Мойра Янг - Хроники песчаного моря

Я не останавливаюсь.

Он обгоняет меня.

— Что с тобой? — говорит он.

Я стараюсь обойти его, но он преграждает мне дорогу. Мое терпение подходит к концу. Я готова к драке. Стискиваю зубы, сжимаю кулаки.

— Отойди с дороги, — велю я.

— Нет, — возражает он.

— Я иду за лошадьми, — настаиваю я. — Не мешай мне, Джек.

— Не отойду, пока не скажешь, что на тебя нашло, — говорит он. — Чего ты взъелась на всех?

— Хочешь знать, что на меня нашло? — кричу я. — Достала меня вся эта орава! Увязались следом, задерживают! Плевать мне на мир, я не собираюсь делать его лучше. Мне надо вызволить Лу. А мне все время мешают. Эмми прилипла, как пиявка, нет чтоб сидеть в безопасности! А Пинчи меня вообще в Клетку засадили. Ладно, оттуда-то я сбежала… А из-за тебя Эмми снова за мной увязалась, а теперь еще и Эш с Эпоной пристали. Знаешь, почему?

— Ты и сама это знаешь, — отвечает Джек. — Они хотят помочь.

— Ты слепой? — спрашиваю я. — Они поехали за нами потому… Слушай, вот как тебе Эш?

— Странный вопрос, — удивляется Джек. — Девушка как девушка. А что с ней не так?

— Ох, я не это имела в виду! — раздраженно вздыхаю я. — Она тебе нравится? Потому что ты ей нравишься. Очень сильно.

— Не говори ерунды, — смеется он.

— Ты и правда этого не замечаешь? — спрашиваю я.

— Ты с ума сошла, — говорит он.

— Ага, — киваю я и подхожу к лошадям. По коже бегут мурашки. Я вся горю, от макушки до пяток. Беру коней под уздцы.

Джек стоит рядом и наблюдает за мной.

— Похоже, ты ревнуешь, — замечает он.

— Ревную?! — возмущаюсь я. — Что ты имеешь в виду?

— Ты хочешь меня только для себя, — говорит он. — А признать это боишься.

— Иди к черту, Джек, — отмахиваюсь я.

— Вот признаешь, и дело с концом, — настаивает он.

— Отцепись! — ору я.

Не могу его видеть, не могу его слышать, не могу думать про то, про что не хочу думать. Не хочу чувствовать то, что не хочу чувствовать. Думаю только про Лу. И про то, как его вернуть.

— Расскажи мне, как добраться до Полей Свободы, — говорю я. — Дальше я поеду сама.

— Сама? — переспрашивает он. — Я тебе больше не нужен?

— Нет, не нужен! — отвечаю я.

— Зря ты так. Мы все тебе нужны. Просто ты этого пока не понимаешь, — говорит Джек. — Тонтонам придется не по нраву, что их Короля убили. Они будут искать виноватого. Жертвоприношение они не отменят. Чтобы вызволить Лу, тебе потребуется помощь. Вот доберемся до Полей Свободы, ты еще как обрадуешься, что мы с тобой!

Я прислоняю голову к боку Гермеса и закрываю глаза.

— Ты меня одну не отпустишь, — вздыхаю я.

— Нет, — заявляет он.

— Ты меня не остановишь! Вот оседлаю Гермеса и ускачу от тебя, — говорю я.

— Мы поедем следом, — отвечает он.

Все мешают.

— Вот ты всегда все лучше знаешь! — говорю я.

— Ага, — отвечает он. — Кстати, тебе нужно попросить у всех прощения.

— Попросить прощения? — удивленно переспрашиваю я.

— Извиниться, — поясняет он. — За грубость и самонадеянность.

— Ах, значит, вор меня еще и учить собрался? Объяснять, как себя вести? — говорю я. — Ты же вор, Джек! Ты воровством промышляешь!

— Это как посмотреть, — отвечает он. — А вот Ангелом Смерти меня не называют.

Он знает, как ранить меня побольнее.

— Гад ты! — кричу я.

— Как скажешь, — вздыхает он, поворачивается и уходит.

Мы отправляемся в путь.

Джек не говорит, сколько нам еще ехать до Полей Свободы. Все зависит от того, вляпаемся мы в неприятности по дороге или нет. В лучшем случае доедем за неделю, а то и дней за десять.

До летнего солнцеворота остается двенадцать дней.

Солнце палит нещадно. Воздух плотный и тяжелый. Дышать трудно. Я опускаю шиму на лоб.

Эш едет впереди с Джеком и откровенно с ним заигрывает. Он уже замечает. Она скачет так близко к нему, что ее колено касается его ноги. Эш с Джека глаз не сводит. Склоняется к нему, что-то нашептывает. Он закидывает голову назад и заливисто хохочет.

Аж противно.

Меня это не волнует.

Нисколечко.

«Врешь, — шепчет голос у меня в голове. — Врешь, врешь, врешь».

Мы проезжаем город Разрушителей и лиги через четыре останавливаемся на ночлег. Джек называет эту местность настоящей горной страной. Тропа петляет по крутым лесистым склонам.

Мне здесь не нравится. Слишком темно. Мало неба.

Мы разбиваем лагерь на развалинах каменного здания, у ручья в каменистой долине. Нерон летает сквозь оконные проемы и радостно гоняет сонных голубей. Эш с Джеком подстреливают парочку на ужин.

Они весело болтают, разводят огонь и кипятят воду для шалфейного чая. Эпона ощипывает и потрошит голубей, Эмми ей помогает. Эпона насаживает тушки на прут и пристраивает жариться над углями.

Сестренка стаскивает с Джека его потрепанную шляпу и убегает. Он бросается в погоню. Эмми визжит от восторга. Потом они вдвоем садятся выбирать перо для шляпы. Похоже, они сдружились.

Я сижу поодаль. Выдергиваю из земли травинки, обдумывая слова Джека.

Эмми подходит ко мне.

— Ничего, если я посижу с тобой? — спрашивает она.

— Сиди, если хочешь, — говорю я.

Она садится рядом. Мы молчим.

— Прости, что я тебе надерзила, — говорит сестренка. — И что язык показывала. Лу бы разозлился, если б узнал.

— Я и сама хороша. Зря я на тебе сорвалась! Лу бы точно не понравилось, — отвечаю я.

— Да уж, нам обеим бы досталось, — замечает Эмми. — Знаешь, Эпона хорошая. И Эш тоже.

Я хмыкаю.

— Они мне нравятся, — продолжает сестренка.

Я молчу.

— Ты с ними подружишься, вот увидишь, — не успокаивается она.

Я снова хмыкаю.

Эмми становится на колени и берет меня за руку.

— Мы найдем Лу. Я знаю, — говорит она. — Мы все тебе поможем. И я, и Эш, и Эпона, и Джек.

— Тебе надо было остаться с Марси, — говорю я и высвобождаю руку. — Там спокойно.

— Знаю, — кивает она. — Но я упрямая. Как и ты.

Мы смотрим друг на друга и улыбаемся.

— Похоже на то, — говорю я. — Слушай, Эм… Прости меня, пожалуйста. Я, конечно, вредничаю, но это не значит, что я тебя не люблю. Ты ведь знаешь это, правда? Я волнуюсь за Лу. Вдруг мы не сможем…

— Ага, я тоже за него волнуюсь. И за тебя, — отвечает Эмми. — Всякий раз, как ты дралась в Клетке, я боялась, что ты умрешь и оставишь меня.

— Я не оставлю тебя, обещаю, — вздыхаю я. — Я постараюсь быть сестрой получше.

— Ладно уж, я и к такой привыкла, — говорит Эмми, целует меня в щеку и уходит к костру.