Майкл Салливан - Изумрудная буря

— Сэр? — спросил Бишоп. — Приказы?

— Вы что, не видите, я думаю?

— Да, сэр.

Ветер трепал паруса у них над головой. Корабль начал терять угол ветра.

— Спускайте шлюпку, — наконец скомандовал Сьюард. — Поставьте там шесты и повесьте фонари.

— Каков наш курс?

Сьюард постучал пальцем по губам.

— Я не должен напоминать вам, капитан Сьюард, — сказал Траник, присоединяясь к ним на квартердеке, — что для нас крайне важно прибыть в порт Дагастана в оговоренное время.

Сьюард снова постучал по губам.

— Пускай четверо матросов спустятся в шлюпку и гребут что есть сил в сторону Весбадена. Дакка решат, что мы их заметили и идем в том направлении, но «Буря» будет следовать прежним курсом. Без моей команды фонари на корабле не зажигать и соблюдать тишину. Понятно? Ни звука!

— Есть, сэр.

Сьюард бросил взгляд на Уайатта. Тот, скривившись, покачал головой. Капитан не удостоил его вниманием и повернулся к лейтенанту.

— Выполняйте, господин Бишоп.

— Так точно, сэр.

— Надо было тебе вызваться на шлюпку, — прошептал Уайатт Адриану. — Нам всем следовало это сделать.

Вокруг царила непроглядная тьма, месяц давно ушел за горизонт. На корабле стояла тишина, как и приказал капитан. Даже ветер затих, и корабль, неподвижный и безмолвный, покачивался на темной воде.

— Ты не одобряешь решение Сьюарда, да? — прошептал в ответ Адриан.

— Дакка умнее, чем он.

— Не стоит быть таким уж категоричным. Может, они подумают, что мы повернули назад и бежали от них.

Уайатт едва сдержал смех.

— Если бы ты был капитаном и решил темной ночью бежать от более быстрых кораблей, ты бы оставил фонари горящими? Трюк с фонарями работает только в том случае, если они думают, что мы их не видели.

— Об этом я не подумал, — признался Адриан. — Скоро узнаем, клюнули они на приманку или нет. Светает.

— А где Ройс с его орлиными глазами?

— Ушел спать сразу после своей вахты. За эти годы мы с ним привыкли спать и есть, как только подвернется возможность, чтобы потом не сожалеть, что не сделали этого.

Дождавшись рассвета, они снова уставились на море.

— Может, капитан все-таки был прав? — сказал Адриан.

— В чем?

— Я их не вижу.

Уайатт рассмеялся.

— Ты их не видишь, потому что сейчас не видно ничего, даже горизонт. Туман на воде. В это время года такое часто бывает.

Когда стало совсем светло, Адриан увидел, что Уайатт прав: по воде расстилалось плотное серое покрывало из дымки.

На квартердек поднялся лейтенант Бишоп и тихо постучал в дверь капитанской каюты.

— Вы просили разбудить вас, как только рассветет, сэр, — прошептал он.

Вышел капитан. На этот раз он был полностью одет. Он гордо зашагал на мостик.

— Туман, сэр.

Капитан сердито посмотрел на лейтенанта.

— Вижу, господин Бишоп! Я не слепой! Отправьте парня с подзорной трубой на грот-мачту.

— Господин Уэсли, — тихо позвал Бишоп. Подбежал мичман. — Поднимитесь с этой трубой на грот-мачту и докладывайте.

— Есть, сэр.

Капитан Сьюард стоял, раскачиваясь на каблуках, и вглядывался в туман. Сцепленные за спиной руки нервно подрагивали.

— Пока что вид обнадеживающий, не так ли, господин Бишоп?

— Действительно, сэр. Туман поможет скрыть нас.

— Что вы теперь думаете, штурвальный? — обратился капитан к Уайатту.

— Жду доклада господина Уэсли. Если вы не возражаете, сэр.

Бросив на него раздраженный взгляд, Сьюард сложил руки на груди и начал шагать из стороны в сторону. Со своими короткими ногами и внушительным животом он никак не производил впечатление командира.

Уэсли поднялся на марс и вытянул подзорную трубу.

— Ну, что там? — громко и нетерпеливо позвал Сьюард.

— Ничего не видно, сэр. Слишком густой туман.

— Говорят, дакка могут вызвать туман при помощи магии, — прошептал По Адриану. — Скорее всего, они используют его, чтобы неожиданно подкрасться к нам.

— А может, сегодня утром просто воздух холоднее? — сказал в ответ Адриан.

По пожал плечами.

Еще час матросы в молчаливой тревоге ждали, затем господин Темпл велел Адриану подавать завтрак. Позавтракав, все снова принялись молча бродить по палубе, словно призраки в туманном сером мире. Миновал обед, а туман так и не рассеялся.

Когда Адриан закончил прибираться, с марса вдруг раздался крик Уэсли:

— Парус!

Выйдя из трюма, Адриан почувствовал прохладный ветерок, который гнал клочья тумана, словно раздвигая призрачные белые занавеси.

Одно слово мичмана всполошило всю команду.

— Великий Марибор, парень! — закричал Сьюард. — Какого типа парус?

— Красные треугольные паруса, сэр!

— Проклятье! — выругался Сьюард. — Сколько их?

— Пять!

— Пять? Как их может быть пять?

— Нет, постойте! — крикнул Уэсли. — Шесть с наветренной стороны! И еще три слева.

Капитан резко побледнел.

— Великий Марибор! — прошептал он.

Теперь уже и Адриан заметил скопление парусов на воде.

— Приказы, капитан? — спросил Уайатт.

Сьюард в отчаянии огляделся.

— Господин Бишоп, переведите корабль на левый галс.

Уайатт покачал головой, возражая.

— Нам нужен ветер.

— Черт бы вас побрал! — Сьюард задумался лишь на мгновение, потом крикнул: — Да будет так! Влево, рулевой! Разворачивайтесь влево!

Уайатт крутанул штурвал. Цепи потянули руль, и корабль начал разворачиваться. Господин Темпл выкрикивал команды матросам. «Изумрудная буря» была довольно неповоротливой, бесполезный ветер ее задерживал. Скорость упала до дрейфа. Затем передний парус затрепетал и стал вытягиваться, постепенно раздуваясь. Реи повернулись. Матросы побежали на корму с подветренными брасами. Ветер попал в передний парус, наполняя его мякоть. Мачты громко заскрипели.

«Буря» набирала скорость. Она уже наполовину развернулась и смотрела носом на берег. Но Уайатт продолжал поворачивать. Ветер рвал паруса. Корабль опасно накренился. На палубу полетели брызги. Матросы хватались за любые предметы, чтобы удержаться на ногах. Капитан схватился за ванты бизань-мачты и раздраженно уставился на Уайатта, но промолчал.

Позволив ветру гнать корабль вперед на всех парусах, Уайатт надавил на штурвал, приподняв корабль. Бишоп и Темпл переводили взгляд с Уайатта на капитана и обратно, но никто не осмелился командовать в присутствии капитана.

Адриан взялся за поручни, чтобы не соскользнуть вниз по палубе. Он держался крепко, боясь, что Уайатт опрокинет судно. Корпус застонал от напряжения, мачты заскрипели от давления, но корабль набрал скорость. Поначалу он просел, взрезая толщу воды, отчего на палубу полетели снопы брызг. Затем «Буря» пошла быстрее, взлетая на гребнях волн. Ветер дул ей прямо в корму. Корабль совершил круговой оборот, и Уайатт наконец отпустил штурвал, выравнивая палубу. Корабль пошел по прямой, подгоняемый ветром, нос приподнялся, когда «Буря» полетела вперед.