Не умирай (СИ) - Хайес Роб Дж.
Чжихао сгорбился, прислоняясь к столу.
— Далеко до Ву?
— Три дня, — сказала Итами, — и еще день до Цзейшу, — она обошла стол и прислонилась рядом с Чжихао. — Пять, если считать и нападение.
— Мне придется играть так пять дней? — сказал Чжихао. — Попробуем уместить Железный живот в доспех. Он будет отличным Стальным принцем, если запомнит, какое имя кричать.
Итами рассмеялась.
— Твое лицо почти все время будет скрыто. Нужно только ехать, выглядеть строго и величаво. И Дайю будет рядом, будет отдавать приказы, — она склонилась ближе. — Если бы это делал Чен Лу, он только приказывал бы принести больше вина.
— Чудесно.
— А еще, — Итами улыбнулась ему. — Идти только четыре дня, а на пятый тебе останется только повести эту армию в бой.
Глава 34
Задолго до рассвета пятого дня армия добралась до Цзейшу. Город был построен на склоне горы, защищенный отвесными склонами по краям и за ним. Он был построен в три яруса. Крайний был беспорядочно заполнен зданиями в один этаж и перекошенными крышами, ведущими к сточной канаве. Тут жили самые бедные жители города, они не могли позволить себе жизнь за стенами. Дайю, не отходящая от Чжихао эти пять дней, объяснила, что город был таким жалким с тех пор, как император пришел к власти, и налоги возросли до невероятных высот. Народ тут напоминал призраков, они шли на работу и хмуро глядели друг на друга. Они убежали, когда прибыли мятежники, будто туман, отступающий от света дня, спрятались и переулках и лачугах.
Ночь прикрыла приближение армии к Цзейшу, но факелы вскоре загорелись на стене, и крики донеслись из тьмы, предупреждения, что враг был в городе.
Едкий запах дыма стал сильнее. Огонь расцвел впереди, и вскоре стало ясно, что солдаты Ву превратили здания у стены в костер. Дайю отметила, что стратегия была хорошей, но она могла легко превратить внешний этаж в пепел. Это помешало бы мятежникам скрыться, сделало бы их легкими мишенями для лучников. Люди Цзейшу не старались остановить пожар, отступали от огня. По приказу Стального принца солдаты мятежа провели первую ночь в городе, туша пожары, начатые теми, кто должен был защищать людей, а не вредить им.
Свет утра поднялся над горами, озаряя замок и стену, огонь все-таки потушили. Солдаты мятежа устали от ночи труда и дыма, устали от ходьбы. Начало было не лучшим, но Дайю настаивала, что они не могли ждать. У них не хватало количества человек и припасов для длительной осады. И Стальной принц отдал приказ, солдаты готовились штурмовать стены. Готовились биться за их принца и умирать за него. Готовые освободить Хосу. Готовые потянуть время, чтобы Эйн и остальные нашли и убили императора.
— Мне не нравится отправлять людей на смерть, — сказал Чжихао. Он говорил тихо, но маска Дайю повернулась к нему. Она была в легкой чешуйчатой броне поверх робы, несла большую сумку на бедре. Чжихао успел заглянуть внутрь и обнаружил там шахматные фигурки. Маленькие статуи солдат и монстров. Он начинал думать, что женщина была немного сумасшедшей, но они шли по ее плану.
— Мой принц, — Дайю чуть склонила голову. Она точно была разочарована под маской. Чжихао был даже рад, что не видел этого. — Ты не отправляешь их на смерть, а ведешь их к победе и свободе. Ты должен сидеть прямее на лошади.
— Попробуй сидеть прямо с этим мечом на спине, — было решено, что Стальной принц не изменит оружие перед финальной битвой, и Чжихао пришлось оставить свои мечи-крюки и взять большой дадао почти с него длиной. Древко было в половину оружия, а клинок был с изогнутым острым краем. Девять колец были зацеплены за маленькие дырочки на плоской стороне клинка, и Чжихао считал их бессмысленными, они только сообщали о его присутствии с каждым взмахом или шагом. Огромный меч был символом Стального принца. К счастью, стратег позволила ему взять пару ножей на пояс, и Чжихао считал, что мог больше убить ими, чем весом ожиданий на его спине.
Чен Лу прошел среди солдат и остановился рядом с Чжихао, поднял булаву с плеча. Лошадь Стального принца отпрянула в сторону, когда булава ударила по земле, и Чжихао сжал поводья. Он не был хорошим всадником, но принц должен был оставаться опасным в седле, как был и без него.
— Жаркий день, — Чен Лу подвинул зонт, поправил бутыль под свободной рукой. — Я бы многое отдал за облака.
— Почему ты так ненавидишь солнце, толс… кхм, Чен Лу? — спросил Чжихао. Было все сложнее играть роль, чем дольше он это делал. Он скучал по своей просто дружбе с Ченом Лу и Итами. Он почти не говорил с ними, покинув лес Цинь. Он почти не говорил ни с кем, кроме Дайю, и многие те слова были жалобами.
— У меня светлая кожа. Она легко обгорает, — Железный живот улыбнулся.
Чжихао подавил смешок.
— Разве так?
Железный живот нахмурился.
— Мне не нравится Стальной принц. Но Изумрудный ветер… его я назвал бы другом. Он был тем, кто смеялся бы со мной.
— Ты так говоришь, словно у тебя раньше не было друзей, Чен Лу.
Железный живот пожал плечами.
— У меня как-то была обезьяна.
Чжихао посмотрел на него.
— И что с ней случилось?
Железный живот пожал плечами.
— Может, я ее съел.
Чжихао фыркнул и скрыл смех за кашлем. Он не думал, что Стальной принц стал бы смеяться перед боем.
Они стояли в относительной тишине какое-то время, и, когда Железный живот заговорил снова, его голос был серьезным и тихим:
— Тебя не тревожит, Чжихао, что эти люди не узнают, кто их вел? Что они не позовут тебя по имени?
Чжихао огляделся, проверяя, что никто его не слышал.
— Имя бандита люди кричат только на казни. Так даже лучше.
Железный живот в последний раз сделал глоток из бутылки и отбросил ее.
— Удачи… Стальной принц, — улыбнулся он.
Чжихао улыбнулся в ответ.
— И тебе… толстяк.
Чжихао услышал хруст деревянных колес по земле, повернулся в седле и увидел, как большой таран катят по улице за ним. Это чудище направляли двенадцать мужчин, дерево было покрыто сверху дегтем, чтобы защитить его от стрел и масла.
— Мы готовы нападать, мой принц, — сказала Дайю. — Нужен только ваш приказ.
Чжихао направил лошадь вперед на пару шагов, развернул ее к армии Стального принца. Он хотел сказать что-то вдохновляющее, что-то героическое, что убедит их, что они победят сегодня. Но слова умерли в горле, пока он смотрел на лица. Тысячи солдат из всей Хосы. Мужчины с женами, детьми, родителями, братьями и сестрами, фермами и домами. Мужчины, готовые отдать жизни за самозванца. Чжихао проглотил ком в горле и кивнул Дайю, стратег встала на стременах и крикнула приказы, которые передались по отрядам. Через мгновения авангард пошел вперед, топот марширующих в унисон ног смешался с грохотом колес по камню.
Чен Лу шел впереди, но остановился на миг рядом с Чжихао, шлепнул его по ноге.
— Отличная речь, принц Зеленый бриз, — толстяк рассмеялся от своей шутки и бросил зонт. Он поднял булаву на плечо и пошел к вратам Цзейшу.
* * *
— Оставайся близко, — шепнула Чо Эйну. Она ощущала, что мальчик сжимает ее хакама под одолженной броней, дергает ее, когда солдаты врезались в него. Многие думали странным, что они вели мальчика в авангарде. Чо слышала, как они шептались, ловила их вопросительные взгляды. Они не знали весь план. Они не могли знать, что мальчик и те, кто его сопровождал, были единственным шансом мятежа на победу в войне с императором.
Бинвей Ма был за Чо и Эйном. Они были в серой керамической броне без украшений, Они хотели выглядеть как обычные солдаты, пока врата не пробьют. Оба несли щит, соединенные кожей прочные доски, но это могло защитить от нескольких стрел. На Эйна не нашли брони, он был слишком маленьким и слабым, чтобы держать щит, и он доверился Чо, оставался близко, и она ощущала странный страх, пульсирующий в нем. Они хотя бы нашли ему шлем, хоть он и болтался на его голове.
Крики солдат смешивались с рожками и барабанами, и эта какофония била Чо по нервам. Война была такой: шум, боль и смерть. Ладошки Эйна сильнее впились в одежду Чо, нашли ее левую ладонь, как всегда держащуюся за ножны. Та рука онемела, странный холод и покалывание расходились от его прикосновения. Пустота и одиночество, неотвратимость смерти — это ощущалось от ладоней мальчика. Чо хотелось стряхнуть руки Эйна, но она не хотела потерять его в давке солдат.
