Татьяна Турве - Испытание на прочность

В распахнутое балконное окно уже начали проглядывать ярко разгоревшиеся звезды и тоненький серпик Луны, белый и чистый, как только что срезанный детский ноготок. Яна неудобно пристроилась на корточках у холодной кирпичной стены и внезапно тихонько рассмеялась. Сергей оглянулся на нее вопросительно и неожиданно мягко спросил:

— Ты чего?

— Просто вспомнила… "Тиха украинская ночь! Но сало надо перепрятать."

Сережка ее не поддержал, хмыкнул с неодобрением и снова замолчал, разглядывая вечернее небо. Яна с новой силой обиделась, скрестила на груди руки, сунув ладони подмышки, чтоб согреться, и решила ничего больше не говорить — ну что ж, поиграем в молчанку!.. Но пустяковая эта обида быстро прошла и на сердце легла непривычная легкость и блаженное спокойствие. Заводить ничего не значащий дежурный разговор больше не хотелось — да вроде бы и не о чем, — Янка наслаждалась тишиной и непривычной бесшабашной свободой. Сережа первым нарушил молчание:

— Ну и как тебе? Что не говоришь: "Куда ты меня привел?!"

— Это даже интересно, — она неотрывно смотрела вверх на темно-синий прямоугольник окна — до чего же рано сейчас темнеет!.. Глаза сразу же нащупали среди рассыпанных пригоршнями звездных светлячков знакомый ковш Большой Медведицы, что раскинулся сегодня на половину неба. (Медведицу среди всех остальных созвездий Янка выделяла особенно. С раннего детства могла смотреть на звездное небо часами и часто ловила себя на том, что беззвучно с некоторыми, самыми полюбившимися звездами разговаривает. Спрашивает у них совета, доверяет нехитрые девчоночьи тайны или жалуется на судьбу, по-разному бывало… Однажды, еще классе в шестом, превзошла саму себя: нашла по отцовскому атласу созвездие Скорпиона и с горем пополам рассчитала, где его можно наблюдать. Жаль, разыскать на небе свой личный зодиакальный тотем оказалось не по зубам, квалификация не та…) Из всех старинных звездных приятелей Медведица неизменно остается на почетном первом месте, это с годами не меняется. Уж кто, а Скорпионы умеют хранить дружбу.

Янка поежилась от налетевшего через распахнутое настежь окно ветра и от холода пришла в себя, с треском вернулась в привычную земную реальность. (Трещали джинсы — кажись, умудрилась-таки напороться на какую-то невидимую во тьме железяку!) Сережка выжидающе на нее смотрел, попыхивая сигаретой, на лбу у него плясали разноцветные световые пятна от неоновых огней диско-бара через дорогу. В этом тоже было что-то нереальное, фантастическое…

— Что тебе интересно? — с требовательными нотками в голосе поторопил Сергей. Яна немного отодвинулась от его удушливого сигаретного дыма, насколько позволяла теснота каморки:

— У них такие коконы!.. Я таких еще не видела, — Сергей вопросительно приподнял бровь, но выглядел при том на удивление мирно. Кажется, и не собирался скептически улыбаться и поднимать ее на смех. — Энергетические оболочки, — поправила саму себя Яна и встала рядом с ним, разминая затекшие от долгого сидения ноги. — Покореженные какие-то. Я читала, наркоманов можно легко узнать по ауре, и Мартын наш говорит… У Макса, правда, нормальная, — Сергей едва заметно в полутьме дернулся и она поспешила перевести стрелки на другую тему, понейтральнее. Затянулась в воздухе невидимой сигаретой: — Так ты тоже по этому делу?..

— Я такой фигней не страдаю, — Сережка вроде даже оскорбленно к ней развернулся всем телом, Яна инстинктивно попятилась — хоть и не хотела так явно, само собой получилось… Это ее предательское движение не прошло незамеченным, Сергей снова помрачнел грозовой тучей. Неоновые всполохи на его щеках исчезли, уплыли вверх по потолку. Он коротко выдохнул белесую струйку дыма: — Обкуренному к мотоциклу и близко нельзя подходить. Хочешь, покажу фокус? — и крепко взял за руку.

— Знаю я твои фокусы! — Янка осторожно попыталась высвободить свою ладонь из его жестких пальцев, но тот не отпускал, будто не замечал ее весьма прозрачных попыток:

— Перегнись, я буду тебя держать.

— Ага, десятый этаж!

— Девятый. Не бойся, я подстрахую.

Еще одно мгновение — и она зависла под угольно-черным небом. И звезды пролились прямо на лицо, и дух захватило от невыносимого счастья… "Кажется, я забыла, как дышать!" — промелькнула обрывочная чуднАя мысль. Сережка нетерпеливо подергал ее за ноги:

— Поднимайся! Янка! Ну ты экстремалка, а я-то думал… — рывком вернул ее в вертикальное положение, усадил на самодельный узкий подоконник в оконном проеме: — Ну как?

— Здорово! Супер! Улёт…

Даже слов подходящих в русском языке не имеется…

Сергей воспользовался моментом и привлек Янку к себе, собираясь поцеловать. Но в последнюю секунду передумал и только утопил нос в ее пушистых, наэлектризованных неизвестно где волосах: что толку целовать, если глаза у этой красавицы опять отсутствующие! Она сейчас не с ним, не в этой бетонной клетушке в многоквартирном скворечнике, а снова сбежала в свою выдуманную реальность. Где, наверное, бродят неспешно гривастые белоснежные единороги, порхают беззаботные эльфы и осыпается серебряной пылью прямо под ноги Млечный Путь. Куда ему ходу нет, хоть как бы ни бился лбом в закрытые двери.

— Если кто хочет уединиться, так это можно устроить! — противным насморочным голосом объявила смутно различимая фигура в дверях, и беззастенчиво сунула нос на их балкон. — Тут все свои.

В гостиной веселье шло полным ходом. За их недолгое отсутствие куда-то убрали журнальный столик и кресла, отодвинули к стене продавленный диван с дрыхнущим Эдиком, и человек десять ребят сидели уютным кружком прямо на полу, передавая друг другу самодельный кальян из обрезанной пластиковой бутылки. Янка (насколько можно было судить по ее курносому профилю, завешенному волосами) вернулась на землю окончательно, потому как при виде сей живописной картины иронично протянула:

— О-о, пошла жара! — и едва уловимым движением устремилась от него, Сергея, прочь, поближе к двери. (Точно так же, как только что на балконе.) Он-то как раз подумывал, что пора уже Эльфа отсюда уводить, да и самому незаметно ретироваться, пока не заварилась каша, но после этой недвусмысленной попытки к бегству только крепче сжал ее руку. Янкина ладонь, даже в самую жару сухая и прохладная (а зимой где-то температуры сосульки, как Лялька сама признавалась) медленно расслабилась в его пальцах, словно она приняла про себя какое-то решение.

Помедлив с минуту, они присели рядом с Максом на край потертого темно-красного ковра, по-прежнему рука в руке, напоминая парочку закадычных друзей детсадовского возраста. Яна успокоилась уже полностью, невнятная глухая тревога улетучилась, а на смену ей пришло жгучее любопытство. Наклонив для конспирации голову, она украдкой всматривалась в лица ребят: совсем еще мальчишки, Максим здесь самый старший. И ничего они не "отмороженные", скорей наоборот, — спокойные и заметно торжественные. Больше похожи на кучку языческих жрецов, что совершают таинственный древний ритуал. И опять этот едва ощутимый привкус "дежа вю": когда-то так уже было! Несколько высоких людей в ослепительно-белых одеждах, что собрались полукругом возле прозрачного ограненного кристалла в человеческий рост, и она посреди них…