На пути в академию (СИ) - Птица Алексей

Эта фраза вызвала победную улыбку на лице Мерседес, и шестнадцатилетняя девушка, в длинном платье, уверенно сошла на ринг, двигаясь совсем не так, как подобало леди из дворянской семьи, а скорее, как хищница, почуявшая лёгкую добычу, в которую ей не терпело вцепиться всеми когтями.

Это ситуация слегка напрягала меня. Заметив, преподаватель сказал.

— Я вижу, сеньор Гарсия-и-Монтеро, что вам уже не по себе, при виде такой многообещающей решительности. Если вам нужны дополнительные предметы, для реализации вашей магии, или что-то другое, например, вода, то вы можете спросить об этом.

— Да, воды, пожалуйста, не меньше галлона.

Моя фраза вызвала сдержанный смех у всех присутствующих, но мне уже было все равно. Двое служителей принесли небольшую бочку с водой и поставили её возле меня.

— Вы готовы, сеньор?

— Да!

— А вы, уважаемая сеньорита?

— Вполне!

— Тогда приступаем. В бой!

Перед началом боя у меня в голове стала складываться его схема, в которой мне отводилась роль обороняющегося. Общие азы ведения боя нам уже успели вбить в голову на уровне инстинктов, но вот способности к этому у всех были разные. У меня — весьма скромные. Да, у меня есть другие умения, которые здесь и смысла нет показывать. А вот, что умела Мерседес, я не знал, и сейчас мне предстояло в полной мере это прочувствовать.

— Защищайся, гачупин! — мне в лицо с силой ударил ветер. Чётко очерченный ринг замерцал чистым и прозрачным светом, и мы оказались заключены в защитную сферу, сквозь которую на зрителей не прорывалась ни магия, ни все её разрушительные проявления. Преподаватель зорко следил и контролировал все шесть накопителей, которые удерживали защитный экран, в центре которого мы и находились.

Порыв ветра был слабым, Мерседес пока пробовала свои силы, или даже издевалась надо мной. Воздух, сжатой струей ударив в меня, заставил зажмуриться от его порывов. Нос не мог нормально дышать, сопротивляться этому потоку воздуха было очень трудно, а Мерседес, чувствуя это, продолжала направлять его мне в лицо, всё время усиливая.

Чтобы не попасть в направление его движения, я сделал «маятник» и ушёл в сторону, разорвав контакт. Мне надо было срочно что-то предпринять, а единственной стихией, которой я мог управлять, была вода, но для этого мне нужен был непосредственный контакт с ней.

Резкий прыжок к бочке помог мне добраться до воды. Опустив туда руку, я почувствовал, как тёплая вода ласково поглаживает мою кожу. Сосредоточившись, и, как будто заглянув в себя, я почувствовал с ней единство.

Послушная моей воле, вся вода поднялась из бочки и закрыла меня водяным пологом. Мерседес не успела ничего предпринять первой и ударила ветром тогда, когда импровизированный водяной щит уже был поставлен передо мной. Удар воздушной стихии смял водяной полог, но больше ничего не смог с ним сделать.

Все усилия ведьмы не приводили ни к чему, кроме прогибания водяного щита, и я, находясь под его защитой, даже позволил себе саркастическую улыбку. Лучше бы я этого не делал. Поняв, что я в безопасности, а она начинает проигрывать, Мерседес сменила тактику.

Нежным и чистым девичьим голосом она запела арию призыва, проделывая рукою нужные пассы перед собой. Весь воздух внутри ринга поднялся вверх, а потом с силой стал давить на меня сверху. Водяной щит выгнулся, но ярость и сила, которую вложила в эту мистерию ведьма, намного превышала мои скромные магические возможности.

Если бы вода была морская, тогда, может быть, я и смог удержать свой щит, но перед яростью разгневанной юной ведьмы я оказался бессилен. Не продержавшись и пары минут, щит рухнул на пол, рассыпавшись тучей брызг, а я, лишившись его защиты, был плотно придавлен столбом воздуха к рингу.

Последние силы можно было направить на создание хоть какой-нибудь защиты, пользуясь остатком воды, но я не хотел уступать, и нанёс ответный удар. Пара тонких водяных плетей хлестнула по ногам Мерседес и подсекла её, сделав классическую подножку. Уже падая, она в ярости вскричала, и столб воздуха с новой силой обрушился на меня.

Медленно стал меркнуть мир. Перед моими глазами закрутились весёлые огоньки и, устав сопротивляться неизбежному, я потерял сознание. С радостным вскриком ведьма вскочила на ноги и отменила свою магию, но предмет её ярости уже лежал, не шевелясь, и не подавая никаких признаков жизни.

Барьеры, ограничивающие ринг, сразу рухнули, как только магистр магии осознал, что дело зашло слишком далеко. Идальго Эрнандо лежал без движения. Мерседес кинулась к нему, крича.

— Не притворяйся, не смей притворяться, вставай, слышишь, вставай!

Но её противник никак не реагировал на крики, ему было всё равно, и это Мерседес почувствовала тотчас же.

— Нет! Целителя, позовите целителя!

Вскочил на ноги Винсенте.

— Она убила его, она давно хотела это сделать, судилась с ним. Она ненавидит его, а вы ничего не сделали! В аудитории, мгновенно затихшей, эти слова гулким эхом разнеслись в разные стороны. Наступила гробовая тишина, в которой слышались только всхлипы отчаянно ревевшей Мерседес, слезами заливавшей лицо распластавшегося Эрнандо.

Кто-то бросился в соседнюю аудиторию, в которой занимались целители. Оттуда прибежала растрепанная Эстель ван Дербреген и, упав рядом с неподвижным телом, возле которого уже стояла на коленях Мерседес, стала вливать свою силу в юношу.

— Всё, всё закончилось, он просто без сознания. Ты вырубила его своей силой, молодец, сейчас он очнётся, не волнуйся. Это просто шок, — целительница стала успокаивать Мерседес. С другой стороны это делал магистр, который растерялся. Всех остальных на ринг не допустили.

Сознание рывком вернулось ко мне и, застонав, я очнулся. Всё лицо было мокрым, проведя рукой по нему и попробовав на вкус, я понял, что это девичьи слёзы!

Моя магическая сила, независимо от меня, стала собирать эту влагу, формируя из неё острое лезвие, но слёз было слишком мало, и в моей руке оказалась, всего лишь, иголка из них. Выронив её на ринг, я сказал, словно выплюнул ей в лицо — пута! (сука).

Эстель ван Дербреген онемела от такого оскорбления, не ожидав услышать подобное, но Мерседес быстрее неё разобралась, кому оно было адресовано.

— Каброн! (козёл), — и её ладошка, вроде как, нежная и лёгкая, с оттяжкой хлестнула меня по щеке, вырубив уже повторно.

Декан целителей Эстель ван Дербреген удивлённо посмотрела на девушку, потрясенная такой реакцией. Что-то тут не всё так очевидно, как ей казалось вначале. Ну, да ладно. Девушка уже успокоилась, поднявшись на ноги. Подскочили друзья идальго и, приведя в чувство, увели в лечебную комнату, куда их взялась сопроводить сама Эстель.

Глава 18 Эстель ван Дербреген

Мерседес де Сильва и сама не поняла, что на неё нашло. Она уже успела позабыть о подростке-гачупине, встреченном на корабле, но стоило ему вновь появиться на её горизонте, как всё опять стало шиворот навыворот. Сначала она его даже и не узнала. Увидев в академии, она несколько заинтересовалась необычным и симпатичным парнем, а потом события закрутились одним водоворотом, и она позабыла эту встречу.

Информация о том, что этот парень из Гаваны, не насторожила её, но постоянные разговоры о необычном бедном дворянине, который постоянно что-то отчебучивал, заставили заинтересоваться им. Одно его смешное появление в академии, верхом на крестьянском коне, дало массу поводов для обсуждения.

А ещё его глаза, было в них что-то завораживающее, и что-то очень знакомое. Ей захотелось в этом разобраться. Деятельная натура, она не могла усидеть на месте, и стала выспрашивать про него у своих учителей, пока совершенно случайно, буквально мимоходом, их декан не обмолвился, что этот идальго попал в плен к пиратам в Панаме и был спасён с необитаемого атолла.

Всё остальные факты нетрудно было сложить вместе. История полностью совпадала, и вряд ли в мире был ещё один такой же случай.