Дарья Еремина - Рождение Императора

Карел не отпускала моей руки, когда я сделал шаг вперед. Вскрикнула, отпрыгивая назад.

- Не могу! Иди.

- Подожди здесь. Я вернусь. – Вернулся я к ней, поцеловал в висок. Карел оседала на снег, рыдая.

Подняла лицо. Светлые глаза молили о чем-то.

Далее пошел один.

Через часа полтора вверху показался выступ и пещера. На выступе громоздился совершенно неестественной грудой металла и креацина – портал. Я сглотнул. Зачем Ранцессу портал?

Поднявшись, остановился у пещеры. Ожидал ли ты, Ранцесс, что после той встречи мое сознание закроется от псионического воздействия? С неба, прорываясь сквозь облака, сплошной стеной падали лучи света.

Я зашел в пещеру. Та «жуть», что чувствовалась ниже, выталкивала на физическом уровне из маленькой темной дыры в горе. Пришлось приложить усилия, чтобы зайти внутрь. Но чего-то неординарного, загадочного, сильного и могущественного – я не видел. Посередине пещеры поднимался каменный выступ, похожий на столик. На нем – клок сена в форме гнезда. Внутри – я усмехнулся – яблоко. Сморщенное, практически уже высохшее. Почувствовав чье-то присутствие, резко обернулся. Император грустно улыбался. Самый могущественный и подавляющий ланит на Земле – стоял в проеме, который казался тесным для него, улыбаясь.

- Нет ничего вкуснее яблок императорского сада… - Проговорил он. Нет! Промолчал. Я услышал эту мысль у себя в голове. Но подумал ее я – в ту ночь, когда Целесс стала моей. Повтори…

Император засмеялся.

- Я все думал, кто окажется быстрее: ты или Сархат? Когда-нибудь ты поймешь, что руководило мной, мальчик.

Я отрицательно замотал головой, делая шаг к нему. Нет. Пожалуйста. Не смей…

- Могу я попросить тебя?

Я сделал еще шаг, отрицательно мотая головой. Не можешь!

- Позаботься о Кларисс. – Император сделал шаг назад. – Десятка миров не хватит, чтобы реализовать ее потенциал…

- Оставь… - Прошептал я и сам не услышал сказанного. Горло сжало так сильно, что больше не вылетало ни звука.

- Я не могу, Андрес. Мы слишком разные. И с вами мы становимся слабее век за веком. Мир твоего отца убедил меня в этом. Когда пройдет боль, и ты сможешь мыслить, ты поймешь. Кларисс поможет. Мы не можем больше оставаться здесь. Ради сохранения нашей расы.

Я раскрыл рот, пытаясь произнести хоть слово… Но ни звука не вылетело из горящего в огне горла.

- Я и так слишком много сказал и слишком долго заставил себя ждать, Андрес. Прощай.

Развернувшись, Ранцесс шагнул в портал. Я ухватился за обледенелую каменную стену, чтобы не упасть.

Преодолел несколько метров до портала. Ступил на круглую метало-креациновую поверхность. В открытые глаза ударила ночь. Ланиты. Сотни великолепных, совершенных, немыслимо идеальных мужчин и женщин окружили меня, двигаясь в одну сторону.

- Сумасшедшая… - Прошептал кто-то рядом.

Я пробивался сквозь их массу, двигающуюся в направлении края Воронки. По самой границе ее опоясывала прозрачная лента, в которой десятками исчезали ланиты. Одинаково – на километры в обе стороны – сплошным потоком.

- Как она могла… Столько смертей…

Озираясь, я искал Ранцесса.

Почти сразу увидел его широченную спину, покрытую белой гривой длинных, поднимающихся на порывистом ветру волос. Кларисс, прижимавшуюся к нему всем телом, всем существом, мыслями, чувствами, эмоциями, душой… Пошел к ним. Взгляд Кларисс пригвоздил меня к земле, заставляя остановиться. Переводя дыхание, огляделся. Сглотнул.

Вокруг, на сотню метров вокруг – лежали тела мертвых ланитов. Их красивые и неживые лица, растрепанные локоны, сломанные тела… Что это? Откуда столько мертвых у Воронки? Я вгляделся в ближайшее лицо. У смутно знакомого парня из носа по щеке черной прорезью застыла кровь. Еще раз обежал глазами масштаб этого псионического – бесспорно – взрыва. Обернулся к мерцающей стене порталов.

Когда я вернул взгляд к Кларисс, Ранцесса уже не было. Проследил за ее спину, поверх плеча, мимо закрытых в муке глаз и текущих по лицу слез. Ранцесс уходил. Я двинулся к нему.

Стальная рука сжалась на запястье единственной здоровой руки. Медленно и неотвратимо обернулось ее лицо.

- Ты упадешь. Портал лишь для ланитов. – Проговорила она почти беззвучно, и шепот ее потонул в звуке окружающего безумия и гула.

Мне все равно…

- Целесс уже нет здесь.

Я вернулся к ней на шаг, заглядывая в лицо. Встретился со взглядом блестящих от слез глаз.

- Это… - Она обвела свободной рукой лежавших на земле ланитов. – Прощальный привет от нее.

Я отрицательно качнул головой, двинувшись к ленте на краю пропасти. Кларисс удержала руку. Рейнджер... Боковым зрением я замечал, что поток ланитов иссяк. Из порталов у защиной стены уже никто не шел. Последние входили в струящуюся радужную стену у Воронки. Обернулся к Кларисс, чувствуя как по щекам течет влага. В груди, съедающей все живое во мне, разворачивалась во всю мощь собственная Воронка.

Толпа иссякла, гул голосов угас. Рядом осталась лишь полукровка, а вокруг – тела мертвых ланитов. Прощальный привет от Целесс.

Далеко впереди, в паре километров от меня, в мерцающую стену сделал шаг последний в поле зрения ланит. Кларисс смотрела неотрывно, будто боялась отвести взгляд. Не может быть… Не должно это быть правдой. Радужная стена, отделявшая нас от края пропасти – погасла через несколько мгновений. Возможно, как раз в следующий после шага последнего ланита момент. Того последнего, который мы не могли наблюдать ввиду огромной протяженности этого портала. Двадцать миллионов ланитов. В одну ночь. Я обернулся к Кларисс. Она не смотрела на меня, прерывисто дыша.

- Все…

- Отпусти.

Она мотнула головой, оборачиваясь.

- Отпусти…

Ее влажные блестящие глаза, откровенные своей болью и потерей, кричали о помощи. Я дышал, глотал, срывался, но смотрел. Отпусти.

- Не могу…

В какой-то момент мне показалось, что она ударит. Но через десять секунд или минут ее пальцы разжались. Я подошел к Воронке, мертвой и бездушной. Цепь порталов погасла, впереди была лишь темная, клубящаяся туманом пропасть. Обернулся на Кларисс, сжавшуюся в олицетворение самой боли. Направился к порталу, переместившему меня из Мертвых гор.

- Андрес!

Обернулся. Полукровка смотрела прямо и вопросительно. Поднялся на круглую платформу, закрывая глаза.

Морщась от света, огляделся. Как может мир еще существовать? Ведь, Целесс ушла!

Откуда-то снизу доносились смешанные эмоции Карел. Я вернулся в пещеру, облокотился о холодную стену, смотря на гнездо. «Нет ничего вкуснее яблок императорского сада».

Она была частью меня всю мою жизнь. В ту ночь она, лишь, признала неизбежность и неотвратимость наших отношений. Я не помнил времени, когда Целесс не было со мной. Не мог представить, что она может исчезнуть. Даже после той ночи я понимал, что первым не станет меня! Всегда в моих мыслях был ее взгляд, шальная улыбка, светлые локоны, мягкие ладошки, гладкая кожа. Всю жизнь она копалась в моей голове, как в песочнице, выводя из себя. Всю жизнь любила и прощала. Всю жизнь…