Татьяна Гуськова - Дети ночного неба

— Мне кажется, он выследил тех, кто увез Огонька, — слова перемежались всхлипами, но я больше не плакала. — Вперед, за ним!

— Ты уверена, что сможешь сейчас сражаться? — поинтересовалась Шаванси.

— За Мэйо ты присмотришь. Кстати, Мэйо, позволь мне представить тебе твоего наставника. Она из рода Шеверов, так что, думаю, с удовольствием возьмется продолжить дело твоего Вайри. А сражаться?! Сражусь как-нибудь. Главное — вырвать Огонька из их лап. Неизвестно, что они сделали с мальчишкой, там по всему подвалу пыточные инструменты.

— Но не обязательно соваться одной в пекло.

— А кого я могу позвать на помощь?! Риддина? Он не воин, а ученый.

— Не знаю, кто такой Риддин, а вот почему бы ни позвать на помощь других кланников? Вон и столичная резиденция Воронов.

— А ты знаешь, что творится с кланами в последнее время? Не знаю, можно ли доверять Воронам.

Могу поклясться, что Шаванси за моей спиной усмехнулась.

— Воронам доверять можно и нужно, так что поворачивай.

Баргаш послушно повернул к высокому дому, окна в верхнем этаже которого были очень большими, словно специально для того, чтобы в них могла вылететь крупная птица. Невысокие воротца конь с легкостью перепрыгнул, не дожидаясь того, что их перед ним открыли.

Кто-то в доме заметил такое безобразие, потому что на пороге, встречая нас, тут же появилась парочка вооруженных людей.

— Я хочу видеть Горха Балоога! — заявила я, пока нас не нашпиговали стрелами.

— И кто же хочет его увидеть?! — спросил один из встречающих, судя по облику, кто-то из Воронов.

— Чиа Каеш.

Торопливо поклонившись, Ворон убежал в дом.

Через несколько минут глава клана вышел к нам, только это отчего-то был глава клана Тассан. На лице мужчины, хранившем недоверчиво-презрительное выражение, вспыхнуло удивление.

— Чиа?!

— А вы как здесь?! — в мое сердце закрались самые черные подозрения. — Где господин Горх?

— Отец сейчас не может выйти, — ответил вместо Тассана вышедший вслед за ним вороненок, наследник главы клана.

— Почему же?

Юноша отпустил голову. Неужели и этот заявит сейчас, что глава клана мертв?!

— Он не совсем здоров.

— Могу я с ним поговорить?

— Боюсь, что отец сейчас не сможет разговариваться с вами, — вороненок не поднимал глаз. — Возможно завтра, днем.

Вдруг Мэйо звонким голосом заявил, тыча в Ришайда Балоога пальцем.

— Это он! Это он нас с Огоньком чуть не затоптал!

Юноша вздрогнул, посмотрел на Мэйо, по тому, как изменилось выражение лица, было понятно — узнал его.

— Я хотел принести извинения, я постараюсь вернуть этот долг.

— Ну так вертай сейчас! — не остался в долгу Мэйо. — Мы ведь за помощью пришли. Это из-за тебя Огонек попал в руки того старика, тебе и помогать его вызволить.

Ришайд нахмурился.

— Какой старик? Что случилось?

— Нет времени объяснять. Как глава клана Каеш я прошу помощи. И мне она нужна немедленно. Согласишься ли ты, как наследник главы клана, мне ее оказать?

Юноша зачем-то оглянулся на Тассана. Тот будто спохватился.

— А помощь моего клана не потребуется?

Я склонила голову.

— Сейчас мне не помешает ничья помощь. Но нет времени ждать, пока вы соберете воинов своего клана.

— Я и сам неплохой боец.

— Что ж…

Ришайд, достойный наследник клана, быстро собрал довольно большой отряд. У Багалов были решительные, злые лица.

— Такими силами только императорский замок штурмовать, — усмехнулась за моей спиной Шаванси.

Тассан покосился на нее. Кажется, поверил.

— А что нам все-таки придется делать? В самом деле штурмовать замок?

— Если Огонек в замке, то да! Никому не позволю измываться над сокланником!

— Даже если это Император?!

— Император никогда не совершит подобного.

Императору в эту ночь не спалось. Скоро уже должно было войти солнце, а он так и не сомкнул глаз, а завтра проводы главы клана Тайри, не хотелось клевать носом на поминках друга, но что делать, если беспокойство так и точит сердце.

Свеча в кованом подсвечнике на витой ножке в виде переплетенных драконов заплакала воском, язычок ее заметался, отблески света запрыгали по синим занавесям, выхватывая из тьмы то вышитый золотом драконий глаз, то когтистую лапу, то острый кончик хвоста. Странно, куда запропастился смотритель свечей, почему не исполняет свою работу? Но эта мысль тут же была отодвинула другими, более существенными.

Его люди так и не нашли ни убийцы, ни мелхайи клана, обезглавленные же Тайри представляли для Императора немалую головную боль, ведь пока клан обезглавлен, его главой становится он сам. Вот только заботы о клане ему сейчас и не хватает. А тут еще приходил военный министр с тайным донесением, что армия Адна подошла почти вплотную к границе Империи, на ее пути только горы. Если в кланах заведется предатель и откроет врагам проход, то Империи не устоять — ее армия слаба по сравнению с мощной армией западного соседа.

Первой мыслью Императора было — призвать аднского посла к ответу, но военный министр его переубедил, посоветовав разобраться с кланами. А что с ними разбираться, он уверен в каждом из кланников, как в себе.

Ксаниш прильнула к вернувшемуся Гораду. Посол ласково обнял девушку, погладил по шелковым волосам.

— Где ты был так долго? Почти всю ночь? Уже скоро рассвет. У тебя завелась новая подруга? — она легонько куснула мужчину за ухо.

— Какая женщина может сравниться с тобой? Нет, у меня завелись новые дела.

— А дела, значит, со мной сравниться могут?

— Не могут, но делать их надо. Зато смори, что я припас для тебя, — посол вытащил из шкатулки на столе небольшой футляр.

— Что это?

— Открой.

Внутри оказалась подвеска из полупрозрачного, алого, как кровь, камня, оправленного в золото.

— Видишь, она в виде сердца. Я дарю тебе свое сердце.

Ксаниш тут же примерила подарок. Золото тепло поблескивало на ее смуглой коже, камень переливался, играя светом на гранях.

— Как же ты красива, — мужчина потянулся к ней руками.

Но Ксаниш видела, что не все внимание Горада принадлежит ей.

— Что у тебя случилось? — девушка отодвинулась, не даваясь в руки. — Что за дела тебя так тревожат.

— Обычные посольские дела.

— А может я как-то смогу тебе помочь? — от души предложила она.

На миг посол задумался.

— А может и сможешь.

На лице прекрасной танцовщицы тут же расцвела счастливая улыбка.

— Чем же? Говори скорей!