Владимир Кузнецов - Лед

— Странно, что она не попыталась убить тебя снова. До того, как ты выговорился арбитрам, — заявил Адам, сворачивая на перекрестке. — Хотя еще не вечер. Может, сейчас она занята.

— Кто она такая? — спросил Патрик глухо.

— Полевой агент «Технократического Союза». Очень толковый. Я о ней почти ничего не знаю. Зовут Сесилия. Кажется, и раньше работала в паре с Джастифаем. Теперь не будет.

— Вы не можете знать, умер он или нет.

— Я могу знать. Я вышиб его поганые мозги. Такое не лечится.

— Но тела не нашли.

— Или не захотели рассказать, что нашли. Пришел приказ сверху, отчеты подправили, ответственных арбитров сменили. Так бывает.

— Куда мы едем?

— Пока никуда. Я жду, — Деккер открыл бардачок и достал оттуда бутылку. — Пива?

Патрик не отреагировал.

— Чего ждете?

— Пока ты скажешь мне, куда ехать за Дженни. Или ты хочешь поставить на то, что Сесилия все еще не знает, где ты прячешь девочку?

Руа опустил голову. Виски сдавило так, что потемнело в глазах. Что-то внутри отчаянно пыталось выбраться. Пытаясь отгородиться от приступа боли, мозг вытащил из памяти незатейливую мелодию, простенький и бессмысленный речитатив. Боль медленно отступила.

— У меня нет причин доверять вам.

— Нет. Но нет причин и не доверять, так, приятель? — Деккер полез куда-то под куртку, откуда достал небольшой револьвер. Перехватив его за дуло он протянул оружие Патрику.

— Возьми. Для успокоения. Пользоваться умеешь?

— Нет.

— Ну да, чего это я. Просто наводишь на ближайшего уродца и жмешь на скобу указательным пальцем. Главное стоять поближе, так труднее промахнуться.

Патрик неуверенно забрал оружие.

— Так спокойнее? — поинтересовался Адам.

— Нет.

— Ну и мать его. Спрячь ствол и говори, куда ехать. Времени у нас мало.

— Зато у Сесилии его было достаточно. Можем не спешить.

— И то правда. Только если твоя Джен действительно такая важная птица, Сесилия пойдет за ней лично. Так что шанс обогнать ее у нас имеется. Хоть и небольшой.

Март, 11-е, 8:00

Охотники за охотником. Патрик чувствовал, что уже не может уловить сути происходящего. Деккер, кажется, не скрывал от него своих намерений, но план его казался странным и нелогичным. Впрочем вся его нелогичность могла существовать исключительно в голове Руа — не потому, что он был скудоумным идиотом, а потому, что Деккер не удосужился раскрыть перед Патриком всех деталей. Что-то не стыковалось, словно в головоломке не хватало деталей.

Нужно было дать себе передышку, рассортировать хотя бы то, что известно наверняка.

Когда они с Деккером прибыли на квартиру к Вильнев, Дженни была там. Сонная Жаклин непонимающе смотрела на Руа и шепотом отвечала, что у них все в порядке, и никто к ним не приходил.

Деккер внезапно сказал, что Джен лучше оставаться на месте — пока он не подготовит убежище получше.

Потом, по дороге в тренировочный лагерь, он заявил, что Сесилия нападет снова, просто выжидает удобного момента. Он советовал на пару недель стать «трудной целью», не высовываться и не пытаться видится или даже связываться с Джен.

— У тебя все равно будут твои игры, так что совсем не спрячешься. Но вряд ли татуированная тварь рискнет повторить свой фокус с нападением на публике — слишком резонансно.

Тут все казалось правильным. Сесилия должна знать о смерти Джастифая. Даже не зная, кто именно его убил, она понимает, что ее саму может постигнуть та же участь. После первой промашки она должна стать осторожнее. Деккеру придется постараться, чтобы поймать ее.

И понятное дело, ему нужна наживка. Сесилия должна клюнуть — или на Руа, или на Джен. Сможет ли Деккер следить за ними обоими сразу, Патрик не знал.

И все же, что-то здесь не склеивалось. Слишком простая схема, слишком очевидная. Прежде всего, покушение — глупое, рискованное. Разве не было другой возможности? Патрик не прятался, часто выходил в город, подолгу бродил один, даже вечером, в темноте. Можно было с десяток раз убить его, вообще без свидетелей. Все это больше походило на террористический акт, попытку запугать или разозлить кого-то. Кого? Патрика? Деккера? Франкофонов, в конце концов?

Даже если Сесилии удалось узнать, где Джен, зачем убивать Руа? Она могла спокойно дождаться его отъезда из города, забрать Джен и так же спокойно уехать. К возвращению Патрика след ее давно бы остыл. Искать Джен в США было бы бесполезно.

«При условии, что им нужна Джен» — утверждение Деккера, сделанное вообще без доказательств и против логики. Можно предположить, что интерес Джастифая и Сесилии изначально был направлен на него, а Дженни была только отвлекающим фактором. Или что они с Джен оба представляют некий интерес (или угрозу?). Нет, что-то здесь не так. «Все, что может быть объяснено из различия материй по ряду оснований, — это же может быть объяснено одинаково хорошо или даже лучше с помощью одного основания», — эта мысль пришла откуда-то извне, но показалась Патрику правильной.

Утро в тренировочном лагере для хоккеистов всегда начиналось одинаково — с утренней зарядки. Потом, если в этот день была тренировка, они отправлялись на лед. Агенты могли позволить себе пропускать утреннюю разминку, но у рекрутов такого выбора не было. Молчаливые, под надзором клубных худду-скульпторов, они, как автоматоны, выполняли предписанный тренером комплекс упражнений.

— Руа, — один из колдунов вышел вперед и жестом подозвал вратаря. Патрик подошел, послушно опустив голову. Скульптор проверил пульс, пощупал имплантанты под ключицами, в загривке.

— Что с тобой сегодня? Ты заторможенный какой-то.

Патрик пожал плечами.

— Чувствую себя хорошо.

— Это я вижу. Думаешь о чем-то постороннем. Не думай. Не мешай своему телу. Отключись.

— Я постараюсь.

— Не старайся. Делай, — маска колдуна слепо пялилась на Патрика черными провалами глазниц. — Ты заставляешь себя думать. Но ты думаешь не о том. Ты думаешь то, что тебя заставляют думать. Отпусти. Чужая воля не должна направлять твои мысли.

Руа замер, удивленный странной речью скульптора.

— О чем вы?

— О Нилане. Не думай газетными заголовками. Думай сам. Вы ведь были товарищами?

Патрик кивнул. Странные слова колдуна словно парализовали его.

— Делай, как я говорю. Отключись и начинай думать сам.

Первые фразы скульптора плохо стыковались с последней. Казалось, даже голос его отличался. Но именно последняя фраза имела смысл.

Деккер. Его мысли сейчас в голове Руа. Его схема.