Мария Чернокрылая - Эта безумная, безумная семья

Некоторое время Борталио молчал. Вероятно, прикидывал, получится ли у него самого уломать брата на ученицу. Тем более такую, как Диана. Правда, я все же надеюсь, что стараниями Алекса состояние темной хоть немного изменилось в лучшую сторону. Почему только надеюсь? А я разве еще не говорила, что в последнее время вообще мало что замечаю?

Наконец, брат отозвался, по-прежнему не глядя на меня:

— Хорошо, я все сделаю. Через две-три недели пришлю кого-нибудь за девочкой. А сейчас тебе, наверно, пора. Ты не против, если тебя кто-нибудь из моих людей перенесет?

Вот так. Меня выставляют. После всего, что я сделала. Хнык-хнык, никто меня не любит, никто меня не ценит… Чуть улыбнувшись такой мысли, я подняла и, коснувшись плеча Борталио, негромко проговорила:

— Береги себя.

И вышла с террасы. Меня уже ждали. Только кивнув магу, который должен был доставить меня домой, протянула ему руку, даже не подозревая подвоха. В виде большой, но приятно неожиданности, его действительно не последовала. Меня доставили в парк, а оттуда я домой ползла уже сама, даже не мечтая поспать. У меня сегодня контрольная. Ну, то есть у моих учеников.

В итоге я только и успела как следует помокнуть в холодном душе, выпить уже надоевшее горькое кофе и переодеться. Затем, чувствуя себя амебой, отправилась в школу.

Наша служба и опасна, и трудна… и спать не дает.

К этой мысли я пришла уж на уроке, покусывая кончик ручки и глядя в окно. В классе стояла нереальная тишина. А, поскольку она нереальная, то ее и не было на самом деле — то тихо поскрипывали ручки, то те же ручки "случайно" падали на пол, то шуршали бумажки и, разумеется, шпоры. Тихо посапывала на моем столе задремавшая и, разумеется, невидимая для остальных Саманта. Мне бы так. Эх…

В общем, самая обычная контрольная, которую только можно придумать.

В связи с последними событиями по школе обо мне пошла новая волна слухов, особенно когда тему того, что я кручу роман с учеником, исчерпала себя. Не выспавшийся, усталый, бледный учитель определенно вызывал у всех подозрения. И различные вариации на тему того, какая у меня на самом деле активная личная жизнь. Ничего. Вот отдохну, так всех загоняю, что до смерти вспоминать будут! Только этой кровожадной мыслью я и держалась.

Лениво скосила глаза на класс. Может, напомнить им, что списывать — нехорошо? Если вдуматься, то это уже не моя проблема. Проблема эта, на самом деле, их. Потому что Саманта пусть и дремлет, но следит, и всем списывающим бал будет снижен. И не говорите, что это жестоко. Я всех предупреждала.

— Девятый "А", время, — скосив глаза на настенные часы, меланхолично напомнила я.

В классе начался настоящий хаос, благо, что тихий. Те, кто не успел списать, поспешно списывали, а те, кто уже все написал, с маниакальной настойчивостью перелистывал тетради, проверяя, все ли верно и нет ли где ошибок. Как будто они успеют за оставшиеся две минуты все это сделать! Да-да, я такая коварная, что заранее почти не предупреждаю. Самое интересное, что списывали и сверялись они совершенно без зазрений совести и не боясь угрозы с моей стороны. Храбрые! У меня на губах невольно появилась улыбка, глядя на учеников. Интересно, мы были такими же в свое время? Даже и не верится.

Наконец, в этом бедламе прозвучали волшебные, спасительные звуки! Проще говоря, зазвенел звонок с урока. Только сейчас, оказавшись в преподавательском кресле, я поняла, что это спасение не для учеников, а для учителей. Нет, правда. У учеников мы одни, а их у нас много.

— Работы сложите на первую парту, по вариантам, — все так же меланхолично попросила я, после того, как прозвенел звонок с урока. Немного подумав, добавила: — Ника, останься, пожалуйста.

Девушка на миг замерла, даже забыв о несчастной мине — она как раз сдавала работу — а потом только и смогла, что обреченно кивнуть. Вот ведь как странно. Я ее почти месяц не достаю, а она все равно чем-то недовольна. Мне собой гордиться или начать сомневаться в стойкости волчицы?

— Что на этот раз?.. — с унылым видом поинтересовалась Ника, присаживаясь прямо на парту напротив меня.

— Да так, по мелочам… — с невинным, слегка задумчивым видом отозвалась я и замолчала, предварительно чихнув. Нет, все! Как только отдохну, позову Олега и Нику, и устроим ночной рейд по школе. Надо найти причину, надоело.

Долго ждать, пока я продолжу, девушка не стала, наученная горьким опытом и преисполненная нежеланием опоздать на следующий урок. Возведя глаза к небу и тяжело вздохнув, Налька предположила:

— Хочешь снова про Диану узнать?

Я покорно кивнула:

— И про нее тоже…

Но договорить мне не дали, нагло перебив с донельзя недовольным видом — кажется, вот-вот, и хотя бы частичная трансформация, но произойдет:

— Слушай, Эврика, почему я, а?! Почему ты, например, с Олегом не поговоришь? На худой конец — саму Диану спроси!

— Очень мне надо, с темной связываться! — в ответ справедливо возмущаюсь.

— Ой, как будто у тебя самой все в родне светлые…

И выразительный взгляд на Саманту. Я тоже посмотрела, поддавшись дурному влиянию. Семейная хранительница на это никак не отреагировала, продолжив нагло спать. Даже кончик хвоста не дрогнул, выдавая кошку. Задумчиво помолчав, запросто согласилась:

— Не все, конечно. Даже я сама не светлая. Так, в нейтрале… Но с чужим злом общаться опасней, не находишь?

— Почему сразу "злом"? — с любопытством уточнила Ника, переведя взгляд уже на меня. Я в очередной раз умилилась, несмотря на всю свою усталость.

А, все-таки, кто бы, что бы не говорил, но с молодняком иногда очень просто общаться. Нужно только уметь вовремя заинтересовать чем-нибудь. Особенно, если "дитятко" любопытное до ужаса. Именно такой и была Ника.

— Неужели все темные обязательно злые? — уточнила свой вопрос Ника, видя мою глубокую задумчивость. Удивленно посмотрев на нее (откуда такие выводы-то?), я пожала плечами:

— Нет, конечно. Просто, следуя элементарной человеческой логике, все неизвестное и не поддающееся контролю заранее вызывает опасение. Соответственно, зло. В общем, я утрирую. И, пока ты снова не задала очередной вопрос, может, вернемся к моим делам?

В ответ на милую улыбку (с моей стороны) последовал мрачный взгляд (как выразительно!). Невинно посмотрев на Нику в ответ, я решила расценить все, как согласие, и продолжила интересующий меня допрос:

— Так что там с Дианой?

Поморщившись и переждав очередное мое чихание, Ника кратко, но эмоционально оповестила меня о том, что юная ведьмочка, у которой по странному стечению обстоятельств (ага, ага) вдруг появился ухажер, подумывает заняться некромантией. Выглядит она лучше и увереннее, но эта уверенность пошла куда-то не в ту сторону, и теперь она решила, что, раз может магичить, то нужно развиваться. И теперь Диана пытается уговорить парней из класса пойти с ней через две недели, в полнолуние, на кладбище. Пока что у нее не получается, но главный козырь — обвинение в трусости — еще не успел пойти в ход. При всем этом сила ее до сих пор живет самостоятельной жизнью…