Дипломатия наемника (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич
Поэтому, я просто молча приложил руку к сердцу и чмокнул женщину в щечку, давая понять, что очень доволен завтраком, свалившимся неизвестно откуда. А нам, вроде бы, пора по делам.
Но моя Незнакомка не собиралась меня отпускать.
— Осталось еще половина кувшина, — требовательно заявила женщина, протягивая мне посудину. — Оставлять нельзя, наши хозяева старались.
И что тут поделать? Пристала со своим молоком. Ну, с козьим, то есть. Придется пить, раз нельзя обижать неизвестных хозяев. И выплеснуть на землю, кажется, тоже не прокатит. Видимо, придется-таки рискнуть. Вон, в Севре я уже пострадал, напившись вместе с князем. Но, как оказалось, мои страдания были не напрасны. Может, ничего страшного? Выпью, так авось пронесет. Тьфу ты, я не в том смысле, что меня пронесет. В общем, все поняли.
Вздохнув, я выпил оставшееся молоко. Не так, чтобы слишком противно, если не дышать и не нюхать.
В брюхе сразу же забурчало, но потом улеглось. Нет, все нормально. Выживу и по кустикам не стану скакать. Или стану? Ну, там видно будет. Не отрава, чай.
Вон, народ олкенов уже разошелся, кто куда, словно не было вечера с танцами-плясками и бочек с сидром. В тех землях, где мне прежде довелось бывать (включая историческую родину!), сейчас бы мужики неспешно поправляли голову, а женщины бы истошно выли, пытаясь загнать любимых мужей и братьев на работу. А тут люди дисциплинированные и, судя по всему, свою норму знали.
А вон там, на лужайке, пасутся кони. Гневко, а с ним мой заводной. А где еще две лошади? Или мой гнедой решил, что кони барона не заслуживают высокой чести пастись рядом с ним? Чего это он?
— Когда мы отправимся к Мертвой женщине? —спросил я, втайне надеясь услышать, что прямо сейчас и пойдем.
Но моя ночная подруга только загадочно улыбнулась, пожав плечами. Что, неужели придется ждать каких-нибудь положительных эманаций, исходящих от Мирового древа или еще какую-нибудь хрень? Настроение начало портиться, но, к своему облегчению, услышал:
— Завтра я тебя отведу.
Вот ведь, могла бы и сразу сказать, а не тянуть душу. Это она нарочно тянула паузу? Чуть было не выругался вгорячах, но прикусил язык.
Что ж, если завтра — уже неплохо.
— Мне идти одному или можно взять с собой спутника? — деловито поинтересовался я. Все-таки, барон, какой-никакой, а родственник для Верховной шаманки олкенов. Авось да сгодится на что-нибудь. Зря он что ли мне всю дорогу нервы мотал? А так, поуговаривает свою бывшую невестку, надавит на жалость. Надо лишь посмотреть — осталось ли что-то в бочке? Бочка-то здоровенная, втроем они вряд ли ее вылакали. Если да, то вылить все, на хрен, а Габриэля поить чистой водой. К завтрашнему дню должен очухаться.
— А твоего спутника уже нет в селении, — улыбнулась мне бывшая Мертвая леди.
— Как это нет? — с удивлением переспросил я. — Вчера вечером господин барон был в нашем гостевом доме, в компании с двумя стариками и одной бочкой. Бочка была здоровая, им бы дня на два ее хватило.
— Вот потому-то его и нет, — хмыкнула женщина. — Этой ночью твоего спутника отправили домой.
— Как это отправили? — не понял я.
Хотел возмутиться — дескать, а почему это меня не спросили? А отчего барон согласился уехать, не испросив разрешения? Но возмущаться не стал. Это земля олкенов и я тут не вправе указывать. И мне никто не обязан докладывать или спрашивать советов.
— Твой спутник здесь хорошо известен, —пояснила незнакомка. — Если он пробудет здесь дольше суток, то неизвестно, какую глупость он может сотворит. Колдунов мы не любим, даже если он и родственник Мертвых женщин. Поэтому, сегодня ночью запрягли лошадей, погрузили на телегу старого колдуна и бочку с сидром. Нет, даже два бочонка, чтобы на три недели хватило.
Теперь понятно, почему на лужайке пасутся лишь мои кони. Баронские лошади, это все-таки не рабочий скот, их запрягать в телеги не положено. Но, если запрягли парой, то как-нибудь да дотащат.
А барон, стало быть, здесь хорошо известен? Понятно, что мой друг получил известность не с самой хорошей стороны. И сам напьется, и добрый народ олкенов станет спаивать. А ведь Габриэль, зараза, словечком не обмолвился о своих пакостях в земле олкенов. Порасспрошу потом, если не забуду.
Ладно, все правильно решили. Главное, чтобы за это время сидр не прокис. Или, что с этим напитком бывает?
Мелькнула мысль — а зачем вообще Габриэль ехал со мной? Но без барона я бы сюда не попал. Дорог в этих краях нет, а по равнинам я бы искал олкенов долго.
— Он же не один едет? — зачем-то спросил я. Если погрузили, то понятное дело, что не один. Но все равно, переживаю. Барон, хотя и прожил на свете много лет, но во многом он остается большим ребенком. А пьяный ребенок, если он еще и волшебник — стихийное бедствие.
— Не один, не волнуйся, — усмехнулась моя подруга. — Оба его приятеля с ним едут. Возможно, на обратном пути ты его нагонишь.
От сердца отлегло. Если барон уехал в компании, то ничего страшного. Да и он сам, как-никак волшебник. Колданет, если что не так. Непонятно только, как моя подруга обо всем разузнала? Но и корзинка с провизией как-то появилась.
— Я до своего поселка схожу, мне кое-что сделать нужно, а потом вернусь, — сказала незнакомка. — А ты пока в свое жилище ступай. Завтра утром мы с тобой к старшей сестре и пойдем.
— К старшей сестре? — нахмурился я. — А разве мы не отправимся к Мертвой женщине?
Она что, поведет меня к какой-то старшей сестре? А на кой?
— Мы не называем ее Мертвой женщиной, — ответила Незнакомка. — Между собой мы все сестры. А та, что хранит души олкенов, самая старшая из нас, пусть она и значительно младше.
Вот теперь понятно. Мой друг Габриэль старше своего внучатого племянника по возрасту, но младше по положению.
Что ж, пойду пока спать. До завтра не так и долго осталось, меньше суток.
Хотел сказать, что меня трудно в этой жизни чем-нибудь удивить, но язык не повернется. Я ожидал, что Мертвая Женщина обитает если не в дворце (нет, какие могут быть дворцы у олкенов?), то хотя бы в нормальном доме. Или в пещере. Пещера, скорее всего, как раз и подошла бы для проживания Верховной правительницы, повелевающей душами целого народа. В крайнем случае — это должно выглядеть так: ограда из заостренных бревен, на которых нанизаны черепа животных, а внутри высокий деревянный дом. И я, разумеется, пройду вовнутрь, где в кромешной тьме пляшут солнечные зайчики, хотя, вроде бы, без солнца им неоткуда взяться. А потом я увижу красивую женщину восседающую на камне в виде трона. Но, скорее всего, она возлежит в гробу. Нет, не деревянном, это некрасиво, а в каменном или хрустальном. Хрустальном, точно. Хрусталь, как-никак, образуется из льда, пережившего такой лютый холод, что обретает свойство камня, а лед лучше всего сохраняет тело от тлена и разложения. Не зря ведь в сказках моей далекой родины девочки, которых злые мачехи отправляли в лес на верную гибель, отыскивались в хрустальных гробах. И что хорошо, что мне не нужно целовать мертвую женщину.
Как я стану общаться с Мертвой герцогиней, я не знал, но если меня сюда ведут, то как-нибудь да поговорю. По крайней мере, передам просьбу герцога, а если Верховная правительница ничего не скажет, то я сочту это за согласие. Молчание, как известно, знак согласия. Ну, а ежели Онивия не согласна, то она это как-нибудь да продемонстрирует.
А тут, посередине поляны, поросшей крапивой, я увидел нечто, напоминающее огромную корзину, только сплетенную не из прутьев, а из толстенных стволов. Есть ли у этой «корзины» крыша я так и не понял, потому что ее стены были выше деревьев. Это что за великан постарался? Или первоначально хижину сплели из тоненьких прутьев, а они продолжили расти?
Я растерянно посмотрел на свою спутницу и спросил:
— Это здесь?
Но та только улыбнулась и кивнула мне на корзину:
— Я подойду ближе, а тебе придется остаться здесь. Если Старшая сестра захочет тебя увидеть — я передам.
