Людмила Музыка - Сын герцога

Задача оказалась не из легких. Палатка валялась на земле бесформенной грудой. К тому же, по ней пробежался не один десяток ног.

Ножны для гайнов Джай отыскал почти сразу. Они были там, где он их оставил. Но сапоги пришлось хорошенько поискать. Зато за эти пару минут, пока он разыскивал свою обувь, сын герцога окончательно пришел в себя. Нужно было выяснить, сколько выживших, и что с ранеными. И с Хейтом он еще даже толком не поздоровался, не говоря уже о том, чтобы поблагодарить его за спасение.

– Спасибо за вашу помощь,– сказал он, подойдя к степняку,– вы пришли очень вовремя.

– Я рад, что оказался неподалеку,– ответил тот.

И Джай смог рассмотреть его. Высокий (выше него почти на голову) степняк был худым и жилистым. Его смуглая кожа и очень темные глаза ясно указывали на то, к какому народу он принадлежит. Общую картину дополняли черные волосы, сейчас распущенные по плечам, и прикрывавшие спину до середины лопаток (слишком длинные для простого воина). Хейт был старше сына герцога лет на десять, пятнадцать. Но Джай выглядел моложе своего возраста. И, наверное, именно поэтому взгляд степняка казался немного покровительственным. Как если бы умудренный опытом ветеран смотрел на мальчишку, недавно взявшего в руки меч, пусть даже и наследника правителя.

Джай и сам знал, что выглядит, как мальчишка, особенно в порванной рубашке и с растрепавшимися по плечам волосами. И даже выглядывающие из-за его спины рукояти гайнов не придавали ему солидности. Поэтому он еще раз кивнул степняку, и пошел в ту сторону, где уложили раненых.

Их оказалось немного: только сержант Хул, и еще один охранник. Оба были без сознания. Хлопотавший над ними Ним (единственный оставшийся из отряда сопровождения) только пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Джая.

– Фарн выживет, милорд,– сказал он,– его просто хорошо стукнули по голове, а все остальное – не смертельно. С сержантом хуже.

Джай кивнул в ответ, хотя солдат, который в это время перевязывал рану на груди сержанта Хула, не мог этого видеть.

– Но он и не в таких переделках побывал, должен выкарабкаться,– продолжал солдат.

Рядом лежали трое раненых степняков, которыми занимался еще один воин, с вплетенными в волосы красными нитями шамана и целителя (больше он ничем не отличался от всех остальных).

– И шаман сказал, что жить будет,– добавил Ним и мотнул головой в сторону степняка.

Поискав глазами своих охранников, Джай увидел, что они помогают переносить убитых. Все-таки они были солдатами, а не телохранителями. Шел бой, и они сражались. Бой закончился, и они хоронили своих мертвых товарищей. Все было так, как и должно было быть, подумал он. Вот только Лар куда-то запропастился. Но стоило Джаю подумать об этом, как откуда-то сбоку раздался голос эльфа.

– Они взяли двух пленных, милорд,– сказал он.

Сын герцога кивнул в ответ. Вообще-то он думал, что степнякам удастся захватить больше врагов.

– Те, что выжили, ушли через портал,– словно прочитав его мысли, продолжил Лар,– и они добивали своих раненых.

Джай снова кивнул ему в ответ. Похоже, что эльф оказался намного наблюдательнее его. Даже во время боя Лар успевал оглядываться по сторонам, в то время как он только пытался дотянуться до очередного противника. И Джай подумал о том, что Хейт прав, если считает его мальчишкой.

– Где держат пленных?– спросил он.

Лар махнул в ту сторону, откуда появился, но прежде, чем Джай успел сделать первый шаг, эльф произнес:

– Может быть, сначала перевяжите ногу?

Юноша посмотрел на расползающееся по штанине алое пятно. Быль практически не ощущалась, но это еще не означало, что рана несерьезная. Поэтому Джай просто сел на землю рядом с Нимом и стал закатывать штанину, еще раз подумав о том, что Хейт действительно прав.

К пленникам их допусти сразу, тем более что Хейт был уже там.

Оба чужака были связаны по рукам и ногам, кроме того в двух шагах от них на корточках сидели три степняка – охранника. Достаточно далеко, чтобы не мешать разговору Хейта и Джая, но так, чтобы в любой момент мгновенно оказаться рядом.

Молодой лорд рассматривал лежащих перед ним пленников, и думал о том, что сейчас он воспринимает все происходящее намного проще, чем в ночь нападения на замок. Тогда все казалось таким неестественным из-за царящей вокруг тишины, как кошмарный сон, от которого никак не удавалось проснуться. Теперь все воспринималось совсем по-другому. Нападение было ожидаемым, враги реальными, и в связанных пленниках не было ничего необычного, кроме того, что они были одеты во все черное. Ну что ж, у каждого могли быть свои вкусы, даже у врагов.

Обоим связанным было где-то под сорок. Обычные лица имперских или лавиэнских уроженцев (явно не румийцы, и не степняки), у них не было ни одной общей черты, но все-таки в них угадывалось неуловимое сходство. Как у людей, которые живут по соседству долгие годы. Тонкие линии шрамов на руках и лице не давали усомниться в том, чем занимаются эти двое, причем, занимаются уже давно. Одежда ничем кроме цвета не выделялась. Обычные рубашки, штаны, тонкие кольчуги, такие же, как у стражников в замке.

– Пока не сказали ни одного слова,– сказал Хейт, до этого молча стоявший рядом.

– Они и во время боя все время молчали,– задумчиво пробормотал Лар.

И Джай заметил, как степняк бросил на эльфа заинтересованный взгляд.

Но подумал он о другом. Ему очень не нравилось то, как медленно и едва уловимо меняется выражение лиц пленных. Создавало впечатление, что чужая маска сползает с их лица, открывая истинную сущность. И то, что она собой представляла, не нравилось Джаю еще больше.

– Лар, ты сможешь повторить поисковое заклинание?– спросил он.

– Какое?

– Вроде того, что использовал Исидий,– ответил Джай.

Эльф вопросительно посмотрел на него, но сын герцога ответил ему нетерпеливым взглядом, и Лар послушно наклонился над ближайшим пленником. Кончики его пальцев коснулись виска чужака, и с них сорвалась крошечная золотистая молния. При этом связанный даже не пошевелился, а все так же продолжал смотреть прямо перед собой.

Но уже через мгновение Лар резко отдернул руку и повернулся к Джаю.

– Ничего нет,– произнес он,– ни мыслей, ни эмоций. Они мертвы.

– Но они дышат, их сердца бьются,– сказал Хейт.

– Это ненадолго,– ответил Лар.

А Джай отвернулся от теперь уже бесполезных пленников, и подумал, что такой смерти он не желал бы никому. Даже врагам. Потому что убийство духа было несоизмеримо отвратительнее и страшнее, чем убийство тела.

Хейт обдумывал новость несколько мгновений, а потом сказал: