всей лавке. На мой клинок. Самое удивительное для меня было то, что другие его даже и не замечал. А потом мы стали с тобой болтать. Знаешь, в общении, ты мне напоминал моих друзей, эльфов. Из людей со мной никто еще так не говорил. Тем более маги, я видела твой обруч и знала, что он обозначает. Но маги на моей памяти были самыми надменными из людей. Оказался совсем не такой.

И как-то для меня сложилась мозаика… Когда был рядом, у меня возникало чувство будущего.

Я была готова идти за тобой хоть на край света. Работая, накопила небольшие деньги, и как только узнала, что не вернулся из поездки, купила лошадь, и понеслась искать тебя. Дальше сам знаешь.

Мы неспешно ехали, разговаривали. Когда начало смеркаться Мария стала высказывать признаки страха и волнения. После, видно пересилив себя, решила заговорить со мной на очень больную тему.

Ты помнишь вчерашний вечер? Спросила она и залилась краской.

Конечно. Но я еще и помню сегодняшнее утро! Оно было просто прекрасно!

— Нет. Я про вечер. Я… Я все помню, но как в тумане. На меня нашло, я делала то, что не хотела, как тогда… скрипнула зубами в ярости. Я помню вторую ночь в клетке.

— Не надо! Попытался прервать я.

— Нет. Надо! Воскликнула она. Я знаю, это ты тогда что-то делал. Каждый раз, когда меня подымала чужая воля, ты заставлял меня падать и корчится от боли. Но я благодарна тебе за это, что не позволял мне… их позвать.

Я прошу, если сегодня повторится. Чтобы ты снова мне…не позволил! Это не я! Не дай мне сильнее упасть в своих глазах… боюсь, что не смогу…дальше жить…после этого.

Пожалуйста…

Обнял, прижал к себе, гладил, целовал, обещал, что обязательно что-нибудь придумаю.

Утром она проснулась с сильнейшей головной болью. Но зато необыкновенно счастливая. Пока я отпаивал её травами, строила мне глазки и обещала полностью вознаградить мою стойкость.

Выехали опять только к обеду. Да особо и не торопились никуда.

Проехав совсем немного, наткнулись на речку с небольшим естественным пляжем и решили искупаться. Заодно помыли нашу лошадь. Потом отдыхали лежа на плаще. После купания захотелось есть. И копаясь в вещах, заодно похвастал добытыми трофеями во время испытания.

Я уже как-то показывал, но в то время было совсем не до них.

Меч она забраковала, сказав, что тот имеет ценность как неплохой кусок железа, впрочем, если учесть что его делали люди, очень даже неплох. А вот лук её взволновал.

Она сказала, что это непростой лук, но вот в этих местах был специально посечен, чтобы при попытке выстрелить из него, он сломался или изгибался неправильно. Но это ерунда. На лук, еще при изготовлении, наложено заклятие, и он сейчас себя лечит. Насечки сейчас уже почти не заметны. А через месяц, она надеется, что будет полностью исправный.