Майкл Роэн - Кузница в Лесу

Элоф проследил за его взглядом и замер от удивления. Ветви деревьев четко вырисовывались на фоне синего неба, но за ними проглядывало нечто более огромное, сверкающе-белое, словно уплотнившийся облачный замок. С упавшим сердцем он осознал, что восточный путь привел их к горному хребту, высокому и зубчатому, увенчанному снегами даже под ярким летним солнцем. Горы казались невозможно близкими, словно они в последнюю минуту выросли из-под земли и образовали новую грозную преграду. Так Элоф впервые увидел Менет Айтен, Лесные Горы — становой хребет этого огромного царства, охранявший его самые сокровенные тайны.

— Мы бы уже давно увидели их от реки, если бы лес не заслонял их, — сказал Керморван. — Они тянутся на север и на юг так далеко, как я могу видеть. Уверен, что нам не удастся обойти их стороной. Мы должны найти перевал и попасть на другую сторону.

Он обвел взглядом маленький отряд.

— Поймите, что нам предстоит! Там будет мало дичи, если мы вообще сможем охотиться. Нам нужно заготовить и унести с собой как можно больше провизии. Этот ближайший самец…

Он не стал продолжать, но быстро вставил в желоб арбалетный болт. Ризе наложил стрелу на тетиву, и они бесшумно скользнули к последней стене кустов, низко стелясь по земле. Другие нерешительно тронулись следом, то и дело приседая на напряженных ногах, готовые к последнему броску. Они застыли, когда внезапно услышали сердитое фырканье. Но олень лишь отгонял назойливых мух; огромные рога поднялись и опустились снова, когда животное вернулось к своему занятию.

С сильно бьющимся сердцем Элоф увидел, как Керморван опускается на одно колено и тщательно прицеливается. Арбалетный болт казался крошечным, не больше осиного жала по сравнению с живой горой мышц и костей. Он с таким же успехом мог бы атаковать чудовищного мамонта, которого они видели в Айтеннеке. Но когда палец Керморвана изогнулся на спусковом крючке, за деревьями где-то позади внезапно раздался пронзительный птичий крик, и красная крылатая молния взмыла вверх, продолжая сеять панику своими тревожными трелями.

Олень вскинул голову, выпустив из огромных ноздрей облачка горячего дыхания, и издал громкий трубный рев — одновременно вызов и предупреждение. Другие самцы эхом ответили ему. Самки остановились, подергивая ушами, и стали сгонять телят, неуклюже прыгавших и спотыкавшихся на длинных ногах. Гизе и Керморван вскочили, готовые стрелять, но было уже поздно. С невероятной быстротой все стадо собралось на поляне в плотное кольцо; рога угрожающе опустились, копыта месили сырую землю.

Элоф повернулся, разыскивая взглядом того, кто потревожил птицу, и увидел истинную причину. У него оставалось несколько мгновений, чтобы выкрикнуть предупреждение и отпрыгнуть в сторону. Остальные последовали его примеру. Совсем рядом раздалось глухое утробное рычание. Борхи порывался вскочить, но Элоф и Тенвар удержали его. Керморван схватил Гизе за руку и утащил его в кусты, едва успев вовремя. Потом мимо промчались три полосатых зверя размером с пони, но более массивных, отталкивавшихся мощными задними лапами при прыжке. Их плоские головы были низко опущены, из разинутых пастей торчали длинные смертоносные клыки, а широкие подушечки лап заканчивались острыми загнутыми когтями. Они не удостоили путешественников даже взглядом, а выскочили на поляну и принялись кружить вокруг тесно сбившегося стада.

Самцы оглушительно затрубили, выставляя рога и выбрасывая вперед тяжелые копыта, но нападающие двигались слишком быстро. Охваченные ужасом самки начали метаться, и стадо превратилось в панический водоворот, наполненный бесцельным движением. Один высокий самец, чуть более медлительный, чем остальные, обогнул дерево не с той стороны и был выброшен наружу из сплошного кордона лягающихся копыт. Тогда убийцы нанесли удар. Это было чистое, мастерское нападение, почти изящное, если бы не его кровавый конец. Один саблезуб прыгнул на отбрыкивающуюся заднюю ногу и заставил самца остановиться; другой атаковал спереди и повис на широкой губе оленя, заставив его пригнуть голову и устранив опасность, исходившую от широких рогов. Затем третий бросился на незащищенную шею, изогнувшись в прыжке, чтобы обхватить горло своими длинными передними лапами, повис там и вгрызся в тело жертвы. Клыки вонзились глубоко в толстую гриву и теплую плоть, погрузившись в кровеносные артерии, а челюсти сомкнулись на дыхательном горле. Кровь брызнула фонтаном, заливая рыжеватую шерсть; олень боролся, лягался и издавал громкие хриплые стоны, но убийцы держались крепко, нанося рубящие удары когтями задних лап в живот и бока, более не защищаемые грозными рогами. Их вес удерживал оленя на месте, а железная удушающая хватка лишала его сил. Длинная голова самца в агонии откинулась назад и снова поникла, стройные ноги подогнулись. Огромное животное качнулось вперед, опустилось на колени и грузно рухнуло набок. Убийцы проворно раздались в стороны между подрагивающими ногами, а в следующее мгновение набросились на окровавленное брюхо оленя и принялись рвать его с довольным урчанием. Стадо, освободившееся от преследователей, развернулось и нестройным потоком повалило к отдаленной гряде деревьев. Грохот множества копыт еще долго отдавался в сырой земле.

— Теперь! — внезапно крикнул Керморван и отбросил арбалет. — Теперь или никогда!

Вскочив на ноги, он перебросил свой плащ через руку, словно собираясь размахивать им, обнажил свой меч и выбежал на поляну.

— Он совсем рехнулся! — в ужасе вскричал Рок.

— Нет! — одновременно воскликнули Элоф и Гизе, понявшие замысел Керморвана. — Все за ним, и шумите как можно сильнее!

Элоф устремился вперед и с диким воплем проломился через кустарник. За ним последовала Иле, издававшая тот самый торжествующий клич, которым она приветствовала гибель мастера-кузнеца. Остальные двинулись следом, потрясая оружием, с криками и пронзительным свистом. Но Керморван далеко опередил их и уже приблизился к месту убийства. Саблезубы повернулись, оскалили окровавленные клыки и замахали на воина когтистыми лапами размером с его голову. Но они столкнулись с противником, еще более быстрым, чем они сами; Керморван как ртуть проскользнул между ними, рубя направо и налево. С яростным рычанием они отступили от разящего клинка, но один саблезуб взобрался на труп оленя и приготовился к прыжку. Элоф потянулся к поясу за своим молотом, но в тот момент, когда хищник вскинул передние лапы, рядом щелкнула тетива. Коротко прожужжала стрела, и саблезуб рухнул на истоптанную землю, судорожно дергая задними лапами. Гизе вскинул свой лук, издал хриплый победный клич и бросился вслед за остальными. Этого оказалось достаточно для двух других зверей; их самообладание не выдержало, и они отступили, огрызаясь и прикрывая свой отход глухим ревом. Однако, оказавшись в тени деревьев, они развернулись и с треском бросились в лес через кусты.