Ольга Ксенофонтова - Иноходец

— Отдаааааааааааай!! — бесновался фрок и вертелся спиной на камне, дрыгая лапами в истерике. — Отдай, обманщик!!

Джерард поспешно захлопнул шкатулку и, не вникая в дискуссию, перерубил крепеж балласта. Веревка пошла вверх, и он взлетал вместе с нею.

Фроки зашипели и стали прыгать. Он отбивался ногами, одной рукой сжимая канат, а другой — шкатулку, но после вылета на поверхность все-таки стряхнул с себя не менее дюжины увлеченно грызущих подземничков.

— Мы будем жаловаться, жаловаться! — пропищали они на прощание, когда Джерард деликатно, носками сапог, поспихивал их обратно вниз.

Сумка стояла там же, где он ее спрятал, прежде чем идти менять рубин. Иноходец вытащил из сумки свою теплую длинную накидку, одел, бросил шкатулку в сумку и пошагал обратно, к Лестнице. Время пока есть, сердце — живое. Когда он спустится с гор и выйдет из зоны влияния магии, то пойдет через Межмирье.

Земля загудела.

Прислушавшись, Джерард понял, что из-под камней доносится монотонный низкий вой. Фроки, догадался он. Вой был вовсе не хаотичен, а очень слаженный, очень четкий. Какой-то ритуальный, что ли… Чего они там угрожали? Пожалуются?

И все-таки он пошагал быстрее. Длинные ноги порой вязли в снегу, и дорога обещала быть непростой. Заночевать здесь и речи быть не может! Того и гляди, снегопад начнется, вон какой ветер, в деревьях так и шумит! Стоп. В каких деревьях?

— Хорошш, — дыхнули за спиной, потом откликнулось везде, гулко, почти как лавина. — Ах, хорошшш, таких не найдешь.

Джерард быстро прокрутился вокруг своей оси — чистота, белая пустыня и сквозь туман торчат синеватые вершины. Никого.

— Повтори, не расслышал, — мрачно сказал Иноходец, поставил сумку на снег и осторожно нащупал в поясе нож.

— Хорош, говорю, — уже высоким, звонким голоском зазвенели льдинки на ближайшем камне. — Обидел маленьких, обидел?

— С кем имею честь беседовать? А то ведь и не отвечу!

— Меня это не удивит.

На снегу резко проявилась синяя тень и поднялась в полный рост. Хороший такой рост, едва ли не больше, чем у Иноходца.

— Люди обладают не очень гибким воображением. Конкретики требуют. Постоянно.

— Скольких людей ты знал? — спросил Джерард, осторожно обходя тень сбоку.

Впрочем, тень перестала быть таковой и превратилась в очень худого мужчину неопределенного возраста. Сие обстоятельство сразу выдавало в нем не человека, а лишь некое существо, для удобства принявшее такую форму. Мужик был ошеломляюще синеглаз и ошеломляюще не одет.

— Жарко? — посочувствовал Джерард. Незнакомец оглянул себя, потянул руку к ближайшему облаку и окутался белой хламидой.

— Кстати, оставь в покое нож, человек. Ты стоишь почти на самом Магнит-камне. Не думаю, что удастся воспользоваться оружием из железа! Да и любым другим оружием.

— Мне так спокойнее, — отозвался Джерард.

— Боишься? Тогда зачем обижал глазастиков?

— Кого? Фроков? Я их не обижал.

— Иначе они бы меня не будили. Как тебя зовут, человек?

— Джерард.

— Рассказывай свою версию, Джерард-обманщик. Так или иначе, но мне придется тебя наказать.

— Мы договорились об обмене с таким фроком… с красной шерстью. Он согласился.

— Это она, человек. Красненькая — это она.

— Прошу прощения. Так вот. Я обменял один предмет на рубин, который заработал честным трудом. После обмена дама решила, что продешевила и пыталась отказаться. Но договор же был! Я взял свой предмет и ушел.

— Она сказала, ты не открыл истинной ценности вещи, и обманул.

— Истинную ценность это представляет только для меня, — тихо проговорил Иноходец и отчего-то только сейчас понял, как устал.

— Покажи мне свою вещь, — непререкаемым тоном произнес Хозяин Гор, — и я сам решу, чего она стоит.

Джерард достал шкатулку, протянул, но готовился в любой момент сражаться. Бесполезно, конечно, но и не стоять же да смотреть!

Мужчина открыл шкатулку. Сердце, видимо, чуть успокоилось, но все же подрагивало, — изнутри легонько светилось, вспышками.

— Это не рубин и тем более вообще не камень, — покачал головой дух. — Но красиво, да. Как называется такая игрушка?

— Такая игрушка, как ты изволил выразиться, называется сердцем. Это мое сердце.

— Ты лжешь, — мягко улыбнулся Хозяин, — люди не живут отдельно от частей своего тела. Я не так уж плохо помню людей.

Порыв ветра бросил прямо в лицо Джерарду увесистый кусок льда. Уроки Эрфана не проходили даром, Джерард отбил глыбу и даже как-то ухитрился расколоть надвое.

— Люди — нет. Иноходцы — да, — раздраженно повысил он голос, потирая ноющее ребро ладони.

— Чем отличается Иноходец кроме умения нечестно торговаться?

— Иногда мне приходится жить отдельно от своего сердца. Чтобы ходить в Межмирье.

— Все эти названия мне незнакомы, человек. Но допустим. Как же ты отдал свое сердце глазастикам? Разве ты не знал, что они не любят возвращать однажды полученное?

— Мой учитель сделал это, — сквозь зубы признался Джерард. Допрос утомлял. — Против моей воли. Он счел это хорошим испытанием для меня.

— М-м? А что бы случилось, если бы ты не прошел испытание?

— Если в назначенный срок я не приму свое сердце обратно в грудь, оно умрет, и Межмирье сделает меня тенью, которая вечно скитается его туманными тропами, забыв дорогу в мир людей.

— У вас с учителем были очень нежные отношения!

— А теперь верни мне его.

— Учителя?

— Сердце.

Дух не двинулся с места, просто предостерегающе обжег Джерарда синим пламенем взгляда.

— Не спеши, Иноходец. Делать тебя навсегда тенью будет, конечно, слишком. Но видишь ли — эти горы не так уж обширны, зато это мои горы. Глазастики жадный и капризный народец, но они тоже мои. А ты их обидел. Они расстроены. В недрах неспокойно. Зачем мне это нужно? Я люблю порядок, спокойствие. И за твою излишнюю сообразительность и самоуверенность ты должен получить хороший урок, человек-с-сердцем-в-шкатулке.

— И как ты собираешься это сделать?

— Очень просто, — сказал Хозяин Гор и как-то очутился очень близко. Джерард не умел проделывать такие штуки без Межмирья.

— Я лишаю тебя памяти на два месяца. Ты ничего не будешь знать, даже имени. Ты забудешь даже то, для чего предназначен.

Джерард вскинулся — и упал без сознания, наткнувшись на выставленную вперед руку существа. Хозяин Гор склонился над лежащим и поставил шкатулку рядом с телом.

— У тебя хорошее сердце, Иноходец — горячее, светлое. Потому наказание довольно мягкое. Жаль только, что в момент, когда ты обижал мои порождения, это сердце лежало в твоей шкатулке, а не в груди. Я могу позаботиться лишь о том, чтобы эту «игрушечку» ты не потерял из-за беспамятства. Охранное заклинание для драгоценностей сделает ее безразличной и нежеланной для всех. Все. Вставай, безымянный человек.