Андрей Лукин - Летописный замок

Стёпка кивнул. Чего тут не понять? По сторонам посматривай да язык за зубами держи. Ему вдруг стало как-то зябко и неуютно. Захотелось поскорее оказаться за воротами замка, снова вспомнился пронзительный взгляд Полыни и — отчего-то — раскосые глаза Оглока.

— Смаклу береги, отрок. Пропадёт он без пригляду. Счастливо тебе исполнить, — Купыря тронул Стёпкино плечо и исчез так же быстро, как появился.

На смену ему тут же, словно чертик из табакерки, вынырнул Смакла. В его плутоватых глазах — о, чудо! — блестели слёзы.

— Какого беса он от тебя хотел? — испуганно спросил он, вытирая рукавом глаза.

— Счастливого пути пожелал.

— И всё? — не поверил Смакла.

— Ещё за тобой велел присматривать, — пошутил Стёпка. — А потом доложить Серафиану о всех твоих безобразиях.

Смакла побледнел:

— Вот гниляк из гниляков! И ты согласился?

— Ты всегда такой тупой или только по пятницам? — засмеялся в ответ Стёпка. — Мы уходим наконец или что? Сколько можно тянуть?

— Пошли, — энтузиазма в голосе гоблина не было ни на грош.

Они направились к воротам, петляя среди повозок, сваленных как попало брёвен, гор песка и камня. Смакла едва переставлял ноги, понятно было, что это неожиданное путешествие к элль-фингам не вызывает у него ни малейшего воодушевления. Стёпка хорошо понимал его чувства и даже где-то жалел. Однако, не придётся ли всю дорогу подгонять чересчур медлительного гоблина?

Смакла вдруг резко свернул в приоткрытые ворота конюшни и потянул Стёпку за собой.

— Ты куда?

— Чш-ш-ш! — зашипел Смакла, страшно выкатив круглые гоблинские глаза. — Нишкни! Нельзя нам через ворота уходить! Там Махей с дружками шлындат, меня поджидает, ей-слово!

— Это тот, что тебя лупил?

— Он самый. Нельзя нам туда, не хочу я! Накиряют мордой в пыль да ещё и деньги отберут… и сапоги. Темна ждать надоть, вот что!

— Ага, придумал! Это ж целый день терять! Не хочу я прятаться! Серафиан передал, чтобы мы поскорее из замка выбирались.

В полумраке конюшни шумно фыркали кони и одуряюще пахло свежим сеном. Встречаться ещё раз с драчливым Махеем Стёпке не хотелось. На потерянные сапоги больше не сошлёшься, а драться с таким лбом — себе дороже. В самом деле физиономией в пыль накиряют.

— Давай Купырю попросим нас вывести, — предложил он.

— Ещё чего удумаешь! — взвился Смакла. — Я лучше к самому Махею на поклон пойду!

— Да чем тебе Купыря-то не угодил?

— Всем он не угодил! А ты… Не поспешит он нам подмогать, я то крепко знаю!

Да, подумал и Стёпка, как же мы собираемся Ваньку спасать, если в самом начале пути каких-то пацанов испугались и уже готовы о помощи просить. К элль-фингам намылились, а сами за ворота выйти не решаемся. Позор на весь Таёжный улус! Тягостные сомнения ожили в Стёпкиной душе, и так ему вдруг плохо стало, что хоть волком вой. Ни фига у нас, братцы, не получится, не для подвигов я, видно, рождён, не для битв и приключений геройских. Однако же сдаваться вот так сразу ему не хотелось. Ну, не хотелось и всё!

— Другой выход из замка есть? — спросил он.

Смакла часто закивал:

— Можно из караулки сползти по верёвочной лестнице. Там не шибко высоко. Ещё можно старым потайным лазом. Он запечатан накрепко, да мне ключ-отговор ведом… Я у Серафиана подслушал. Но мы тады выйдем по ту сторону сопки, ажно за Лишаихой.

— То что надо! — повеселел Стёпка. — Нормальные герои всегда идут в обход. Есть такая мудрость в нашем демонском мире.

Во двор Смакла больше не совался. Хорошо зная замок, он провёл Стёпку через конюшню в кожевенную мастерскую, где от густого смрадного запаха того едва не вывернуло; затем по рассохшейся лестнице — в какие-то пыльные чуланы, заваленные корзинами и пустыми кадками. Потом они вышли на открытую галерею. Стёпка перегнулся через перила, посмотрел вниз и увидел слоняющихся у ворот недругов Смаклы. Их очень хорошо отсюда было видно. Два долговязых парня щелкали кедровые орешки, зорко поглядывая по сторонам. Тёмноволосого Махея среди них не было.

— Откуда они узнали, что мы уходим? — удивился Стёпка.

Смакла в ответ оскалился:

— Купыря, подлючая сыть, услужил! Ей-слово, он!

Стёпка выразительно постучал себя по лбу: соображай, мол, парень, что несёшь.

— Знамо, Купыря, — упёрся Смакла. — Он по гнусности своего нутра всю жисть меня шпыняет. То гномов ему лови, то отхожее место замывай… Сюды пошли, — и повёл Стёпку вниз, в мрачные глубины замковых подземелий.

Стёпкины ожидания не оправдались — глубины были вовсе не мрачные. Стёпке сначала там даже понравилось. Он думал, что увидит пыточные камеры, темницы с осклизлыми стенами, крыс размером с собаку и, может быть, даже прикованные скелеты узников, а увидел обычные подземные этажи. Ну, не совсем обычные, конечно, а очень большие, просто даже огромные. Там были коридоры, галереи, просторные залы, бесконечная череда комнат и множество лестниц. Не было только окон.

В самые большие залы Смакла не лез. Вёл Степана какими-то укромными закоулками, тесными и тёмными коридорами, стараясь держаться подальше от яркого света и людских голосов. Это не всегда у него получалось, потому что здесь внизу тоже что-то перестраивали или ремонтировали. Что-то стучало, кто-то громко переговаривался, гулкое эхо металось от стены к стене, бродили по коридорам озабоченные маги, бегали слуги… Но чем глубже мальчишки спускались, тем безлюднее становилось вокруг, и в конце концов они добрались до совсем уже никем, кроме, может быть, гномов, не посещаемых залов. На закопчённых стенах здесь едва тлели выдыхающиеся самосветки, а пол был покрыт толстым слоем пыли.

— Долго ещё? — спросил Стёпка, без особого интереса скользя взглядом по однообразным каменным стенам. Ему надоело бродить под землёй. Хотелось поскорее выбраться на свежий воздух, где солнце, лето и просторное небо с облаками.

— Чуток осталось, — успокоил его Смакла и, сказав так, вдруг остановился и придержал Стёпку.

Впереди из-за поворота струился колеблющийся багровый свет. Стёпку это обрадовало, он решил, что выход уже близко. Гоблин, напротив, насторожился, вперёд проходить не спешил, топтался на месте и зачем-то принюхивался.

— Что там? — шёпотом поинтересовался Стёпка, тоже сначала втянув воздух, но не уловив ничего, кроме надоевшего уже запаха пыли.

— Призраки, кажись, — Смакла задышал чаще. — Ей-слово, призраки. Остерегал ведь дядька Червила! А я не верил, дурень таёжный!

— Назад пойдём? — спросил Стёпка. Он не чувствовал в себе страха. Подумаешь, призраки! Обычное дело. Одного уже видел и обошлось. Я и сам, может, призрак ещё похлеще. Стёпка вспомнил наставления чародея, дотронулся до стража и не получил никакого ответа. Страж беды не чуял. И это тоже успокаивало.