Замок Тенмар (СИ) - Ольга Ружникова
Но если у них приказ — почему они не в мундирах? Зачем оделись в штатское?
А если приказ, но другой? Тайно убить Леона⁈ При дворе не нужна казнь лорда Таррента. А вот несчастный случай для отцеубийцы…
Сама ли умерла Ирия, или помогла мать⁈ Или еще кто? С тайным приказом.
Но ведь Полина — в Лютене! Любимая знала бы об обвинениях в адрес самого родного человека! Даже об опасных слухах. И гонец от нее успел бы раньше этих…
Разминуться они не могли. Дорога опять же — одна.
А что, если?..
Тот червячок сомнения зародился еще в аббатстве. И так обманчиво крепко спал — столько дней! Но теперь подло куснул в сердце. Впервые за всё время.
Есть ли что-то ядовитее лжи Карлотты? Только если злоба Ирии. Они друг друга стоят… стоили.
Но даже это не изгоняет не слишком чистые сомнения. Да, они позорят его любовь к Полине. Но ничего поделать Леон не в силах! Только скорчиться под одеялом — на чужой кровати. Рядом с чужой и безразличной ему пышнотелой служанкой.
Он корчится, мерзнет и не знает, на что решиться. Леон еще не научился решать… Прежде были отец, мать, Полина!
Даже игру в детстве для всех выбирала Ирия. Брат протестовал… но всегда соглашался.
Ири! Светлые как лен волосы, зеленые глаза, чуть насмешливая улыбка…
«Леон, этот венок — тебе. Смотри, какой красивый! Здесь ромашки и незабудки, и васильки…»
Ири!
Юноша вдруг совсем не по-мужски всхлипнул. Запершило в глазах. А к горлу подкатывает невыносимо горький ком.
Леон завидовал Ирии. Порой — почти ненавидел. Но только она из всех сестер и была ему интересна.
А теперь не с кем соревноваться… Не с кем поговорить, некому похвастать! Да хоть о той, первой, в замке, рассказать — некому. Он остался один!..
Сколько юноша так просидел, почти беззвучно плача? Наверное, долго.
Смазливая рыженькая служаночка рядом так и не проснулась. Ни от звука, ни от холода. И очень хорошо!
Отвлек Леона возобновившийся шум во дворе. Кутаясь в меховое одеяло и продолжая всхлипывать, лорд Таррент белкой подлетел к окну. Пытаясь на ходу унять бешено колотящееся сердце.
Всадники выезжают со двора. Они, похоже, скакали всю ночь. И не собирались надолго задерживаться и здесь. Торопятся…
От сердца отлегло. Даже если допустить бредовую мысль, что они за ним, — до Таррента пять дней пути! И столько же — назад.
Леон поедет верхом. Эти безнадежно отстанут!
И с каждой минутой проклятый отряд — всё дальше от постоялого двора! Если только не «забыли» здесь шпиона…
Да нет, зачем? Не могут же они в каждой таверне соглядатаев оставлять. Этих солдат или не солдат — всего-то пятьдесят шесть. Этак без людей останутся!
Остатки слез высохли сами. Повеселев, Леон начал насвистывать фривольную песенку — о даме с глазами «цвета юного вина». С улыбкой представляя, какие же они тогда. Светло-желтые? Или красные — как у вампира из южных легенд?
Еще у прелестницы имелось множество других достоинств. Воспеваемых в следующих куплетах.
Но вспоминать их юноша не стал. Вместо этого толкнул в упругий бочок ту, что спит рядом. С обычными для северянок голубыми глазами.
— Эй, камин растопи!
Она спросонья удивленно и даже, кажется, обиженно захлопала светлыми ресницами. Тоже северными, даже чуть рыжеватыми.
У сестер — в мать-южанку — брови и ресницы темные. Кроме Иден — та совсем блеклая.
— Не слышишь? Камин растопи!
Точно обиделась. Ну и пусть! Брать ее в постель еще раз Леон не собирается. А прислугу надо вовремя ставить на место.
Кстати, отдельно платить горняшке за ночь тоже незачем. Вроде бы, он даже и не обещал.
Пусть гордится, что удостоилась внимания лорда. Будет что рассказать внукам.
3
Весь следующий день юноша действительно провел в седле. Продрог до костей. И понял, что такие приключения — для выживших из ума самоубийц.
Теперь придется нанимать карету. Взамен оставленной на постоялом дворе.
В этот вечер Леон выбрал таверну поскромнее. Под названием (по непонятной причуде хозяина) «Трезвый монах». На вывеске грубо, но вполне узнаваемо намалевана пузатая фигура в рясе. С весьма злым выражением лица.
Но, вопреки опасениям, вино здесь подают. Хоть и не самого лучшего качества.
Нет, больше лорд Таррент в таких местах останавливаться не станет!..
На сей раз шум во дворе раздался прежде, чем Леон уснул.
Затрясло его как мышь под метлой. Они вернулись! За ним!
Прокрался к окну юноша в одной ночной рубашке. И осторожно прислушался, не решаясь отодвинуть ставень.
Голоса никуда не исчезли. А вот разобрать что-то в царящем во дворе гомоне — невозможно!
Отперев дверь, Леон торопливо окликнул двоих солдат эскорта, охраняющих снаружи.
Они молчали целый миг — дрыхнут на посту, лентяи! А юноша уже успел подумать, что их нет в живых. И покрылся ледяным потом. С кончиков озябших ног до вмиг взмокших волос!
— Узнай, кто приехал! Осторожно! — велел Леон солдату.
Проводив посланца нетерпеливым взглядом, лорд недовольно покосился на его зевающего напарника. И только тут сообразил: они же оба — в родовых цветах Таррентов…
Солдат вернулся минут через шесть-семь — по его словам. И через шесть-семь часов — по ощущениям Леона.
Он уже успел не одну сотню раз проститься с жизнью. Сходить за пистолетом. Вновь положить его на место — может, еще помилуют⁈ И взмолиться о пощаде лично Творцу всего Сущего. И всем святым, кого сумел в таком состоянии вспомнить!
От шагов на лестнице едва не оборвалось сердце. А от стука в дверь — помутилось в глазах!
Стучал посланный на разведку солдат. Леон опять забыл его имя…
Юный лорд встретил вояку заряженным пистолетом. Если что… Если за предателем стоят те — лорд Таррент возьмет на прицел командира! И им придется Леона выпустить!
Жаль, стреляет он лишь с правой руки. А то взял бы оружие в обе. Хоть с левой — тяжеловато, легко промахнуться…
— Мой лорд, там солдаты маршала Всеслава Словеонского и Старградского. Они направляются в Лиар.
— Сказали, зачем⁈ — дрожь в голосе юноша скрыть не сумел.
— Я спрашивал у трактирщика, а ему они не говорили. Мой лорд, я подумал — неразумно показываться им. Мало ли что…
У Леона отлегло от сердца. Он даже имя солдата вспомнил. Фрэнк! Фамилия, конечно, забылась напрочь…
— Ты все сделал правильно, Фрэнк! — лорд вручил парню серебряный ритен.
Разумеется, в эту ночь Леон не уснул вовсе. И никаких служанок звать
